Эпизод фильма «Место встречи изменить нельзя», в котором сотрудники МУРа отправляются на уборку картошки, непродолжителен и на первый взгляд малозначителен. В романе братьев Вайнеров «Эра милосердия» этот фрагмент значительно обширнее, и он заслуживает внимания хотя бы потому, что представляет собой определённую примету времени, на которую мы за давностию лет уже не обращаем внимания…

Поездки «на картошку», во время которых работники предприятий, научные сотрудники, военнослужащие и — особенно — студенты помогали труженикам села убирать урожай, в советские времена стали своего рода традицией, обязательным осенним мероприятием. Однако то, о чём мы читаем в романе и что видим в фильме, в привычную схему не вписывается.

Итак, оперативная бригада отдела по борьбе с бандитизмом во главе с капитаном Жегловым и бригада отдела МУРа по расследованию убийств и тяжких преступлений против жизни и здоровья граждан под руководством капитана Мамыкина едут на электричке с Ярославского вокзала (так в романе; в фильме едут на «Фердинанде»; рядом с автобусом стоит Studebaker US6, на борту которого в соответствии с традициями того времени красуется лозунг: «По-военному проведём уборку картошки!» — крупным планом; когда Ваня Пасюк пляшет под гармошку, то на борту грузовика виден несколько иной призыв: «По-военному проведём уборку урожая!» — обычный киноляп — Прим. автора) на станцию Ащукинскую (так в романе; в действительности — Ашукинскую) на «огороды», копать картошку. «Стояла там на меже фанерная хибарка, где жил сторож дед Максим. Встретил старик нас радостно, поинтересовался, не привезли ли чего «старые кости согревающего», роздал нам лопаты, мотыги-тяпки, мешки, указал всем делянки…» Жеглов командовал: «Шашки к бою! Лопаты в грунт!» Милицейская молодёжь активно работала до вечера. К вечеру на огороды приехал «Фердинанд», «за ним держались в кильватере два хозотдельских грузовика». Работники пересчитали мешки с картошкой, «быстро и весело загрузили мешки в машины /…/ Потом машины заурчали и поползли к дороге», а славно потрудившиеся оперативники «всей толпой отправились на станцию».

Собранная муровцами картошка упоминается в романе несколько позже. Когда у соседки Шарапова по коммунальной квартире Шуры Барановой 4 ноября украли продовольственные карточки, Жеглов и Шарапов отдали ей свои; Шарапов же, размышляя о том, как им теперь жить оставшиеся двадцать шесть дней месяца, вспоминает, что ему с Жегловым «полагается, наверное, не меньше мешка картошки с общественного огорода».

Таким образом, мы видим, что картошка собиралась для нужд московской милиции вообще и сотрудников МУРа в частности. Иначе говоря, муровцы собирали её для себя. Но кто посадил эту картошку и на чьём поле она росла? Это поле явно не колхозное и не совхозное, охраняет его дед, по-свойски общающийся с милиционерами. Шарапов же говорит об «общественном огороде». Но что это может означать? Попробуем разобраться.

В конце 1930-х годов уже остро ощущалось приближение большой войны. То, что такая война неизбежно создаст трудности со снабжением населения продовольствием, советское правительство понимало очень хорошо и заранее искало пути решения грядущей проблемы. Весьма действенным способом в этом плане стало развитие подсобных хозяйств и того, что в то время называлось рабочим огородничеством.

В марте 1939 года XVIII съезд ВКП(б) принял постановление о создании вокруг крупнейших городов и промышленных центров (Москвы, Ленинграда, Минска, Киева и других) картофельно-овощных и животноводческих баз. Их ядром стали вновь создаваемые совхозы (именно совхозы — советские хозяйства, то есть государственные предприятия, а не формально кооперативные коллективные хозяйства — колхозы). Задачей этих совхозов стало снабжение мясом, молоком и овощами близлежащих городов. Москва до сих пор пользуется услугами этих агропромышленных комплексов. Многие совхозы оказались поглощены разрастающейся столицей, но некоторые работают и сейчас.

В это же время на базе Глуховского текстильного комбината было проведено то, что впоследствии станут называть экономическим экспериментом. На комбинате было создано подсобное хозяйство, которое снабжало продуктами питания не только заводскую столовую, но и принадлежавшие комбинату детские учреждения. Опыт глуховцев был изучен и отражён в Постановлении СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 7.09.1940 № 1631 «Об организации подсобных хозяйств огородно-овощного и животноводческого направления на предприятиях в городах и сельской местности». Органам советской власти (исполкомам) предписывалось выделять для этой цели земельные наделы из государственного фонда. Особое внимание уделялось использованию пищевых отходов для организации свинооткорма.

