Если бы тогда, в девятнадцатом веке, существовал конкурс «Лучший по профессии» среди обер-полицмейстеров Москвы, то соревнование скорее всего выиграл бы обер-полицмейстер полковник Александр Александрович Власовский. Знакомство с публикациями 1892 года в «Ведомостях московской городской полиции» это только подтверждает.

И так досадно, что век его карьеры как главы московской полиции оказался недолог, — начал службу в 1892 году, а в 1896-м на Ходынском поле во время торжеств по случаю коронации Николая II случилась трагедия: из-за давки в толпе погибли 1389 человек. Главным ответчиком показательно сделали Власовского. Хотя по справедливости наказывать нужно было других. Лучший обер-полицмейстер был привлечён к суду и уволен с должности. Через три года оставшийся не у дел Власовский умер. Но пока поговорим о его первом годе пребывания в должности.

РАЗВРАТНИЦАМ ПО БУЛЬВАРАМ НЕ ШАСТАТЬ!

В январе 1892-го полковник Власовский приступил к руководству московской полицией. Перестройка, гласность, работа по-новому — это не о недавнем нашем прошлом, это о… Власовском. Именно Власовский с первых же дней начал свою перестройку работы полиции. Никогда ещё до него никто в этом кресле так тщательно не вникал во все детали городской жизни, не выказывал такого служебного рвения и не показывал блестящих результатов. «На хозяйство» пришёл профессионал высшей пробы, изменивший не только полицию, но и всю Москву. Особенно интересно для нас, что вся его деятельность сопровождалась неслыханной доселе гласностью. И главным рупором той гласности стали «Ведомости московской городской полиции».

Буквально ежедневно газета публиковала приказы и распоряжения Власовского, становившиеся достоянием общественности. Да-да, е-же-днев-но! И это были не формальные «бумажки от начальства», а профессиональные толковые оценки состояния порядка в Белокаменной и руководство к действию. Москвичам оставалось только удивляться: обер-полицмейстер оказался неутомимым, вездесущим и глазастым — муха не пролетит без его ведома! По городу даже ходили слухи, что он вообще никогда не спит, всегда на службе. Полковник Власовский действительно не жалел себя. В любом уголке Москвы он мог появиться как днём, так и ночью, зорким оком оценить ситуацию, а потом издать приказ: где, что и как нужно срочно исправить, чтобы был порядок.

После очередных инспекторских проездов по городу в «Ведомостях московской городской полиции» появлялись те самые приказы по московской полиции. Дотошность, хозяйский глаз и полная гласность сопутствовали с самого начала службы в должности — ему нечего было скрывать от народа. Вот номер газеты от 16 января: «При проезде моём 15 сего января по улицам Москвы мною замечено, что тротуары не очищаются до фундаментов домов, чрез что образуются косогоры, которые препятствуют ходьбе; мостовые же на проезде Рождественского бульвара, Мясницкой улицы и Мясницкого переезда, в особенности левая сторона к Чистопрудному бульвару находится в выбоинах». Распоряжение: недостатки устранить, следить за исправностью.

В номере от 17 апреля читаем: «Замечено мною, что на доме Шаблыкина, где помещается Английский клуб, на Тверской улице краска от времени совершенно выгорела и дом этот вообще находится в неисправном виде. Поэтому предписываю местному участковому приставу обязать домовладельца немедленно окрасить дом».

Обер-полицмейстер замечает всё. В приказе, опубликованном в газете 21 января, значится: «На бульварах и в центральных местностях, как-то: на Кузнецком мосту, Театральной площади, Неглинном проезде, в Александровском саду и на улицах, где имеются бани, постоянно как днём, так в особенности в вечернее время появляются женщины, промышляющие развратом, которые, бывая нередко в пьяном состоянии, ведут себя крайне неприлично и тем обращают на себя внимание. Предписываю по полиции иметь наблюдение за тем, чтобы проститутки, публично выказывающие свой промысел, не были допускаемы к хождению по бульварам и улицам, и принять вообще меры к устранению уличных проявлений развращённости, оскорбляющих общественную нравственность».

Мелочей в общественном порядке для него не было. В первый же месяц пребывания в должности Власовский издал следующий приказ: «Замечено мною, что как легковые, так и ломовые извозчики грубо обращаются с публикою, ругаются между собою, дозволяя сквернословие, и вообще держат себя на улице крайне неприлично». В итоге обер-полицмейстер со всех извозчиков взял подписки «о соблюдении благочиния», а полицейским приказал наказывать сквернословов и грубиянов.

ГОРОДОВЫМ БЫТЬ ВЕЖЛИВЫМИ!

Александр Власовский

Чтобы навести порядок в городе, нужно начинать с себя, — таков был главный посыл обер-полицмейстера своим подчинённым. Ложные рассуждения о необходимости сокрытия под ковром недостатков в службе в интересах чести мундира — это не про Власовского. Наоборот: гласность и ещё раз гласность! Москвичи её оценили, читая сообщения в «Ведомостях московской городской полиции», и оттого что глава городской полиции публично боролся с недостатками подчинённых, репутация полиции только выросла. А отмечал Власовский в своих приказах каждую мелочь, касающуюся укрепления дисциплины сотрудников: «13 сего января, между 6—7 часами вечера, проезжая от моста на Водоотводном канале до Калужской площади в район 1 участка Якиманской части, я не видал ни одного городового, а на Калужской улице до Александрийского дворца в районе 2 участка Якиманской части оказался на посту только один городовой. Посему предписываю приставам вышеупомянутых участков представить мне в трёхдневный срок объяснения: почему не было на постах городовых в названных местностях; на будущее же время иметь строгое наблюдение за исправным исполнением городовыми постовой службы».

