Памятник первому солдату лейб-­гвардии Преображенского полка Сергею Леонтьевичу Бухвостову на Преображенской площади Москвы

Борис Петрович Островский родился в 1745 году. А появился на белый свет он, будущий московский обер-полицмейстер, в семье отставного прапорщика лейб-гвардии Преображенского полка П.Я. Островского, род которого был внесён в VI часть дворянской родословной книги по Московской губернии.

Соответственно, и отпрыск Петра Островского был приписан к этому знаменитому императорскому ратному подразделению — одному из старейших и наиболее известных гвардейских полков, созданных Петром Великим, — и прошёл свой путь, выражаясь современным языком, карьерного роста.

В «Общем Гербовнике дворянских родов Всероссийской Империи...» отмечается: «Фамилии Островских многие Российскому Престолу служили дворянские службы и жалованы были от Государей [...] поместьями».

Согласно известным данным, в «служивой биографии» Бориса Островского, у которого она начинается с нижних чинов, фигурируют и его несколько последующих званий: прапорщик (1772 год), подпоручик (1773), поручик (1774), капитан-поручик (1777) и капитан (также 1777 год) лейб-гвардии Преображенского полка. Позже Борис Петрович был пожалован званием полковника, и он занял тот самый свой первый высокий пост — московского обер-полицмейстера.

На этой должности Борис Островский находился с 1781 по 1785 год. Главе полиции города в январе 1783 года присвоили чин бригадира, но в Первопрестольной какого-либо особо заметного следа на ниве осуществления своих полномочий по части «благочиния, добронравия и порядка» этот чиновник, отставник гвардейского полка, фактически не оставил.

Так сложилась судьба этой по-своему неординарной и довольно противоречивой исторической личности, что он стал правителем (губернатором) Костромской губернии. В таком чиновничьем качестве Борис Островский находился с 6 января 1797 по 4 июня 1798 года.

В указанный период им, Островским, были осуществлены следующие похвальные — благие — дела: открыты губернская врачебная управа (это событие произошло 9 февраля 1797 года), лазарет на 98 мест и мужская и женская богадельня на 71 место (также в 1797-м) и выполнены некоторые другие подобные полезные дела, а ещё и принят губернский герб (точная дата данного знакового момента для Костромской земли – 5 марта 1797 года). Помимо всего прочего, при губернаторе Борисе Островском за десять месяцев 1797-го недоимка по доходам в 70 тысяч рублей сократилась наполовину, а также было рассмотрено 56 616 дел, за что главный костромской чиновник в самом начале 1798 года удостоился Высочайшего благоволения.

Однако в ту пору находились и критично настроенные персоны, которые совсем по-другому отзывались об этом государственном деятеле Российской империи — отставном лейб-гвардейце.

Уроженец города Чухломы Костромской губернии писатель Николай Петрович Макаров (1810 — 1890), происходивший из дворянской семьи, издал ряд обличительно-сатирических произведений под псевдонимом Трёхзвёздочкина и под собственным именем. Так вот, в одном из своих едких сочинений сей небезызвестный представитель отечественной литературы, основываясь на нелицеприятных суждениях современников о губернаторе Борисе Островском, тоже весьма нелестно охарактеризовал этого «местечкового» царского сатрапа:

«Правил когда-то Костромской губернией, или, вернее, тиранствовал в ней некий, кажется, Островский, если память не обманывает меня, — сердитый, свирепый, злой, который ругал цензурно и нецензурно, позорил и чуть не бил своих подчиненных, то есть чиновников всей губернии, наповал...».

Однако 3 июня 1798-го правитель-тиран испытал уже на себе подобное чувство бессилия, так как, по всей видимости, пал жертвой умышленного злонамеренного розыгрыша со стороны поэта и переводчика Юрия Александровича Нелединского-Мелецкого (1752 — 1829) — тайного советника, который сопровождал Павла I, в частности, в его поездке по Российской империи в указанном году. Вот как происходило якобы «потешное действо», которое выбило действительного статского советника Бориса Островского с губернаторской стези:

«Костромской гражданский губернатор с чиновниками губернии явился на встречу Государя Императора. Монарх, для избежания лишних расходов, путешествовал с малочисленною свитою и Высочайше повелеть соизволил: не делать никаких построек и расходов, и желал видеть чиновников по различным отраслям государственного управления на самом месте исполнения ими своих обязанностей. За несколько часов до приезда Государя, прибыл в Нерехту [уездный город Костромской губернии] из Императорской свиты [...] Нелединский, родственник костромского губернатора и вместе [с тем] тайный его недоброжелатель, и дал коварный совет г. [господину] губернатору, чтобы он приказал городничему встретить Государя у городской заставы с отрядом гусар с обнаженными саблями. Неизвестно, эта или другая причина заставили Императора дать Высочайший приказ о немедленном удалении начальника губернии из Нерехты...».

Как бы там ни было, заодно последовало и «удаление» Бориса Островского со службы. Между прочим, позднее и сам статс-секретарь Павла I Юрий Нелединский-Мелецкий впал в немилость у монаршей особы.

При Александре I Борис Островский, который по-прежнему находился в отставке, «владел каменным домом в Арбатской части Москвы», а также построил в 1801 году каменную церковь в селе Козьмодемьянское Мологского уезда Ярославской губернии. Там, в названном селе, Борис Петрович имел усадьбу.

Его женой была Мария Сергеевна, урождённая княжна Долгорукова. Мария Сергеевна — дочь князя Сергея Никитича Долгорукова и Варвары Осиповны, урождённой княжны Щербатовой. Из детей Бориса Петровича и Марии Сергеевны известны сыновья Сергей, Дмитрий и дочери Анна, Варвара и Екатерина.

Подготовил Александр ТАРАСОВ,

фото из открытых источников