Профессия: следователь!
—В то время начальником отдела кадров в округе был Алексей Басов, сейчас он возглавляет УВД по СЗАО. Спрашивает меня: «Где хотите работать?» Я как нормальный парень, начитавшийся детективов, отвечаю: «В уголовном розыске». Он посмотрел мое личное дело и отвечает: «Следователем пойдешь». Ну, думаю, это ж сплошные бумаги, с пистолетом не побегаешь. «Нет, — говорю, — товарищ майор, не хочу следователем. В розыск возьмите!» А он человек эмоциональный, дело мое закрывает и говорит: «Знаешь что? Ты или следователем из кабинета выйдешь или просто уйдешь отсюда». Деваться некуда, согласился. Решил, что если не понравится, всегда перевестись смогу. Но мне повезло. Я попал сразу в следственную часть, которую возглавлял Владимир Морозов, в настоящее время он — начальник УВД по Зеленограду. Он всегда нам говорил: «Следователь — это тот же сыщик, только у него работы больше». Когда попадаешь под такое руководство, понимаешь, что это очень интересная профессия. Главное, как к ней относиться. Если ты считаешь, что от тебя ничего не зависит и ты только сидишь и бумажки пишешь, следователь из тебя не получится. Так что я не жалел, что попал в следствие. На протяжении пяти лет Константин Проскунин возглавлял следственную часть. С мая 2006 года — исполнял обязанности начальника СУ УВД по СЗАО. Три месяца назад был официально назначен на эту должность. На вопрос, не скучает ли по будням рядового следователя, ответил:
— Нет. Мне ведь и сейчас приходится коллегам что-то подсказывать, выезжать на места происшествий…
— Константин Валерьевич, скажите, какие уголовные дела чаще всего приходится расследовать вашим следователям? Можно ли говорить о какой-либо «специфике» округа?
— Единственная специфика заключается в том, что на нашей территории находится 46-я налоговая инспекция, в которой регистрируют предприятия Москвы и регионов. Здесь же происходит и перерегистрация организаций после рейдерских захватов.
— В последнее время о них много говорят…
— Да, вы правы. Но с силовыми захватами, когда нанимают сотрудников частного охранного предприятия и предлагают старым владельцам убраться восвояси, мы не сталкивались. В 46-ю инспекцию предоставляются поддельные документы о том, что произошло собрание акционеров, учредителей, на котором избрали нового гендиректора. О произошедшем настоящий владелец или директор предприятия узнает совершенно случайно.
— Как давно вы вплотную столкнулись с захватами предприятий?
— В прошлом году.
— Ваши сотрудники были к этому готовы?
— Это не настолько специфическое преступление, чтобы не знать, что делать. Рейдерство — всего лишь понятие. На самом деле это обычное мошенничество или подделка документов.
— Значит, все расследования заканчиваются успешно?
— Нет, уголовные дела весьма сложные. Мы направили в суд два довольно громких уголовных дела. Несколько дел мы, выполнив свою часть работы, передали для расследования в регионы, где, собственно, и находились потерпевшие, подозреваемые и свидетели, располагались перерегистрированные предприятия. Проблема в том, что их зачастую регистрируют на подставных лиц. Это прибыльный преступный бизнес, которым занимаются люди, обладающие специальными знаниями — юристы, экономисты.
— Сегодня во всех подразделениях милиции очень много молодых сотрудников и следствие — не исключение. Достаточно ли у них квалификации и знаний?
— Конечно, если речь идет о выпускниках вузов, то о работе следователя они знают лишь в теории. Но теория с практикой разнятся. Да, ребята знают, что есть протокол допроса, собирают на занятиях учебное дело. Но они понятия не имеют о том, что допрос может проходить не только в доброжелательной обстановке, когда, человек, если выражаться нашим языком, полностью «в раскладе» — все рассказывает, а ты только записываешь. Такое бывает довольно редко. Поэтому сотрудник должен уметь вести и наступательный допрос. Этому приходится учить.
— Получается, что хороший следователь должен быть и грамотным юристом, и очень хорошим психологом?
— Это идеальное сочетание. Я считаю, что не все могут стать хорошими следователями. Кому-то дано, кому-то — нет. Впрочем, так, наверное, в любой профессии. Вот приходит человек к нам на работу, обладая лишь теоретическими знаниями, но все схватывает на лету. И уже через год может расследовать большие дела. Он — талантлив. Большинство, конечно, это — ремесленники в хорошем смысле этого слова, которые становятся со временем настоящими профессионалами.
— Во многом успех расследования зависит от слаженной работы следователя и оперативников. Всегда ли удается этого добиться?
