Среди тех, кто стоял у истоков создания пресс-службы в системе столичной милиции, был Валерий Валентинович КАНАЕВ. Несмотря на публичность своей профессии и внимание к правоохранительным органам, в одночасье нахлынувшее со стороны прессы в «перестроечное» время, Валерий Канаев всегда оставался удивительно скромным человеком. Он и сейчас долго отнекивался от беседы на страницах нашего издания, однако возможность прикоснуться к событиям более чем 30-летней давности возобладала, и ветеран поделился своими воспоминаниями.

—Валерий Валентинович, знаем, что нынешняя пресс-служба создавалась в том числе и вашими руками. Расскажите, пожалуйста, хронологию событий и тем, какие задачи ставило перед вами руководство в момент создания подразделения.

— В мае 1988 года меня пригласили в политотдел ГУВД г. Москвы, который тогда возглавлял Лев Петрович Бельянский. Вовсю развернувшаяся в то время «перестройка» требовала гласности, и было принято решение о создании в рамках политотдела группы по связям со СМИ. С одной стороны, это обуславливалось необходимостью пресечь ту дичь о разгуле криминала и бездействии милиции, что захлёстывала прессу. С другой — нам самим была крайне необходима связь с гражданской журналистикой, чтобы отслеживать и понимать возникающие общественные тенденции. Словом, искали новые методы работы.

Да и «группа» — сильно сказано. Было нас в ней поначалу всего двое: я и Евгений Рябцев. Сразу начали работать с известными изданиями, такими, например, как набиравший тогда большую популярность «Московский комсомолец». Он всегда шёл в авангарде демократических преобразований, но и ему сильно не хватало реальной информации. Это рождало постоянные преувеличения и «чернуху». В то время как мы должны были показать подлинную работу московской милиции.

Для этого мы, например, организовывали еженедельные брифинги (обычно по вторникам) по актуальным вопросам правоохранительной деятельности с участием всех начальников управлений, куда приглашали и журналистов ведущих московских изданий. Заранее делали пресс-релизы.

В общем, нам и рекламировать себя не надо было: как только о создании нашей группы стало известно столичным СМИ, нас сразу стали одолевать корреспонденты. 

— По каким ещё направлениям строилась ваша работа?

— Мы вели систематический анализ публикаций — банально штудировали печатные издания, чтобы в общении с их сотрудниками повлиять на создание более объективной картины. Кроме того, через нас представители прессы постоянно осуществляли контакт со службами ГУВД. Если до этого у СМИ не было в постоянном режиме возможности общения с сотрудниками Петровки, 38, особенно с оперативниками, то теперь мы стали согласовывать подобные встречи. И сами на них присутствовали.

— Как в то время обстояли дела с вашими должностями-званиями?

— Должность моя именовалась поначалу «инструктор Политотдела». В момент прихода я был старшим лейтенантом милиции, буквально сразу по приходу стал капитаном.

— Существовала ли у вас студия документалистики, и вообще, осуществлялись ли репортажные съёмки?

— Разумеется, никаких штатных операторов у нас не было. Более того, не было и профессионального оборудования. По-моему, только в конце 1989-го в нашем распоряжении появились обычные любительские видеокамеры. Часто привлекали специалистов со стороны. Кстати, значительная часть публикаций осуществлялась в газете «Петровка, 38».

— Каким вам запомнилось развитие вашей службы?

— Если говорить чисто технически, тем более по датам, то мне это делать сложно — отменной памятью похвастаться не могу. Но, насколько я помню, в 1989 году в рамках политотдела уже существовал отдел по работе со СМИ, который впоследствии превратился в одноимённое управление. Нашим непосредственным руководителем был Владимир Васильевич Вершков, ставший впоследствии начальником отдела, а затем и управления.

Ну а на уровне настроения и ощущений рассказывать куда проще. Если к какому-либо времени и применимы слова «ветер перемен», то это как раз к концу 80-х — началу 90-х. Страна стала иной, от милиции тоже ждали изменений. И эти изменения коснулись нас напрямую. Кто и когда в послевоенные годы мог бы предположить, что милиционерам вновь придётся взяться за автоматы и силой оружия контролировать обстановку на улицах? По крайней мере, в центре Москвы. Прекрасно помню жутковатое ощущение, приходящее к нам на осенней простреливаемой набережной у Белого дома в 1993-м.

Ушёл я с этого места работы в другое подразделение весной 1995-го. Этот период своей работы вспоминаю с тёплым чувством. Все мы ощущали её как очень творческую, нешаблонную. Да шаблонов тогда и не было, мы сами их создавали.

Беседовал Артём КИРПИЧЁВ