15 сентября 2013 года ровно в восемь часов утра в Лужниках стартует очередной Московский международный марафон. По счёту он тридцать третий, однако по большому счёту это будет первый городской марафон, поскольку проводится в новом, ранее невиданном формате и по новому маршруту. Для того чтобы участники массового забега смогли преодолеть классические 42 километра 195 метров, на шесть часов будет перекрыто автомобильное движение на всех центральных набережных, Садовом и Бульварном кольцах, на Тверской, Охотном ряду, Лубянке и на всех прилегающих к ним улицам. Для справки сообщу, что ранее проводившийся Московский международный марафон мира, — сокращенно ММММ, почти всегда стартовал с Васильевского спуска и проходил только по набережным Москвы-реки возле Кремля. Марафонцы бегали кругами. Наверное поэтому проходил забег тихо и незаметно. Так тихо, что многие москвичи даже не знали, что в их городе каждый год проводится марафон, к которому они тоже могут присоединиться. Зато при этом терялся смысл мероприятия — привлечь внимание как можно большего числа граждан к спорту вообще и оздоровительному бегу в частности. Немудрено, что число участников Московского международного марафона мира с каждым годом сокращалось. В последние годы на дистанцию выходили не более 800 человек, половину из которых составляли американцы, англичане, японцы, немцы, скандинавы и даже австралийцы.  Ещё хорошо, что  побеждали на московских марафонах не они, а наши братья украинцы. От окончательного позора спасали. А москвичей среди бегунов было человек 300, в основном старички 50—60 лет и старше. Молодёжь марафон упорно игнорировала. Мало того, складывалось впечатление, что массовым беговым занятиям населения кто-то препятствует, — по радио с лекциями о вреде бега регулярно выступал некий, выживший из ума профессор! Между тем в экономически развитых странах мира ни один идиот против марафонского бега не будет агитировать. Так он популярен. На старт Парижского, Лондонского, Берлинского, Пражского марафонов выходят десятки тысяч человек. В Америке настоящий беговой бум. Марафоны в Чикаго, Сан-Франциско, Бостоне  собирают по 30 тысяч, В Нью-Йорке — 40 тысяч! Наверное именно поэтому заболеваемость и смертность от сердечно-сосудистых заболеваний у них на порядок ниже нашей и каждый год снижается.

Новый московский марафон заметят все. Особенно сотрудники московской полиции, — именно они будут охранять порядок на столичных улицах.

Для меня это будет двенадцатый московский марафон. В активе ещё шесть: три измайловских, два королёвских и один самый красивый в мире — питерский — «Белые ночи». А ведь ещё в 2000 году не мог даже представить, что буду участвовать в столь безумных мероприятиях. Можно ли по собственному желанию в здравом уме бежать по городу 42 километра 195 метров? Рекорд я не установлю, деньги и ценные подарки за победу не получу. Тридцать лет назад я ещё бегал, защищал честь родного института. В те времена мы частенько сходились на беговой дорожке с Игорем Котовым. Он за Химический институт выступал, а я за Медицинский. Нас тогда Котиком и Лютиком назвали. Мы с ним с детства дружили и постоянно во всём соревновались, в том числе и в беге. В школе я обходил его на всех дистанциях, а в институте уже он меня. Потом Котик получил травму колена. Пришлось делать серьёзную операцию, после которой впору было на костылях ходить. Казалось бы, наше соперничество закончилось. Однако друг мой духом не пал. Ковыляя на лавсановом суставе, он продолжил занятия спортом. Мало того, перешёл на марафон!

В отличие от героического Котика (а он теперь уже благодаря спорту — полковник и в генералы метит) тогда я с дистанции сошёл, как мне казалось навсегда. Гиподинамия, стрессы, алкоголь пагубно отразились на моём здоровье. Стал простужаться, замучили боли в спине, геморрой, аритмия сердца. В год сорокалетия дважды ломал лодыжку и растягивал связки — на ровном месте. Наконец, когда с меня в очередной раз сняли гипс и я увидел свой деформированный неприятного цвета голеностопный сустав, понял — если завтра не займусь спортом, послезавтра начнётся старость. А поскольку где-то на периферии памяти ещё маячил светлый, хоть и изрядно уже полысевший образ моего хромого друга-марафонца, я выбрал для себя бег.

Начал с того, что обычную утреннюю прогулку с немецкой овчаркой Радой заменил на утреннюю пробежку. Понемногу разработались больные связки, окрепли мышцы, перестал мучать геморрой. Через год я посчитал себя достаточно подготовленным, чтобы в день юбилейного двадцатого московского марафона в 2000 году выйти на старт. Правда, опытный Котик убедил меня не бежать всю дистанцию, а попробовать для начала «десятку». Так я в первый раз очутился на старте марафона. Ведь марафонцы и десятчики (те, кто бежит только первые десять километров) стартуют вместе.

Огромная, тесно сжатая на старте Васильевского спуска толпа бегунов, заглушив дружным «Уррррраааааа!» бой кремлёвских курантов, агрессивной толпой, лавиной сорвалась с места. Под напором бегущих мне пришлось ускоряться как на стометровке. В результате через две минуты после старта, в конце Большого Москворецкого моста, я был в числе лидеров. Темп, однако, оказался чрезмерным, и скоро я сбил дыхание. Между тем толпа вырвалась на Болотную. Неожиданно, пытаясь срезать угол, бежавший впереди меня долговязый парень с чёрной повязкой на лбу зацепился за бордюрный камень и растянулся на мокром от дождя асфальте. Остановиться было бы безумием, я подпрыгнул и помчался дальше, через плечо успев заметить, как и другие прыгают через лежащего, как через гимнастический снаряд.

Постепенно стартовая толкучка рассосалась — лидеры ушли в отрыв, остальные растянулись. При повороте на Софийскую набережную меня догнал Котик, удивился тому, как я резво стартовал, и на Раушской набережной ушёл в отрыв. Некоторое время его лысина сверкала впереди, потом скрылась из вида. Держать темп на сорванном дыхании нелегко, километров пять мне это удавалось, но на Котельнической набережной пришлось перейти на позорную трусцу. Успокаивало лишь то, что и большая часть стартовавших уже еле плелась. У Новоспасского монастыря снова увидел Котика, на сей раз он хромал по встречной полосе, а значит уже давно повернул и выигрывал у меня целых три километра. Какой позор! Собираюсь с силами и заканчиваю свою несчастную десятку за 49 минут. Тут же валюсь на траву, а марафонцы, растянувшись по трассе, степенно уходят дальше. Десять километров для них — всего лишь разогрев.

Андрей БЕССРЕБРЕНИКОВ