— Эти службы должны работать в связке. Безусловно, все зависит от руководителей. Например, в ОВД по району Северное Тушино начальники криминальной милиции и следствия вместе работают над каждым делом, поэтому у них нет проблем, и — одни из самых лучших показателей в округе. В нашем округе в ОВД на руководящих должностях много молодых людей, которым чуть за 30. Безусловно, им хватает собственного профессионального опыта, но не хватает управленческого. Поэтому бывает тяжело заставить работать коллектив, как отлаженную машину, и возникают проблемы.
— Константин Валерьевич, за те годы, что вы находитесь на следственной работе, преступления изменились?
— Когда я пришел в милицию в 1994 году, был расцвет вымогательств. Шел раздел сфер влияния, рынка, и, как грибы после дождя, появлялись небольшие преступные группировки, объединявшие «ребят с нашего двора». Мы чуть ли не каждую неделю задерживали преступников, причем практически всегда изымали оружие, много было квартирных разбоев. Если в 2000 году за год произошло 60, то в 2003 — 10 квартирных разбоев. Сегодня — очень много краж и угонов автотранспорта, квартирных краж и мошенничеств. Это самые распространенные преступления.
В начале года мы столкнулись с очень хорошо продуманной аферой. Около 12 часов ночи раздался звонок от дежурного ОВД по району Покровское-Стрешнево, который сообщил, что к ним привезли два автобуса с гастрабайтерами — 150 человек, которые оказались жертвами мошенников. Все они из Ростовской области. Фирма обещала им трудоустройство в столице, для чего нужно было заплатить 8 тысяч рублей. В Москве их сначала привезли в офис, который находился на нашей территории. Оформили какие-то документы, после чего повезли устраивать людей в гостиницу в районе Измайлово. Там сопровождающие представители фирмы попросили людей подождать, пока они договорятся с администрацией о номерах. Зашли в здание, и скрылись. Люди сидели в автобусах до вечера, после чего, поняв, что стали жертвами мошенников, обратились за помощью в милицию. Ситуация была довольно сложной. В ту ночь пришлось по тревоге поднимать всех следователей, дежуривших в отделах. Всю ночь мы опрашивали людей. Как выяснилось, в Ростовской области долгое время проходит кампания по набору людей для работы в Москве водителями, строителями, в сфере коммунально-жилищного хозяйства. Реклама идет по телевидению, печатается в местных газетах... Людей на самом деле было очень жалко. Некоторые приехали целыми семьями, отдали последние деньги. Знаете, когда долго работаешь в милиции, немного черствеешь душой. А в этом случае абсолютно всех моих коллег это преступление очень задело. Такая злость нас взяла… Искали преступников мы долго — 4 месяца. Был проделан очень большой объем работы: проверяли этот офис, ездили в командировки в Ростовскую область, допросили очень много людей. В конце концов выяснили, что мошенни-
ки — семья: мама, дочь и сын. Молодой человек в настоящее время арестован и в ближайшее время окажется на скамье подсудимых. В его задачу входила организация подставной фирмы, которая набирала людей для работы в столице. Причем сотрудники этой организации были искренне уверены в том, что занимаются законной деятельностью. Также парень должен был нанимать автобусы, договариваться с водителями. Женщины пока находятся в розыске. А непосредственно схему мошенничества разработала родительница и втянула в махинацию своих детей.
— Константин Валерьевич, в вашей практике был преступник, который чем-то запомнился?
— Таких достаточно много. Например, Мухин. Жил в Строгино такой несовершеннолетний. Форточник. Он мог выйти на балкон покурить и заметить, что в доме напротив окно открыто. Тут же сигарету бросает, спускается во двор, камушек в окно кидает. Если никого нет, по водосточной трубе забирается, и уже через дверь выносит все ценное. Он был достаточно дерзким. Пару раз его даже заставали на месте преступления. Как-то ночью он в квартиру забрался, а там бабушка спит. Пока он по серванту шарил, проснулась: «Ты кто?». «Бабуль, спи, я твой внук!». Та легла и уснула. Нам удалось доказать 23 эпизода его преступной деятельности.
— А на улице встречали людей, которых вы отправляли за решетку?
— Одно время я расследовал уголовные дела, возбужденные по 111-й статье УК РФ — причинение тяжкого вреда здоровью. И когда я шел по району Северное Тушино, со мной здоровались чуть ли не в каждом дворе: очень много людей прошло через мой кабинет — и потерпевших, и свидетелей, и обвиняемых. Так что меня как участкового все знали. И по одному делу, возбужденному по 111-й статье у меня проходил потерпевшим некий Лазарев, которого ударили ножом. Через полгода он отправился в суд по этой же статье, но уже в качестве обвиняемого.
— Спасибо за интересную беседу и ваш нелегкий труд!
Беседовала
Юлия МИЛОВИДОВА