За 100 лет существования советской милиции и современной российской полиции в её рядах служили многие выдающиеся деятели, великолепные профессионалы, да и просто интересные люди. Не погрешу против истины, если скажу, что именно все эти перечисленные качества гармонично и воедино соединились в личности генерал-полковника милиции Владимира Пронина, занимавшего с 24 июля 2001 года по 28 апреля 2009 года пост начальника ГУВД Москвы. Надо отметить, что генерал Пронин — рекордсмен пребывания в этой высокой должности. В преддверии Дня сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации корреспондент «Петровки, 38» встретился с Владимиром Васильевичем.

(Окончание. Начало в № 42.)

— У вас не совсем характерные для большого начальника награды — два ордена Мужества. Это как бы в годы Великой Отечественной у генерала был солдатский орден Славы. За Чечню?

— Первый — за Чечню. 6 января 2000 года попал под обстрел. Охранник мой погиб, я взрывом снаряда был заброшен под бронетранспортёр и зажат его колёсами. Очнулся — кровь идёт из носа и ушей. Начал искать пистолет, чтобы отстреливаться и не попасть в плен, его нет. Оказывается, взрывом оружие выбросило из кобуры. Тяжело был контужен, лечился в Моздоке в госпитале Минобороны, кстати, армейское руководство, а точнее сам генерал Квашнин, и представило меня к ордену.

— А второй?

— Норд-Ост.

— Это трагедия. 23 октября 2002 года банда террористов во главе с Мовсаром Бараевым захватила концертный зал и взяла в заложники зрителей и артистов. Их требования — вывести федеральные войска из Чечни. А каково ваше участие в этой операции?

— В тот день, как обычно, в начале десятого вечера, я вышел из здания на Петровке, сел в машину — домой. Мы выехали на Садовое кольцо, и тут позвонил дежурный: товарищ генерал, в службу «02» поступают обращения граждан о захвате заложников вооружёнными чеченцами в театральном центре на Дубровке. Я приказал ему собрать по тревоге личный состав, сообщить в МВД, мэрию, ФСБ и прокуратуру, а сам поехал на Дубровку. По дороге связался с министром внутренних дел Борисом Грызловым — сообщил о происшествии.

Когда мы подъехали, бандиты ещё заходили в помещение. Один из них, увидев людей в форме милиции, дал короткую очередь. Мы отпрянули за деревья. Конечно, мы тогда не знали масштабов и уровня этого теракта, а потому, приказав организовать кольцо блокады вокруг театрального здания, я вынашивал такой план: быстро, пока, как говорится, сплошная неразбериха, заскочить с отрядом бойцов и попытаться освободить заложников. В нашем милицейском деле важную роль играет фактор внезапности: ворваться, ошеломить бандитов, которые ещё не разобрали свои места, и овладеть ситуацией.

Несколько первых часов нападения я был у Дубровки старшим начальником и, скрывать не буду, такой план вынашивал. Но, пока подошли войсковые подразделения, время ушло. Потом был организован штаб по освобождению заложников. Его возглавил один из руководителей ФСБ, я также был членом штаба и организовывал работу, которая входила в компетенцию милиции: блокировали место происшествия, создавали фильтрационные пункты, отселяли население близлежащего дома и многое другое. Вот за эту работу руководство ФСБ представило меня к награждению орденом Мужества.

— А как вы оказались в столичной милиции?

— Меня позвал на должность начальника УВД по ЮВАО тогдашний начальник ГУВД генерал Николай Васильевич Куликов, с которым я познакомился во время учёбы в Академии МВД СССР. Причем он проявил настойчивость, и даже когда я задержался на месяц во время первой командировки в Чечню, он «придержал» для меня эту должность. Я четыре года возглавлял управление милиции по ЮВАО, и дважды оно признавалось лучшим в главке.

— А при каких обстоятельствах возглавили московскую милицию?

— Николай Васильевич был снят со своей должности 4 декабря 1999 года указом Бориса Ельцина. Официально отставка объяснялась тем, что министерская проверка признала работу ГУВД неудовлетворительной. Но многие считают, что причина тут в другом — умерить всероссийские амбиции московского мэра Юрия Михайловича Лужкова.

С этой должностью вышла такая коллизия. Обиженный Юрий Михайлович противился «чужим» кандидатам, не согласовывал их, и почти полтора года главк возглавлял исполняющий обязанности. Дальше так продолжаться не могло, и тогда, как рассказывают, министр принёс уже новому президенту России Владимиру Владимировичу Путину личные дела четырёх кандидатов на этот пост. Тот их полистал, а потом сказал Грызлову: давайте Пронина назначим, он не московский, не питерский, дважды в Чечне был, орденоносец, Москву уже знает.

Лужков вызвал меня на собеседование, и шло оно в довольно холодной манере — до тех пор, пока он не узнал, что я, как и он, пчеловод. Юрий Михайлович показал изобретённый им круглый улей и попросил его оценить. Улей мне не понравился, он неэкономичный — рамки от него не подходят к традиционной медогонке. Это я и высказал. Он вдруг засмеялся: дескать, все мне говорят, какое я гениальное изобретение сделал, подлизы, а вот человек правду сказал. «Хорошо, — продолжил он, — какой самый большой недостаток нашей милиции?» — «Невоспитанность,» — ответил я. — «Согласен, — кивнул он. — А что надо делать?» Я тогда развернул, если можно так сказать, свою программу. Вначале нужно обеспечить милицию всё необходимым — жильём, обмундированием, транспортом, связью, создать хорошие условия, а потом — строго спрашивать. Я увлёкся, привёл примеры из УВД ЮВАО, а Юрий Михайлович слушал. Потом он взял телефон и связался с министром: «Борис Вячеславович, познакомился я с Прониным, он, как и я, пчеловод. Мы с ним общий язык нашли, я не против его назначения».

