Лучшим подразделением из состава кинологических служб главка в минувшем году стал Центр кинологической службы УВД по Западному административному округу.

Приступая к сбору материала про центр и его ведущее звено — питомник, я решил не идти по много раз проторённому следу и не ударяться в очередные умиления про «братьев наших меньших». Поговорим о специфике и, если получится, соберём крутые мужские истории, решил я. В основном получилось.

Для начала, например, вспомнил, что мало кто представляет само структурное построение типичного окружного Центра кинологической службы. Спросил об этом руководителя центра подполковника полиции Александра ВОЗДВИЖЕНСКОГО.

— Понять структуру несложно, — говорит собеседник. — Центр состоит из двух отделений, оба — по поиску кого-либо или чего-либо по запаховому следу. Так вот, если по-простому, первое — по поиску человека, второе — по обнаружению целевых веществ. В свою очередь, второе отвечает за два направления, одно из которых — обнаружение взрывчатых веществ и взрывных устройств, другое — обнаружение наркотиков и прекурсоров.

У меня, как у слушателя, сразу рождается вопрос: сообразно специфике направлений не существует ли соответствующего отбора по породам собак? Не раз видел, как на репортажных снимках в роли ищеек выступают чуть ли не пудели.

— Могут и пудели, — отвечает Александр Павлович. — В кинологическом мире существуют общепринятые рекомендации, градации по степени чувствительности пород к запахам и т. д. Хотя практически любые породы обладают должной (и достаточной) чувствительностью. Тут дело — в другом. Ведь что означает, скажем, «поиск человека по запаху»? Как правило, это поиск преступника. Не исключено, что вооружённого. В идеале собака должна суметь его задержать и как минимум защитить хозяина. Поэтому пудель здесь никак не годится, каким бы замечательным ни было его обоняние.

Скажем, в поиске взрывчатки некрупные породы допустимы. Но в любом случае собака должна быть обучена по канонам защитной службы. Мы исповедуем некий универсализм, поэтому больше 90% у нас овчарки. Две из них — бельгийские, так называемые малинуа.

Разговор заходит про длительность процесса обучения.

— От 4-х до 6-ти месяцев. Но это — специализация. А до этого, ещё со щенячьего возраста (с 3—4-х месяцев) собаке закладываются азы поведения, даётся общий курс дрессировки. Спецкурс (те самые направления, о которых мы сказали) накладывается поверх этого.

Спохватываюсь, что, увлечённый разговором про собак, не осветил причины успеха подразделения по итогам прошедшего года. На вопрос об этом получаю от собеседника неожиданное признание:

— В значительной степени это — воля обстоятельств, от нас зависящих лишь частично. Разумеется, в этой «части» мы выкладываемся на все сто. Но, например, «в моменте» мы — не лучшие. Дело — в заинтересованности территориальных подразделений в использовании служебно-розыскных собак. Поясню. В основе показателей подразделения, подобного нашему, лежат два блока. Первый фиксирует сам факт выезда кинолога на место происшествия, точнее, количество таких выездов в общем числе зарегистрированных происшествий. Согласитесь, нас вряд ли станут привлекать к раскрытию банальной магазинной кражи, это просто нецелесообразно. Между тем и эта кража ложится в общую копилку происшествий.

Второй блок — направление дел в суд и раскрытие преступлений с участием служебно-розыскных собак. Это уже в большей мере качественный, чем количественный показатель. Но и здесь множество нюансов, расшифровка которых займёт много газетного времени. Словом, собственных заслуг умалять не будем: постарались, молодцы.

Спрашиваю руководителя, за что подразделением получена благодарственная Грамота от Президента России, красующаяся на стене кабинета. Узнаю, что так были отмечены заслуги центра в его мно-годневное «безаварийное» дежурство по охране Фан-зоны на Воробьёвых горах во время чемпионата мира по футболу 2018 года.

— Мы тогда от звонка до звонка обеспечили плотное прикрытие территории. Ежедневно дежурили шесть собак минимум.

Интересуюсь, кстати, сколько же всего собак в питомнике.

— Всего 40. Но в их числе и 4 собаки конвойной службы, и одна собака ИВС, и 8 собак ППСП. Они «расквартированы» в питомнике вместе с нашими, служебно-розыскными, но задействованы, таким образом, иными службами.

Сегодня у меня — несколько собеседников. И у каждого из них в арсенале — целая куча свежих историй. Разумеется, «из жизни» обитателей питомника. Первая — от начальника. Александр Павлович рассказывает коротко, информативно, без эмоциональных эпитетов. Потому что с ними история выглядела бы ещё мрачнее.

— В территориальный отдел полиции (это было в Тропарёво-Никулино) обратилась женщина: пропал супруг. По камерам сыщики отследили, как тот вошёл в подъезд 17-этажного жилого дома, но оттуда не вышел. Кинолог стал отрабатывать площадку за площадкой, начиная с верхнего этажа. Где-то посреди собака села у порога одной из квартир. Квартиру вскрыли и обыскали. Установили, что убийство произошло именно в ней. И не просто убийство, а с последующим расчленением тела с целью сокрыть следы преступления. Фрагменты тела преступник раскидал по огромной территории, в разных районах города. Большую часть из них нашли. Как и преступника, разумеется.

