Старшина милиции Николай

КОВАЛЁВ — человек легендарной фронтовой судьбы. Он невысокого роста, худощавый, словом, внешне отнюдь не богатырь. А подвиги в Великой Отечественной войне совершал богатырские. Об этом свидетельствуют его четыре боевых ордена, в том числе два ордена Славы, и две главные солдатские медали — «За отвагу» и «За боевые заслуги». Всего шесть фронтовых наград! Потом были и мирные награды, которых старшина Ковалёв удостоен за 30 лет безупречной службы в милиции.

Боевое крещение

Деревенский паренёк из Смоленской области был призван в армию в 17 лет — в сентябре 1943 года. Тогда по существующему положению призывников, тем более таких молодых, должны были направлять в запасные полки для военной подготовки и только через три месяца — в действующую армию. Но наши войска вели интенсивные наступательные бои, которые сопровождались большими потерями, в частях не хватало людей. А потому автоматчика 9-й роты 1266-го стрелкового полка в составе 2-го Белорусского фронта рядового Ковалёва сразу отправили на передовую. И был он в матушке-пехоте, там, где чаще погибают, и там, где решают главную задачу войны.

Свой 18-й день рождения Николай встретил в бою. И пожалуй, главным подарком на его полное совершеннолетие стало то, что остался живым. Первый бой, который произошёл на территории Белоруссии, оказался очень тяжёлым и жестоким. Стрелковый батальон получил задачу взять господствующую высоту, где прочно закрепившиеся фашисты сковали продвижение всего полка. Атаковали без положенной танковой поддержки— тяжёлые бронированные машины не могли пройти по болотистой местности. Не обеспечила огневую поддержку и артиллерия — батарея застряла на утопающей в осенней распутице дороге. Но ждать было нельзя: занявшие высоту немцы не давали выполнить задачу всей 355-й дивизии.

— Атаковали на рассвете. Вверх взметнулась красная ракета. И тут же ротный поднялся во весь рост: «Вперёд, за мной!» Мы нестройной цепью — за ним, — вспоминает Николай Ковалёв. — Много пишут, что в атаке бойцы кричали: «За Родину! За Сталина!» Не знаю, как было в других полках, а мы так не кричали. Мы громко матерились, выбрасывая из себя страх. Это нам помогало идти сквозь свинцовый дождь, которым поливал нас враг.

Наша первая атака захлебнулась, пришлось залечь. На открытой, трудно проходимой болотистой местности фашисты из пулемётов сильно проредили роту — поле было усеяно трупами наших солдат. Перед боем мой земляк Иван попросил у меня махорки. Пока курили в рукав, вспоминали родную Смоленщину, как ходили в гости к девчонкам из одной деревни в другую, потом по сигналу ракеты плечом к плечу поднялись в атаку. Спустя четверть часа Иван лежал замертво на поле с раскинутыми руками — первый бой стал для него последним.

Плотно прижавшись к земле, я ждал команды ротного. Но оказалось, что фашистская пуля поставила точку на жизни старшего лейтенанта Смирнова. Затишье длилось недолго. Поднялся младший лейтенант Ковальчук — он принял командование ротой: «Вперёд!» И вновь пехотинцы пошли на высоту. Бегу с автоматом наперевес, а рядом свистят пули: какая же из них будет моя?! На высоту ворвались только после пятой атаки — и сразу в рукопашную: кто ножом, кто прикладом, а кто и голыми руками добивал фашистов. Рота перед боем получила пополнение и была полностью укомплектована: 147 бойцов. На высоте закрепились только 63 солдата — остальные полегли на подступах к ней. Из пяти офицеров в живых не осталась никого. Остатки роты возглавил старшина Стариков. Ночью на высоту прибыл сам командир 1266-го стрелкового полка полковник Коновалов и на месте вручил бойцам награды. К моей гимнастёрке приколол медаль «За боевые заслуги». Это был мой первый бой и первая награда. А ещё это был мой первый день рождения на фронте: остыв после пяти яростных атак и рукопашной, я вспомнил, что мне исполнилось 18. Меня никто не поздравил, и не надо. Главное, что жив остался, и это действительно казалось чудом, как и то, что уцелел, хотя два раза был ранен в дальнейших боях.

Только потом я узнал, что из ребят 1922—1925 годов рождения, призванных в армию, дожили до победы меньше трёх процентов.

Фронтовые вёрсты

Да, это был самый памятный бой, но не самый тяжёлый и жестокий. Ковалёва ждали более суровые испытания — впереди почти два года войны и новые безымянные высоты, города, посёлки и рубежи.