— И с тех пор говорят, что вы — член лужковской команды...

— Ничего отрицательного в этом я не вижу. Юрий Михайлович — деятель государственного масштаба. Он восемнадцать лет возглавлял крупнейший город мира, и при нём наша столица достигла больших успехов. Тогда, между прочим, многие мечтали попасть в эту команду. И мне, начальнику милиции Москвы, было бы странно организовывать свою работу в отрыве от мэра. Другое дело, что Лужков был человек сложный, иногда капризный, и всех держал на расстоянии. Например, к моему изумлению выяснилось, что начальника ГУВД на заседания правительства не зовут, не принято. Лишь после обращения лично к мэру появилась такая традиция. Где-то только после шести лет совместной работы я ощутил доверие с его стороны. Я искренне благодарен ему за ресурсное обеспечение милиции. Городской бюджет для главка за время моего руководства возрос почти в 15 раз! Это нас спасло в то нелёгкое время. Мы обули и одели милицию, обеспечили автотранспортом, построили десятки зданий и сооружений. Именно тогда появилась практически вторая зарплата — «мэровские» надбавки...

— Вы больше всех руководили главком. Без хорошей команды так долго продержаться на таком «горячем посту» просто невозможно...

— Это бесспорно. До сих пор с глубоким уважением отношусь к своим коллегам — генералам Иванову, Тюканько, Чугунову, Гостеву, Васильеву, Казанцеву, Козлову, Мельникову, Попову, Глухову, Дубенскому, Бородину, Пучкову и другим, полковникам Микуленко, Батуркину, Ромашовой и их коллегам. У нас была сильная и сплочённая команда. Показательно, что в мою бытность начальником ГУВД 21 полковник стали генералами!

— Можно неприятный вопрос?

— Можно.

— Скажите, действительно ли майор Евсюков, который 28 апреля 2009 года в супермаркете «Остров» устроил кровавую бойню, — ваш протеже? И именно из-за него вас отправили в отставку?

— Следствие, суд и весь гарнизон московской милиции знает, что это не так. Его отец действительно оказался земляком, но я его не знал. Все эти обвинения нужны были неким «чёрным пиарщикам», на меня ведь ничего не было, вот и придумывали. С таким самым успехом моим протеже можно назвать всех начальников ОВД, назначенных при мне.

В отставку ушёл сам — я руководил главком, и за всё в нём отвечал, после этой трагедии написал рапорт. Мне до сих пор тяжело об этом говорить...

— А как сложилась ваша жизнь после ухода из МВД? Вы как-то сказали: у нас генерал при увольнении получает крохотную пенсию и ведро медалей.

 — Действительно, как-то в сердцах сказал, что начальнику полиции европейской столицы при выходе на пенсию легко могут подарить виллу, яхту или автомобиль. А наш генерал уходит — тридцать тысяч рублей пенсии ему и ведро медалей. Ведь так и есть.

После увольнения я работал вице-президентом «Олимпстроя», отвечал за госприёмку и эксплуатацию олимпийских объектов. Потом мне предложили работу в Управлении делами Президента РФ, курировал озеленение Кремля и Александровского сада. Раньше жуликов сажал, а потом — деревья и цветы, руководил стройкой вертолётных площадок, памятников патриарху Гермогену и императору Александру I.

Воплотил мечту детства: стал председателем колхоза. Шучу, конечно. Подобные организации уже канули в Лету. Но мы с соратниками на базе колхоза «Ленинская искра» организовали сельхозпредприятие. Это было многоотраслевое сельскохозяйственное производство. Выращивали лошадей спортивной породы. На своих полях сеяли пшеницу, рапс, гречиху, подсолнечник, горох, травы, необходимые для корма скота.

Дела у нас шли неплохо, но потом, с глобализацией рынка, мы стали проигрывать, уступать крупным фирмам, и продали свой колхоз. Впервые у нас с Валентиной Васильевной появилась возможность помочь сыновьям, съездить за границу на отдых, не экономить на мелочах.

— И лошадей продали?

— Нет, лошадей я никогда не продам! Продолжаю ездить верхом. Ничто не вышибет меня из седла! Кстати, у нас в стране разведение лошадей — дело неприбыльное, скорее — это занятие для души.

— Наконец наступил отдых. Но с трудом верится, что вы укрылись на даче и наслаждаетесь покоем.

— Сейчас я работаю в Курском землячестве — общественной организации выходцев из нашей области, проживающих в Москве, меня уже третий раз выбирают его руководителем. Забот у нас немало, но в последнее время мы много времени уделяли пропаганде подвигу бойцов и командиров 70-й армии, сражавшейся на Северном [фасе] Курской дуги. Эта армия была сформирована из воинов пограничных и внутренних войск НКВД, и мы решили отдать дань памяти нашим предшественникам, солдатам правопорядка. На высоте 269, где был командный пункт армии, установили поклонный крест, возвели памятник «Ангел Мира». И 12 июля сего года, в день перехода в контрнаступление Красной Армии под Курском, здесь состоялось освящение храма первоверховных апостолов Петра и Павла.

И все это — на пожертвования, без бюджетных денег, и за три года. Мне довелось быть и организатором, и проектировщиком, и прорабом. Да и вообще, все эти годы находился там. И дело сделано. Получил благодарность от Президента России. Удостоен звания почётного гражданина Курской области. Теперь на эту высоту едут свадебные кортежи, автобусы со студентами и школьниками. Все это развивает патриотизм у молодёжи. В настоящее время готовимся к 75-летию победы на Курской дуге, для чего создаём фильм о героях битвы и их благодарных потомках.

Фото Николая ГОРБИКОВА