Особое внимание обер-полицмейстер обращал на внешний вид подчинённых: «Предписываю по полиции распорядиться, чтобы с сегодняшнего дня городовые находились на постах с 12-ти часов дня до 6 часов вечера в мундирах, а с 6 ч. вечера и до 12 ч. дня в шинелях, надетых в рукава, равно в шинелях быть и при ненастной погоде и иметь при себе клеёнчатые плащи».

И ещё: «Замечено мною, что пожарные служители ходят по городу в серых кафтанах (мундирах) и грязно одетыми. Поэтому предлагаю г. брант-майору сделать распоряжение, чтобы впредь пожарные служители не были отпускаемы из команд в город в серых кафтанах, а непременно при увольнении одевались в чёрные кафтаны и были всегда чисто одетыми».

Не раз полковник Власовский напоминал своим сотрудникам о служебной этике: «Получены мною сведения, что городовые во время отправления постовой службы грубо обращаются как с публикою, так в особенности при задержании по каким-либо случаям разных лиц, вынуждая их этим на оскорбительные действия. Кроме того, нередко отказывают в законном содействии под разными неосновательными предлогами лицам, обращающимся непосредственно к ним с просьбами о помощи. Посему предписываю по полиции постоянно внушать постовым городовым, чтобы они во время отправления служебных обязанностей были вежливы в общении». Современники говорили, что только за год работы Власовского московскую полицию невозможно было узнать.

БРАНТМЕЙСТЕРА ЗАМЕНИТЬ!

Москва должна быть благодарна полковнику Власовскому ещё и за то, что он вывел на новый уровень пожарную службу города, контролируя её навыки и учёбу. О той большой работе обер-полицмейстера свидетельствуют его регулярные приказы, появлявшиеся на страницах «Ведомостей московской городской полиции»: «В Басманной и Хамовнической частях мною была сделана внезапная тревога пожарным командам, и из них Басманная команда оказалась крайне неисправною: при запряжке пожарного обоза люди суетились без всякого толка, упускали из рук поводья запрягаемых лошадей, бегали взад и вперёд, толкались и мешали друг другу; закладка обоза продолжалась более 6 минут, посему прошу г. брант-майора подвергнуть брантмейстера Басманной части надлежащему взысканию. В обеих этих частях как во время тревоги, так и выезда пожарной команды и возвращения её назад никто из чинов участкового управления не явился».

Непрофессионализма в пожарном деле Власовский не терпел, что читатели газеты могли лишь подтвердить, знакомясь с его приказами. Таков один из них: «Замечено мною, что на происшедший в ночь на 1 февраля в районе 1 участка Лефортовской части пожар Мясницкая пожарная команда следовала весьма медленно, почти шагом, Басманная же команда на этом пожаре при разборке пожарных инструментов выказала крайнюю вялость и совершенное неумение, указывающие на непригодность этой команды в настоящем её составе. Обращаю на это внимание г. брант-майора, прошу его немедленно распорядиться о замещении брантмейстера Басманной части другим более способным лицом, под личною свою ответственность и принять все меры к обучению и исправлению этой команды, брантмейстерам же прочих команд строго внушить, чтобы они на пожары с командами своими ездили с возможною поспешностию».

Характерно, что глава московской полиции не только отмечал недостатки в работе пожарных команд, но довольно часто выдавал лично дельные профессиональные инструкции пожарным: «Для устранения подобных беспорядков на будущее время предлагаю г. брант-майору немедленно внести порядок в командах по следующим моим указаниям: сделать расчёт людей на работу в каждой части таким порядком, чтобы на пожарах люди не бросались от одного дела к другому, не окончив первого, распределив людей на ствольников, помощников их, топорников, ломовиков, на людей для установки лестниц, для качания ручных труб, для держания выбрасывающих рукавов и для установки насосов». 

Преобразования в пожарных частях спасли впоследствии не одну человеческую жизнь, сберегли от огня множество строений.

ОТЛИЧИВШИХСЯ НАГРАДИТЬ!

Обер-полицмейстер Власовский с первых же дней работы завоевал репутацию хоть и строгого, но справедливого начальника. И что не менее важно, умевшего ценить профессионализм своих сотрудников и отмечать отличившихся щедро выдаваемыми вознаграждениями. Ну а благодаря тому, что подобные приказы публиковались в «Ведомостях московской городской полиции», Москва таким образом узнавала из газеты своих героев: «Полицейским надзирателям Московской сыскной полиции Осинову и Горбунову за успешный розыск денег назначаю в награду представленные мне на этот предмет сто рублей, по 50 рублей каждому». Или другой приказ: «Полицейскому надзирателю Московской сыскной полиции Шишеву и агенту Чижикову за успешный розыск украденного перстня назначаю в награду из представленных мне 30 рублей по пятнадцати рублей каждому».

Поощрения часто бывали и более скромными, зато приказ попадал в газету: «Городовому 1 участка Хамовнической части Василию Москалёву и дворнику в Даниловской слободе мещанину Трусову, задержавшим похитителей с похищенными вещами, назначаю в награду: первому три рубля, а последнему один рубль из состоящих в моём распоряжении сумм».

Метод поощрения работал ещё и как средство борьбы с коррупцией. Задержали, к примеру, полицейские преступника, а тот им предложил червонец, чтобы отпустили. Полицейские предложение отвергли, а обер-полицмейстер, узнав об инциденте, наградил каждого сотрудника той же суммой.

Александр ДАНИЛКИН, фото автора и из открытых источников