Владимир Фомичёв

Восемь десятилетий назад, 22 июня 1941 года, началась Великая Отечественная война, которая принесла советскому народу неисчислимые беды, страдания и лишения. Как минимум, 26 миллионов 700 тысяч граждан СССР погибли в ту грозную пору. По известным на сегодня официальным сведениям, безвозвратные потери в Красной Армии не превысили 9 миллионов военнослужащих, а остальные наши соотечественинки, трагически ушедшие тогда из жизни, — это жертвы среди мирного населения.

К огромному сожалению, до сих пор одной из самых малоизвестных страниц тех губительных военных дней является поистине огненный геноцид, устроенный гитлеровцами на оккупированных ими территориях, в том числе в подвергшихся грозному вражескому нашествию восемнадцати краях и областях РСФСР.

Восстановление исторической правды

Принадлежащий к поколению детей войны поэт и писатель Владимир Фомичёв — сын погибшего в 1943 году фронтовика — на себе испытал леденящий ужас, мучительное отчаяние, полную безысходность и абсолютное бессилие, когда его, мальчонку, вместе с матерью и деревенскими земляками окукупанты в родных смоленских Желтоухах весной сорок третьего заперли в одном из домов и собирались его подпалить. Лишь в последний момент фашисты не решились на массовую огненную экзекуцию и выпустили из западни донельзя перепуганных беззащитных женщин, детей  и стариков. Однако такие случаи с благополучным исходом для обречённых — крайне редкое исключение, поскольку немцы-изверги чаще всего доводили до конца свои зловещие планы по беспощадноому истреблению гражданского люда.

Заголовок этой статьи содержит прямую отсылку к названию поэмы и одноимённой книги Владимира Тимофеевича — «Атлантида святынь» (Москва: 2012 год). Вышли в свет уже три издания (два последних из них — исправленные и дополненные) книги Владимира Фомичёва «Поле заживо сожжённых» (М.: 2009, 2010 и 2019). которую автор посвятил «Петру Афанасьевичу Бычкову, бывшему смертнику при массовом сожжении немецкими фашистами в деревне Борьба на Смоленщине 340 мирных жителей 13 марта 1943 года». Нельзя не отдать должное нашему замечательному современнику-подвижнику Владимиру Фомичёву, почётному жителю Угранского района Смоленской области и района Покровское-
Стрешнево Северо-Западного административного округа Москвы, — признанному мастеру художественного слова: председатель Некрасовского комитета Союза писателей России, он возглавляет Общество «Поле заживо сожжённых» имени Эдуарда Александровича Хлысталова (1932 — 2003; заслуженный работник МВД СССР, бывший старший следователь Следственного управления УВД Мосгорисполкома и сотрудник центрального аппарата министерства). Своим гражданским долгом члены указанной общественной организации считают восстановление исторической правды о страшных последствиях гитлеровского «огненного нового порядка», возвращение имён мирных мучеников  и работу по достойному увековечению в нашей стране памяти о всех испепелённых беспощадными оккупантами в их чудовищных палаческих кострах.

Хацунь — российская сестра Хатыни

Брянская деревня Хацунь — её нередко называют российской сестрой известной всему миру белорусской Хатыни — в неимоверно тяжёлое и неописуемо суровое лихолетье Великой Отечественной войны стала на оккупированной территории РСФСР первым населённым пунктом, который был полностью уничтожен врагом. Расправившись осенью сорок первого в Хацуни с местными жителями и беженцами из областного центра — Брянска, фашисты через год сожгли пустые дома в этой лесной деревне.

25 октября 2011 года в возрождённой Хацуни Карачевского района Брянской области, в 70-летнюю годовщину трагедии военной поры, торжественно открыли единственный в своём роде памятник сожжённым деревням России. Мемориальный комплекс «Хацунь» представляет собой архитектурно-монументальный ансамбль, в состав которого входят: скульптурная композиция работы Александра Ромашевского; здание музея (на его фасаде — летящий журавлиный клин, как напоминание о душах погибших в войну); 28 стел из гранита по количеству районов Брянской области с высеченной на этих каменных скрижалях информацией о жертвах фашистов в каждом из них; Стена Скорби; могила мирных жителей с начертанными установленными именами расстрелянных в данной деревне; могила красноармейцев; часовня.

На скульптурной композиции запечатлены пытающийся закрыть собой ребёнка старик и женщина, которая — к своему ужасу, — понимает, что она уже не сможет спасти своё малолетнее дитя от смертоносного свинца.

Строки на Стене Скорби гласят:

«Склони голову в память о невинных жертвах войны.

За время фашистской оккупации Брянской области в 1941—1945 годах убиты, замучены, сожжены, погибли при бомбардировках 75274 мирных жителя, угнаны в немецкое рабство 154 тысячи человек, сожжены 1016 населенных пунктов».

Кроме того, здесть — в Мемориальном комплексе «Хацунь» — есть плита Памяти с призывной надписью:

«Поклонитесь безвинно погибшим мирным жителям Брянщины.

Их расстреляли немецкие оккупанты 25 октября 1941 года.

Из 318 погибших жителей Хацуни, окрестных деревень, военнопленных и беженцев из города Брянска установлены имена только 83 человек.

Имена остальных растрелянных неизвестны».