Идя по центру, встречаем миловидную и очень фотогеничную девушку, к которой у нас, конечно же, сразу появляются вопросы. Это — младший инспектор-кинолог прапорщик полиции Нина ШАПРАНОВА. Нина говорит, что животных любила с детства, но собак выделяла особенно. Поэтому с малых лет привыкла к их присутствию в семье, тяжело переживая несправедливость короткого собачьего века. Любимого домашнего шарпея заменили сразу двое: в квартире — йорк, на работе — немецкая овчарка. Овчарку зовут сложновато — Белла Магнат. Впрочем, ввиду породистости у многих служебных собак в питомнике имена вычурные, аристократические. В обиходе обращаются к ним, конечно, покороче. Выспрашиваем историю «от Нины и Беллы».

— Белла у нас — специалист по обнаружению наркотиков. Выезжаем с нею вместе с опергуппой. Типовой сценарий таков: задерживаем нарушителя, едем на обыск по месту его жительства. На одном таком обыске Белла нашла в тумбочке запрещённое вещество, впоследствии идентифицированное как гашиш. Преступник был крайне удивлён тем, что собака обнаружила старательно запрятанный и запакованный во много слоёв наркотик. Под впечатлением от увиденного следующую «нычку» он сдал сам, не дожидаясь, пока её найдёт собака. Представьте себе, наркотик был упрятан в потайной кармашек нагрудного галстука.

Белле 7 лет. В пересчёте на общечеловеческие мерки, возраст не детский. Но под лучами последнего осеннего солнышка Белла, словно вспомнив «юные годы», резвится и кувыркается на травке, как ребёнок, не обращая на нас, зрителей, ни малейшего внимания. В этот момент она видит лишь свою хозяйку и одновременно старшую подругу. Нина всячески потакает звериной гимнастике, успевая любоваться питомицей и контролируя детали воспитательного процесса.

Совсем не таков, как игривая Белла, мужественный Барри: мужская натура, мужской характер сквозит в каждом движении благородного пса. Его наставник — тот самый инспектор-кинолог старший прапорщик полиции Андрей БОРОДУЛИН, очерк о котором мы публиковали пару лет назад. Барри тоже был героем того очерка. Вместе с хозяином они разыгрывают перед нами целое представление, в ходе которого Барри настигает «преступника». Стёганая фуфайка и специальный рукав спасают подставного злодея, но, глядя на следы, оставленные собачьими зубами на защитном реквизите, за человека становится немного страшно.

Не нарушая традиции собирать «собачьи истории» от наших собеседников, очередную из них узнаём от Бородулина. Сначала он отнекивается, ведь, ещё раз напомню, многие из них мы публиковали ранее (материал «Верить в напарника» в номере от 21.08.2018 г.).

— Но в вашей практике разные интересные для читателя истории не прекращаются, не так ли?

— Сколько угодно. Ладно, расскажу. Но эта история не столько про Барри, хотя, конечно, и он в ней отличился. Главное в ней — удивительные нравы и обстоятельства. Было бы обычное дело о тяжких телесных повреждениях, если бы не топор. Согласитесь, топор смотрелся бы привычней в другое время и в другом месте, но не в современной европейской столице. А тут хронология такова: из подъезда жилого дома на Большой Очаковской выходит подвыпивший мужик с топором. А к нему навстречу спешат два других подвыпивших гражданина. Встрече предшествовала беседа, в ходе которой накал страстей достиг максимального градуса. Бывший муж (один из двух «гостей») не поделил жену с её нынешним супругом (тем, что «с топором»). На подмогу он прихватил друга и прибыл на разборки. Вооружённый топором замахивается, но эти двое оказались не робкого десятка и пошустрее, а может, выпили меньше. Только топор они сумели отобрать и накостыляли сопернику. Уже не столько за жену, сколько за его грозное оружие. Вопрос, казалось бы, улажен. Ну, пусть на каком-то «нецивилизованном уровне». Но тут из подъезда выбегает виновница торжества — жена, бывшая и нынешняя. Она оказалась под стать «действующему» мужу и выбежала с лопатой наперевес. Эти двое справились и с ней. И тоже ей надавали тумаков. Теперь уже за лопату. Но даже поверженная мадам сдаваться просто так не желала и выкрикнула что-то донельзя оскорбительное в адрес бывшего. Тот хватает трофейный топор и наносит бывшей дражайшей супруге удар. Слава богу (и это отчётливо зафиксировала подъездная камера видеонаблюдения), удар пришёлся обухом. Впрочем, и его хватило, чтобы дама опрокинулась навзничь. А эти двое поспешным шагом удалились. Куда именно, вскоре выяснил наш Барри. И привёл нас за ними. Но каковы столичные жители 21 века!

К сожалению, я ограничен количественными рамками (надо ведь и для фотографий место оставить) и не могу бесконечно рассказывать истории из собачьей жизни. В любом случае, на будущее кое-что я припас. Потому что когда-нибудь надеюсь вернуться к этим благородным зверюгам. Вне зависимости от того, каковы будут их «оценочные показатели». 

Артём КИРПИЧЁВ,

фото Николая ГОРБИКОВА