Важность подсобных хозяйств стала особенно заметна с началом Великой Отечественной войны, когда страна потеряла значительную часть своих сельскохозяйственных угодий. Отдельные предприятия и целые наркоматы стали заниматься этим вопросом, организовывая дополнительное снабжение своих работников продовольствием. Огородные подсобные хозяйства оказались наиболее распространённой и востребованной формой организации, так как не требовали отвлечения сотрудников от основной деятельности на длительный срок. Выращивались в огородных хозяйствах в основном такие виды овощей, которые не нуждались в постоянном уходе.

В соответствии с Постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 4.04.1942 № 444 «О выделении земель для подсобных хозяйств и под огороды рабочих и служащих» выявлялись свободные и незадействованные в сельскохозяйственном обороте земли, пустоши, вне зависимости от формы собственности, и с разрешения исполнительных комитетов передавались под посевы. 50% полученной в подсобных хозяйствах продукции направлялось в государственные фонды, а другая половина — на улучшение снабжения работников организации сверх установленных по карточкам лимитов (на так называемые вторые завтраки, вторые горячие блюда, усиленное питание и т. п.).

Число подсобных хозяйств в годы войны неуклонно росло: только с весны по осень 1942 года оно почти утроилось. Увеличивалась и площадь угодий, занятых картофелем и овощами. Так, в 1943 году на территории РСФСР 27,5% посевных площадей было занято этими культурами. В 1944-м по сравнению с 1942-м эти посевы увеличились на 80%. С 1942 по 1945 год урожайность картофеля в подсобных хозяйствах возросла в 3,7 раза, а овощей — в 5,4 раза.

В огородничество активно вовлекались и отдельные граждане из числа городского населения. Личное огородничество развивалось и до войны — в основном выращивали ту же картошку и овощи. Эта деятельность регламентировалась Постановлением СНК СССР от 25.12.1933 «О развёртывании индивидуального рабочего огородничества».

Во время войны выделение участков под огороды продолжилось, более того, была изменена нормативная база. В ноябре 1942 года СНК СССР своим Постановлением закрепил за предприятиями и учреждениями земельные участки, которые были отведены под индивидуальные и коллективные огороды рабочих и служащих; участки закреплялись на срок от 5 до 7 лет. В 1942 году в стране насчитывалось 5 млн таких хозяйств, в 1945-м их было уже 16,5 млн. Их посевная площадь за эти годы практически утроилась (с 500 тыс. га до 1415 тыс. га). Если в 1942 году с личных и коллективных огородов было снято 2000 тыс. тонн продукции, то в 1945-м урожай составил 9836 тыс. тонн.

О размахе огородничества среди городского населения страны говорят следующие цифры. В 1944 году выделенные под огороды участки возделывали 78% работников Народного комиссариата авиационной промышленности, 83% рабочих Нарком-
автопрома, 97% работников центральных железных дорог. Только на Горьковском автомобильном заводе общее число огородников увеличилось с 12,4 тыс. в 1942 году до 39 тыс. в 1943-м.

Москвичи принимали активное участие в развитии огородничества в годы войны. В 1942 году площадь огородов, возделываемых жителями Москвы, возросла в 36 раз по сравнению с довоенной, а в 1943-м — в 92 раза. При этом общее число хозяйств увеличилось соответственно в 49 и 172 раза.

Развитие огородничества серьёзно повлияло на структуру и объём потребления продовольствия в стране. В 1941 году среднедушевое потребление в стране составляло 28 кг картофеля и 5 кг овощей; в 1944 году оно увеличилось до 79 и 15 кг соответственно.

В романе «Эра милосердия» братья Вайнеры не сообщили нам, куда именно ездили «на картошку» оперативники — в подсобное хозяйство УНКВД по г. Москве или на коллективные огороды сотрудников МУРа. Тем не менее само упоминание о такой форме хозяйствования, характерной для тяжёлых военных лет, является ценным свидетельством, важным для понимания той эпохи.

Александр ЛОМКИН,

кандидат экономических наук,

доцент экономического факультета

МГУ имени М.В. Ломоносова