(Продолжение. Начало в № 46 на стр. 1.)

Плановое дежурство двоих сотрудников патрульно-постовой службы полиции в Западном административном округе столицы превратилось в спасательную операцию.

В составе совместного экипажа ППСП ОМВД России по району Крылатское старший наряда лейтенант полиции Вячеслав Хмарук и полицейский-водитель сержант полиции Михаил Пьянов — не более трёх месяцев. В должности инспектора Хмарук — с 2016 года, а Пьянов — совсем недавно из «учебки» на Клязьме.

Ничего необычного ночное дежурство не предвещало, смена как смена. Внезапно в цепкой темноте за стеклом патрульной машины возник белёсый дым. Полицейским он показался поначалу клубами пара. «Прорыв теплотрассы что ли где?» — мелькнула мысль у обоих. Но снаружи отчётливо потянуло гарью. Замедлив скорость, принялись всматриваться в окружающие строения, стараясь отыскать очаг возгорания. Ничего похожего на источник дыма не просматривалось. Однако пахло отчётливо. Тогда поехали, что называется, по запаху, изо всех сил пытаясь понять, в каком направлении он усиливается. Более или менее определили вектор движения и, наконец, нашли нужный дом (Осенний бульвар, 10, корпус 1). Он расположился буквой «П». Заехали во двор и начали движение вдоль линии подъездов. Дверь одного из них распахнулась, оттуда выбежала консьержка: «Горим!» Однако этаж не могла назвать и она.

Тогда, уже представляя геометрию дома, Вячеслав побежал к его наружной стороне, надеясь увидеть место горения. И не ошибся, из открытой форточки третьего этажа, как из трубы, валили клубы дыма. Тем временем Пьянов открыл и подпёр тумбочкой подъездную дверь, чтобы спасатели, которых уже успели вызвать по рации, не теряли время на входе. Напарники побежали наверх. Помощником им стал молодой мужчина, как выяснилось впоследствии, Никита, жилец 9-го этажа.

— Большой молодец! — говорит о нём Вячеслав. — Никита звонил во все двери, будил людей. Выбежал и к нам, так что фактически на пожаре мы оказались втроём. Подбегаем к нужным дверям и заранее переживаем, что заперты. Однако нет, открыт и предквартирный холл, да и дверь в квартиру перед нами открывается, и оттуда в клубах дыма выходит ошалевший немолодой гражданин. «Есть кто в квартире?!» — кричим ему. А он то ли надышался, то ли и правда оказался не вполне адекватен, внятно на такой простой вопрос ответить не может, лепечет про каких-то собачек-кошечек. Наконец дознаёмся, что в квартире находится его гражданская жена. Да и то неточно, больно уж странно вёл себя «погорелец».

Однако раз вероятность нахождения человека в очаге пожара есть, надо действовать.

— Легко сказать, — говорит Вячеслав, — да не просто сделать. Ладно жар огня, куда хуже дым, он абсолютно чёрный и настолько плотен и едок, что стоя перемещаться не получается. Вдоль пола он попрозрачнее, вот мы и двигаемся, что называется, «на нижнем этаже» — буквально ползком и «на карачках».

Достаём фонарики. Квартира двухкомнатная, Пьянов заползает (странно звучит, но было именно так) в правую комнату, я — прямо. В то, что кто-то мог заснуть на кухне, верилось слабо. Однако наш помощник видит женщину, лежащую на полу кухни, и зовёт нас. Места для манёвра мало, проходы узкие, кое-как вдвоём с Никитой протискиваемся на кухню. Женщина лежит головой к нам. Хватаем её за руки и выволакиваем к выходу. Оттуда втроём (тяжёлая барышня оказалась) — на лестничную клетку. Она без сознания, дыхание не прослеживается. Дыхательные пути забиты сажей. Я звоню «103» — в «скорую помощь», а Михаил с помощью мокрой тряпки, вынесенной кем-то из соседей, начинает освобождать жертве горло. Затем укладывает её в рекомендованное медиками положение и старается активизировать дыхание. Слава Богу (а вернее, Пьянову), женщина начинает кашлять и дышать. Так что, своим вторым рождением, считай, Михаилу обязана.

Поскольку хозяин-погорелец говорил что-то о собаках-кошках, то для обеспокоенного читателя заметим: никакой живности дома не оказалось.

Предоставлю и дальше слово Хмаруку.

— К этому времени снизу пожарные подоспели. Начинают разворачивать рукава, а на лестнице скопилось уже довольно много переполошённых жильцов. Ведь только из холла мы несколько человек вывели, а ещё и другие из квартир повыходили. Принимаемся с Пьяновым регулировать движение, стараясь остановить бестолковую беготню жителей.

Вячеслав вспоминает, что действовал настолько на автомате, что многие детали его собственных действий ему потом воспроизводили другие. Например, совершенно не помнит, как звонил в «скорую», что говорил в трубку. Адреналин был настолько высок, что алгоритм спасательных действий выполнялся словно бы помимо воли. Слушаю и поневоле думаю: всем бы так спасать, на автомате…

На вопрос, не пострадали ли сами, Вячеслав отвечает:

— Подугорели немного, конечно. Но ничего — продышались, отплевались.

Поскольку вышло так, что вначале говорил с Хмаруком, то заметки о напарнике делал с его слов: добросовестный, отзывчивый, добрый, надёжный. А после, в беседе с Пьяновым, то же самое услышал о Хмаруке.

Для объективности личностных характеристик связываюсь с врио начальника ОМВД России по району Крылатское майором полиции Романом Потаповым:

— Я не сильно удивился, узнав, как парни вели себя на пожаре. Они доверяют друг другу, и всегда приходят на выручку. Насколько я знаю, даже семьями дружат.

Добавлю пару слов от жены Вячеслава Марии, тем более, что она работает в канцелярии того же управления.

— Слава пришёл с работы весь пропахший дымом, в грязном бушлате, с измазанным лицом. Он редко говорит о службе, трудностями не делится, да и вообще не жалуется на какие-то проблемы. Сказал коротко: на пожаре был. Ещё напарника хвалил, повезло, говорит. А о подробностях я узнала позже.

Что ещё можно сказать о ребятах… Семьи у обоих. Но если Вячеслав с Марией воспитывают 8-летнего сына Святослава, то у Михаила стаж семейной жизни совсем короткий — всего пара месяцев, как расписались с Ольгой. Зато теперь про своих мужчин, побывавших на пожаре, домочадцы с полным основанием могут говорить: прошли «огонь и воду».

Артём КИРПИЧЁВ,

фото Игоря МИКРЮКОВА