А по шатровому верху хацунской часовни словно стекают золотые слёзы — символ вечной скорби о мирянах с трагическими земными судьбами.

Обжигающие документы из архива

Мемориальный комплекс «Хацунь»

Наряду с многочисленными поэтическими и публицистическими произведениями по горькой огненной теме Великой Отечественной, относительно недавно, наконец-то, увидело свет и солидное тематическое научное издание: «Сожжённые деревни России. 1941—1944. Документы и материалы. — Составители Л.Д. Жуковская, Н.В. Кириллова и другие. — М.: Фонд «Историческая память», 2017. — 608 страниц». В редакционную коллегию сборника вошли В.Д. Селеменев (председатель), А.Р. Дюков и В.И. Кураш.

Процитирую лишь несколько архивных документов, обнародованных в указанном коллективном научном труде.

Из составленного в 1944 году в Смоленской области акта Демидовской районной комиссии ЧГК (Чрезвычайная государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причинённого ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР; данный орган, ЧГК, был образован на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 2 ноября 1942 года) и подписанного её председателем Чекариным и членами Сидоровым и Нечаевым:

«...За период временной оккупации немецкими войсками [Демидовский] район подвергался со стороны немцев зверствам, ограблениям и уничтожениям. По району немцами расстреляно 1031 граждан[ин], замучено — 10 человек, отравлено [—] 2 человека, повешено — 28 человек, угнано в немецкое рабство — 251 человек и сожжено живыми — 784 чел[овека].

Немцы мирное население загоняли на минные поля, в результате чего погибло 66 человек, осталось инвалидами — 28 чел[овек]. В результате обстрела деревень погибло 58 человек и получили инвалидность 3 человека. Пропало без вести — 6 человек <...>.

За время оккупации района немцами полностью уничтожены, сожжены[,] разрушены дер[евни] Дедово, Семеновка, Сенино, Козино. Исаково, Ивченки, Редьки, Дрозды, Каменка, Никитино, Верхние Луги, ст. Пересуды, Новоселки, Мамолки, Орлово, Ковширы, Карцево, Коваловшино, Подмазы, Ондрейкино, Макунино, Янченки, Гущино, Дубки, Трофименка, Лоскутово, Ключ, Рассумаки, Никасицы, Хомонки, Юшково, Рудная, Тиможаты».

Из справки Никольского сельского совета Гжатского района Смоленской области о преступлениях, совершённых гитлеровцами на территории этого сельсовета (составлена 16 августа 1946 года; подписана председателем Никольского с/с Михайловым и секретарём Тимофеевым):

«Дана таковая Гжатскому РО [районный отдел] МВД в том, что за время оккупации села Никольское и прилегающих деревень Никольского с/с Гжаского р-на [района] Смоленской области в период февраля-марта <...> 1943 г. немецкими частями, находившимися в этих местах, нанесен следующий ущерб:

1. Полностью сожжено и уничтожено десять деревень, в общем количестве 352 дома <...>, как то: Глазово, Утици, Улиткино, Рытое, Буново, Сельцо, Синичено, Буславо, Петелино, Слободка, и в этих деревнях сожжено живыми 5 семейств колхозников в количестве 21 человека. Кроме того, уничтожено и сожжено 127 домов из других деревень этого же с/совета. Все колхозные общественные постройки, как то: конюшни — 30, скотные дворы — 30, телятники — 9, амбары-зернохранилища — 18, птицефермы — 9 и одна ветряная мельница[,] — полностью сожжены и уничтожены за время пребывания и отступления немецких частей. Помимо этого, в самом селе Никольское сожжено 45 жилых домов колхозников.
2. Крупного рогатого скота угнано немецкими частями:

а) Лично принадлежащих колхозникам — 300 голов;

б) Принадлежащих колхозам — 160 голов.

Колхозных лошадей — 70 голов, свиней и овец, принадлежащих колхозам и колхозникам[,] — около 700 голов. Часть урожая, около 50 тонн, была также сожжена немецкими частями при отступлении».

Из протокола допроса жителя сожжённой деревни Напрудное Калининского района Калининской (ныне — Тверская) области М.Е. Скочкова (данное процессуальное мероприятие, допрос свидетеля, было проведено 17 ноября 1947 года):

«...О фактах злодеяний, чинимых немецкими войсками в дер. Напрудное, в момент их отступления[,] мне известны следующие <...> [примеры].

Немецкие войска из дер. Напрудное Калининской обл. отступали под ударом <...> [Красной] Армии. Примерно 16 декабря 1941 года в момент отступления [они] сжигали жилые дома советских граждан вместе с принадлежащим [им] имуществом. Всего в дер. Напрудное было сожжено 10—12 домов. <...> В это же время немцы сожгли 70-летнего старика Гаврилина Николая вместе с домом. Когда немцы подожгли дом с наружной стороны, он [Гаврилин] был на печке и в силу своей престарелости выйти из дома не мог. В это время в дом никого не пускали для того, чтобы его [страдальца] вынести <...>

При отступлении немецких войск из дер. Напрудное <...> на пути следования [они] сжигали все населенные пункты. Так, <...> были сожжены следующие населенные пункты: Старково [—] около 35 домов, Аксинкино [—] 25 домов, дер. Рослово [—] 11—12 домов...».

Александр ТАРАСОВ, фото из архива Николая ИВАНОВА и автора