Ветеран войны и труда Гая Котова — удивительная женщина. Несмотря на тяжёлые военные и послевоенные годы, суровую работу на режимном объекте, она осталась добрым и отзывчивым человеком. Её девиз по жизни — честно жить и добросовестно работать.

Гая Егоровна родилась в Пермской области 23 мая 1931 года. Начало Великой Отечественной войны застало её в 10-летнем возрасте. Отец погиб на фронте. Мать Гаи одна тянула на себе большую семью: дочь и шестерых сыновей. Для того чтобы выжить, дети с малых лет работали. Гая Егоровна вспоминает, как с братьями собирали картофельные очистки, добавляли травы, перемалывали всё и делали лепешки. Не покладая рук, дети работали каждый день: и в холод, и в жару. Преодолевая невзгоды, Гая окончила 8 классов сельской школы и поступила в педагогический институт.

Пройдя практику на последнем курсе института, она поняла, что педагогика — не её «конёк». Поэтому поступила в юридический институт. Окончив его в 1955 году, по распределению попала в Кызыл. Именно там и началась её служба — оперативным уполномоченным в женской исправительной колонии.

— В чем заключалась ваша работа?

— Мне нужно было проводить беседы среди отбывающих срок и выявлять нераскрытые преступления, за которые они не понесли наказание. Это позволяло обнаружить других преступников, находящихся на воле, а заключенным, за содействие следствию, — уменьшить срок. Для многих такие беседы были большой надеждой. Мне удалось раскрыть более 20 преступлений.

Была и ещё одна очень интересная задача. Достаточно часто заключённые в местах лишения свободы организовывали группировки, которые необходимо было разобщать, внедряя для этого агентов на «зону». Мне с лёгкостью удавалось справиться с этой задачей: я знала, как и каким образом заключённые могут добыть спирт, кто в какой группировке главный и как на него можно воздействовать. Заключённую-«пахана» распознать было очень легко: обычно ею была мужеподобная сильная женщина, во власти которой были все остальные.

—А вам не было страшно?

— Иногда было жутковато, но редко. Моя мать приучила меня не бояться ещё со времён войны.

— Как складывалась ваша карьера дальше?

— В 1960 году меня назначили начальником спецчасти в оперативно-режимном отделе. Мне нужно было распределять преступников в зависимости от степени тяжести совершённых ими преступлений. Тут необходимо было быть всегда начеку. Случалось так, что заключённые присылали ко мне в кабинет других людей «отсидеть за себя». Поэтому мне нужно было быть как можно внимательнее: сверить приметы, указанные в деле на данного человека, проверить каждую татуировку и отличительный знак. За все годы службы у меня не произошло ни одного инцидента.

— Курьёзы случались?

— Могу припомнить один. Когда мы с мужем находились в Москве, нам надо было добраться до площади трёх вокзалов. Мы решили воспользоваться метро. И вот поезд останавливается на очередной станции, пассажиры заходят в вагон и я вижу среди них преступников, уже отбывших наказание в колонии, где я работала. Они быстро кинули на меня взгляд, испуганно крикнули: «Шухер! Котова!». И выбежали из вагона.

— А как вы познакомились со своим мужем?

— С мужем я познакомилась, когда он приехал к нам служить после училища. Его назначили замполитом. Занимался кадрово-воспитательной работой. Я была молодой и красивой, всегда с укладкой и на шпильках. Мы работали в одном здании и часто пересекались по работе. Так и познакомились.

— Как случилось, что вы пришли работать в милицию Зеленограда?

— К нам в колонию на Урале приехала инспекция из Москвы. Нас с супругом, как лучших сотрудников, решили перевести в столицу. Меня направили работать в информационно-справочный отдел на Петровку. Служба была достаточно сложная — я и мои коллеги отвечали за всю картотеку Москвы. Здесь я проработала год. А потом мы с мужем получили квартиру в Зеленограде, и я перевелась служить по месту жительства инспектором ПДН. Именно тут мне и пригодилось моё педагогическое образование. До сих пор я помню дома, где жили «трудные» подростки. Мы вместе с другими инспекторами старались помочь неблагополучным детям начать новую жизнь — прикрепляли их на работу к предприятиям, проводили профилактические беседы, летом отправляли в лагеря.

Мне запомнился один мальчик. Его мать — глухонемая, поэтому контроля за ребёнком практически не было. Он её вообще не воспринимал всерьёз. И вот для него я была как крёстная мама. Теперь он уже взрослый мужчина, семьянин. И я, глядя, что он ведёт достойную жизнь, понимаю, что это — самая большая награда за мою работу.

Марина АБРАМОВА, фото пресс-группы УВД

по Зеленоградскому округу