Вот и наступил новый век — двадцатый. Век революций, мировых войн, машин, господства доллара и космических свершений. В 1901 году население Российской империи было примерно равнозначно населению современной России. В Москве в тот год впервые распахнул свои двери знаменитый Елисеевский магазин, Большой зал Московской консерватории принял первых слушателей. А газете «Ведомости московской городской полиции» пошёл уже пятьдесят четвёртый год — возраст солидный.

СТУДЕНТ УБИЛ МИНИСТРА

События 1901 года покажут, что всё-таки не напрасно московская полиция так внимательно относилась к владельцам оружия, а в газете «Ведомости московской городской полиции» и в этот год, и в предыдущие регулярно сообщалось об изъятии револьверов и другого оружия, которое оказалось на руках у москвичей, не имеющих на то специального разрешения. Сообщения, подобные данному, появлялись на страницах газеты чуть ли не ежедневно: «Проживающий на водочном заводе Н. Смирнова и Ко в доме Соболева по 1-й Мещанской улице 3 участка Мещанской части рабочий, крестьянин Ярославской губернии Мышкинского уезда Климатьинской волости деревни Плишек Матвей Архипов за хранение у себя револьвера без установленного на то разрешения подвергнут на основании обязательного постановления от 9 июля 1885 года денежному штрафу в размере 10 рублей».

Полиция строго следила за «левыми» револьверами, но как бы стражи порядка ни старались свести на нет риски терроризма, трагедия в том году всё-таки случилась. Правда, в Петербурге. Но с револьвером в Северную столицу приехал именно московский студент — Пётр Карпович. В городе на Неве Карпович пришёл в приёмную министра народного просвещения Николая Павловича Боголепова и разрядил в него свой револьвер. Через несколько дней Боголепов от ран скончался. К слову, отец министра Боголепова был околоточным надзирателем, а Николай Боголепов перед назначением на должность министра был ректором Московского университета. За убийство Боголепова террориста Карповича приговорили к двадцати годам каторжных работ. «Ведомости московской городской полиции» сообщали об этой трагедии, надзор за владельцами оружия в Москве был усилен, но что случилось — то уже случилось.

После громкого теракта московская полиция сделала более сильный акцент на работе по поддержанию общественной безопасности в Белокаменной. Обер-полицмейстер стал чаще выезжать на проверки, сотрудникам полиции строго-настрого было приказано не расслабляться. Досталось под сурдинку и московским дворникам и сторожам — в их рядах провели в некотором роде чистку. В публикуемых в «Ведомостях московской городской полиции» приказах обер-полицмейстера в том году особенно часто появлялись соответствующие сообщения: «Ночной сторож 3 участка Тверской части крестьянин Тульской губернии Одоевского уезда Лужецкой волости деревни Аверьковой Михаил Алексеев Федотов по неблагонадёжности устраняется от своих обязанностей, с тем, чтобы впредь не был принимаем на службу в полицию».

С дворниками дела обстояли ещё серьёзнее — нарушителей дисциплины и подозрительных выгоняли «пачками»: «Дворники домов Новиковой — 1 участка Пресненской части крестьянин Сычёвского уезда Хатьковской волости деревни Осиновки Тимофей Павлов Турков; Дуняковой — 1 участка Пятницкой части крестьянин Крапивенского уезда Московской волости деревни Проскуриной Василий Степанов Пестриков; Володина — 1 участка Рогожской части крестьянин Весьегонского уезда Лопатинской волости деревни Васютина Терентий Леонтьев Розов увольняются от исполнения дворницких обязанностей». Профессия дворника для прибывших в Москву на заработки крестьян считалась весьма престижной и хорошо оплачиваемой, и потому за неё держались. Примечательно, что лица, ранее судимые или находящиеся под судом, в дворники категорически не принимались и с дворницкой должности сразу же взашей выгонялись. За чистотой дворницких рядов строго следила полиция. Судимым практически не светила и профессия ночного сторожа — неблагонадёжные никому не нужны, тем более что дворники и сторожа были креатурами полиции. И все подобные кадровые пертурбации — «освободить дворника или сторожа от занимаемой должности» газета, печатая приказы по полиции, делала их позорный выгон с должности достоянием гласности.

Между тем в регулярно публикуемых в 1901 году приказах обер-полицмейстера всё чаще стали встречаться его распоряжения и рекомендации по части строительных работ и уличного движения. Для москвичей такие сообщения были важны, поскольку влияли на ритм жизни города: «С сего 3 июля начаты по улицам, переулкам и площадям города Москвы земляные работы по капитальному ремонту московского полицейского телеграфа для рытья траншей и укладки нового подземного телеграфного кабеля, которые сданы с торгов инженеру Константину Васильевичу Енишерлову. Предписываю чинам полиции оказывать всевозможное содействие как инженеру Енишерлову в производстве работ, так и механику телеграфа Крегеру, и надсмотрщикам Живодёрову и Шибрику, коим поручен надзор за работами и за правильной укладкой кабеля».

Современные москвичи часто сокрушаются, что строители «нынче весь город изрыли, ни пройти ни проехать», что «раньше такого не было». Вы ошибаетесь, читатель: и тогда, в самом начале двадцатого века, и дороги ремонтировали, и различные городские ремонтные сооружения возникали на пути у спешащих горожан. Потому как Москва начала строиться с первого дня своего существования и, соответственно, различные проблемы с уличным движением тоже, похоже, возникали с первого дня. Вот вам выдержка из приказа обер-полицмейстера 1901 года: «В течение текущей недели предполагается приступить к работам по прокладке уличного коллектора в Орловском переулке (близ Старо-Екатерининской больницы) и по устройству соединительных веток к владениям М.А. Поповой на Пятницкой улице. Давая об этом знать, предписываю прекратить езду экипажей по Орловскому переулку на время производства названных работ».