Николай Ефимович освобождал Кричев, Чаусы, Могилёв, Минск и другие населённые пункты Белоруссии. Воевал в Польше. Вступил на землю Германии.

До сих пор ветеран отчётливо помнит, как вместе с боевыми товарищами форсировал Одер — последний крупный водный рубеж на пути к Берлину.

С погодой тогда не повезло. Над рекой стоял туман. Бойцам пришлось переправляться почти «вслепую».

Плыли на лодках, баркасах. Все они были прострелены. На переправе один выливал воду, другой вёл огонь. Немецкие пули свистели со всех сторон, над головой разрывались снаряды. Много русских солдат полегло в том бою.

Но советские войска всё же оказывали упорное сопротивление врагу. Смогли занять дамбу. Оттуда Николай Ефимович вместе с командиром роты обстреливал неприятеля. Условия тяжелейшие — ноги в воде, грудь в сырой земле. Так продержались два дня. Во время очередной вражеской атаки командира задела ударная волна. В результате он оглох. Самого Николая Ефимовича не ранило. Вскоре на помощь бойцам подоспело подкрепление, другая дивизия, и на противоположный берег Одера все добрались уже вместе.

На Эльбе Николай Ефимович участвовал в исторической встрече с союзниками — американскими солдатами. Как наиболее отличившегося, ефрейтора Ковалёва определили в батальон прорыва — или, как тогда его негласно называли, в отряд смертников, но Николай выжил и там, хотя дважды был ранен. На его гимнастёрке появилась вторая медаль — «За отвагу».

За тяжелейшие бои в Восточной Пруссии воин получил главную солдатскую награду — орден Славы III степени. Фашисты прочно удерживали рубеж, отбивали одну атаку за другой, тактическая задача полка срывалась. Когда после гибели офицера очередная атака захлебнулась и бойцы залегли под шквалом пулемётного огня, ефрейтор Ковалёв поднялся во весь рост, увлекая товарищей за собой. Он первым ворвался в траншею и в рукопашной убил трёх немцев. Рота не только взяла тактически важный рубеж, но отстояла его, отразив три фашистские контратаки.

Ордена Славы II степени Николай был удостоен за особое мужество в боях на территории Германии. За героизм в заключительных боях командир полка полковник Коновалов представил автоматчика ефрейтора Ковалёва к ордену Славы I степени, но в высших инстанциях его заменили орденом Красной Звезды. Это уже после войны стало известно, что тогда ввели негласный лимит на полных кавалеров ордена Славы. Заканчивалась война, и власти уже думали, как сэкономить средства на восстановление народного хозяйства, в том числе и на льготах Героев Советского Союза и полных кавалеров ордена Славы. В дальнейшем Николай Ковалёв был удостоен ещё одной награды — ордена Отечественной войны I степени. Он стал кавалером четырёх орденов и двух боевых медалей. Редкий наградной иконостас для рядового автоматчика!

И снова — бой!

Когда в мае 1945-го отгремели последние залпы, в советский сектор оккупированной Германии прибыли специалисты из Москвы — они отбирали наиболее отличившихся бойцов на службу в столичную милицию. Так 19-летний паренёк из деревни Погорелово стал московским милиционером. Тогда Николай Ковалёв думал, что война закончилась. Но ошибался. Война продолжилась — теперь уже с преступностью, которая, что называется, распоясалась, пользуясь тем, что милиция была ослаблена ушедшими на фронт сотрудниками.

Примечательно, что старшина Ковалёв прослужил более тридцати лет в 93-м отделении милиции, расположенном на нынешней территории Южного округа. Ему неоднократно приходилось участвовать в сложных операциях по розыску и захвату преступников, обезвреживанию целых банд. И всегда помогала фронтовая закалка. Он шёл на вооружённых преступников, как когда-то в атаку на фашистов. Таких примеров было много. Вот только один из них. Поступил сигнал: трое грабителей ворвались в квартиру, связали хозяев и бесчинствуют. Рядом с местом преступления оказался старшина милиции Ковалёв. Он не стал ждать подкрепления — понимал, что каждая минута дорога, разъярённые грабители могут убить людей. Николай Ефимович, совершив отвлекающий манёвр, сумел ворваться в захваченную квартиру и вступил в схватку со злодеями. Он действовал, как в рукопашной с фашистами, только тогда он убил трёх немцев, а сейчас задержал живыми трёх преступников.

Николаю Ефимовичу уже 94 года, но он до сих пор бодр и весел. Мы желаем ему крепкого здоровья и активного долголетия.

Анатолий ДЕРГИЛЁВ, Маргарита МАКЕЕВА, фото из архива Николая КОВАЛЁВА и Натальи МАЛЬЦЕВОЙ