Следует отметить, что практически в каждом опубликованном приказе обер-полицмейстера кроме замечаний и рекомендаций обязательно были разделы, посвящённые кадровым изменениям, — гласность деятельности полиции была на должном уровне. В каждом приказе заключалась и полезная для горожан новостная информация.

СПЛЕТЕН НЕ ПЕЧАТАЛИ

По части полезных для москвичей сведений газета «Ведомости московской городской полиции» в 1901 году могла смело конкурировать с другими изданиями. Но у неё было ещё и некоторое преимущество: городских сплетен не печатали, только проверенную информацию. По традиции на страницах газеты полиции можно было узнать, кто из важных персон приехал в Первопрестольную, кто уехал («В Москву прибыл товарищ обер-прокурора Святейшего Синода тайный советник В.К. Саблер — по Николаевской железной дороге». Или: «В Москву прибыл действительный статский советник П.В. Деларов из С.-Петербурга, остановился в «Лоскутной» гостинице». Или: «Из Москвы выбыл генерал от инфантерии П.Г. Дукмасов — в Симферополь»). Сообщалось, где в каких судах слушаются какие дела, какие спектакли дают театры. По-прежнему актуальные сведения читатели могли почерпнуть из рубрики «Дневник происшествий». После заметок о пожарах второе место занимали сообщения о происшествиях, связанных с дорожным движением: «29 декабря легковой извозчик крестьянин Гавриил Константинов Кренделев, проезжая с Большой Грузинской улицы на Большую Тверскую-Ямскую улицу, сшиб с ног крестьянина Калязинского уезда Дмитрия Игнатьева Морозова, 70 лет, который от полученных ушибов впал в бессознательное состояние и вскоре умер». Московские извозчики — они такие, своим лихачеством давно прославились на всю Россию, и потому полиция держала их на особом контроле.

Кроме всего прочего, газета «Ведомости московской городской полиции» ещё была и официальным рупором городских властей и источником значительных новостей из области городского хозяйства. Приведём такое известие: «От Московской городской управы объявляется, что с 9-го сего июля закрывается на один месяц Семёновская свалка нечистот и все ассенизационные обозы должны направляться на Спасскую свалку». Событие, как ни крути, как ни зажимай нос, для города весьма важное.

Весьма значима и полезна была информация в газете на медицинские темы. Например, сообщения о количестве свободных мест в больницах города, причём в публикуемых таблицах указывалось, в каких больничных отделениях и по какой специфике наличествуют свободные койки. В примечании также сказано: «Желающие получить место в какой-либо больнице могут обратиться за справками о свободных местах в ближайшую к их местожительству больницу или в частный полицейский дом. При Голицынской больнице имеются платные номера от 100 до 150 руб. в месяц и при родильном приюте при оной в 50 руб.» При отсутствии компьютеров и телефонов таким газетным сообщениям следовало отдать должное.

В новом веке «Ведомости московской городской полиции» стали выдавать всё больше не только московских новостей, но и вестей издалёка. Внедрение в повседневную жизнь телеграфа давало возможность редакции регулярно получать новости из других городов империи и даже со всего света. Нововведение поднимало рейтинг издания, делало знакомство читателей с газетными полосами более увлекательным. Любопытным москвичам небезынтересно было
узнавать о разных природных катаклизмах, случившихся в России: «Белгородский уезд Курской губернии. На днях в полночь над уездом разразилась сильная гроза, сопровождающаяся крупным, в голубиное яйцо градом… Овцы, недавно остриженные, падали под ударами града, дрожа от страшной стужи. Наутро несколько десятков овец пало, другие оказались с отмороженными ногами, избитые массой крупных градин».

И конечно, полицейская газета сообщала о случившихся резонансных преступлениях на местах. На сей счёт дана информация из города Радомысля: от крестьянина сбежала жена, но пообещала ему вернуться при условии, если супруг убьёт троих своих братьев. Братоубийца выполнил условия коварной супруги и вскоре был арестован. Беглянку-жену также арестовали. Сюжет!

В новом веке в газете окончательно утвердился ещё один крупный блок новостей — международных. Это новшество придавало изданию большую солидность, привлекало новых читателей, будоражило их воображение, формировало сопричастность к мировым делам: «Пекин. 4 июля. Три американца, занимавшиеся грабежом близ Пекина, были схвачены китайцами и, допрошенные тянь-цзиньским консулом, признаны виновными и приговорены к четырёхлетнему заключению в тюрьме». Или вот: «Константинополь. Сегодня удостоверено в Галате 2 новых заболевания чумой». Или иные международные новости: «Лондон. Палата общин в третьем чтении приняла финансовый билль», «Брюссель. Палата представителей 71 голосом против 31 приняла законопроект о Конго». Все события как будто далёкие от России, зато всё солидно, да и почувствовать себя в двадцатом веке не только москвичами, но и гражданами мира читатели «Ведомостей московской городской полиции» получили реальный шанс.

Александр ДАНИЛКИН,

фото автора,
иллюстрация из открытых источников