«ШЁЛ СОЛДАТ…»
…Я услышал историю, которая никак не выходит у меня из памяти.Шли бои под Москвой, и шестнадцатилетний деревенский парнишка Вася Волков вместе с другими школьниками чинил валенки, которые свозили в их деревню с передовой…
А через три с половиной года он, тот самый Вася, написал фамилию Волков на Рейхстаге. И было ему тогда девятнадцать лет.
Константин СИМОНОВ.
Из книги «Шёл солдат…»
Василий Павлович Волков родился 4 марта 1925 года в крестьянской семье, где было уже 10 детей.
…Неспроста, наверное, младший родился под самый женский праздник. Ни дать ни взять девчушка. Но мал да удал. Сорвиголова. Школьная учительница всё норовила заглянуть к ним. Горестно вздыхала: «Бедокурит. С двойки на тройку перебивается».
Родители с утра до ночи в поле и на ферме, и за озорника, чтобы совсем от рук не отбился, взялся Григорий, средний из братьев, ровесник «красной» революции:
— Тебе уже девять стукнуло, за ум берись, — укорял он. — Батьку с маткой не срами.
Младший к нему относился с почтением. Заправлял комсомольской ячейкой. Высок, силён. Первым заимел значок «Ворошиловский стрелок». Это звание стоило многого, главным образом репутации. Не сдашь нормативы — считай, пропащий человек, стрелять не умеешь и в Красную армию тебе дорога заказана. Позор!
Григорий и сделал заманку, сводив как-то Васю на тетеревиный ток. Объяснил, как целиться, дал разок пальнуть. С тех пор охота стала любимым занятием парнишки.
После окончания шестилетки выбор один — работать. Хотелось, как брат, поближе к технике, да кто позволит пацану, если в деревне только один трактор «ХТЗ»…
Но Василию досталась не менее ответственная должность — оператор молотилки. Прилежному работнику стали выделять дополнительное продовольствие. Это радовало родителей — Василий тоже становился кормильцем семьи. Началась война. В конце июня 1941 года пришла повестка отцу Василия.
Война внесла свои суровые коррективы в размеренную ручьёвскую жизнь. В местную артель стали машинами свозить валенки, которые необходимо было отремонтировать и отправить обратно на фронт. Какие получше — латали, подшивали. Механизмов никаких, всё вручную. Крючок — «подбивать» ранты, шило, дратва, вар. Работали не разгибаясь. На ладонях, пальцах глубокие чёрные борозды образовались от просмоленной суровой нитки. Василий стельку трижды-четырежды проходил, чтобы крепче было.
Однажды почтальонша принесла похоронку:
«…Григорий Павлович Волков пал смертью храбрых при обороне Севастополя». Прекратились письма и от отца. Сгинул бесследно. Никакого сообщения: пропал ли без вести, убит? Прасковья Фёдоровна почернела от горя. Сын судорожно стискивал кулаки: «Я им, подлюкам, устрою. Успеть бы…».
Он успел… В 1943 году не достигший 18-летнего возраста Василий попал на фронт. Боевое крещение рядовой Волков получил при десанте в Керченском проливе.
…Военный катер оттащил баржу с бойцами километров на пять вдоль побережья, затем отпустил, и по расчётам течением её должно снести правее Керчи.
Попрыгали в студёную апрельскую воду, высадились. Василий вздрогнул от увиденного. Земля усеяна трупами наших и вражеских солдат.
В каком-то чумовом порыве кинулись на сопку, поливая из автоматов. Гитлеровцы, не выдержав яростного штурма, повыскакивали из захваченных траншей, стали пятиться.
Василий огляделся. Паутина полузасыпанных траншей на склоне. Измолоченный осколками редкий кустарник. Всё вокруг усыпано гильзами и осколками. Сверху — Керчь как на ладони. Держали оборону, несли большие потери. Наконец — подмога! Целых три роты.
…Наутро выпал снежок. От недосыпания слипались веки.
Артобстрел быстро привёл в чувство. Василий обернулся: снизу цепью лезли фигуры в маскхалатах, белые, как зайцы. Развернув миномёт стали поливать врага огнём.
Гитлеровцы никак не желали примириться с потерей важной высоты. Снова ринулись в бой за неё, обрушив на защищавшихся шквал огня. На бреющем пронеслись бомбардировщики, бомбёжка и вновь атака.
Боезапас иссякал. Внезапно снизу покатилось: «Ура-а-а!». С Чёрного моря показались штурмовики — «Илы». Зашуршали снаряды «катюш». Немцы в панике. Завязалась рукопашная. Окружение прорвали.
— Комполка доложу, чтоб к «Отваге» тебя представлял. Не сдрейфил, — похвалил капитан Розиков. Уже на Брянщине, в Клинцах, куда прибыли на переформирование, догнала их новость о награждении храбрецов. Волков приколол на гимнастёрку у самого сердца орден Славы.
…До Берлина ещё топать и топать… Наступательная операция под условным названием «Багратион». 1-й Белорусский фронт под командованием Рокоссовского. Юго-восточнее города окружили и ликвидировали сорокатысячную группировку врага. Расчёт младшего сержанта Волкова уничтожил пушку, станковый пулемёт и немало живой силы. За это Василию вручили медаль «За отвагу».
Под Пинском было не легче. Задание: захватить три моста и село. А как? Кругом болота. Опорная плита миномёта в трясине тонула — точность не та. Подложили брёвна. Повели огонь. И вдруг адская боль пронзила тело. Василий, присев, схватился за правую ногу. Осколок прошил её навылет. Старшина Сморкалов помог, наспех закрутил рану обмоткой. «В санбат!» — «Ещё успею», — скрипя зубами, выдавил Василий.
Недели полторы пробыв на лечении и ещё как следует не поправившись, прихрамывая, отправился догонять свою часть. Какое-то время спустя принимал поздравления: орденом Славы второй степени удостоили — раненый не покинул поле боя.
Белоруссию освободили, а 9 апреля Кёнигсберг взяли. Потери были колоссальными, а Василия Бог миловал.
В представлении ко второй медали «За отвагу» отмечалось: «При наступлении на город Гросс-Транкен проявил мужество. Невзирая на обстрел противника, под градом осколков продолжал точно наводить миномёт на цель. При вражеской контратаке товарищ Волков рассеял и уничтожил до 20 гитлеровцев, чем сыграл решающую роль в её отражении».
После этого часть бросили на Берлин. Фашисты сопротивлялись остервенело, вели ураганный огонь. В ответ заговорили миномёты. Рискуя, били прямо с открытых позиций. Одна за другой умолкли три пулемётные точки, противотанковая пушка — расчёт Волкова постарался. Батальон ворвался на окраину. Наступление продолжалось.
Последнюю мину он выпустил 2 мая 1945 года.
Победа! Всеобщее ликование.
Полевые кухни задымили на площади перед Рейхстагом. А есть не хочется. Все к главной гитлеровской цитадели устремились. Стены внизу вдоль и поперёк надписями исполосованы.
Василий поднял кусок камня, попросил:
— Не дотянусь я, подсади.
Старшина Ткаченко обхватил за ноги, и Василий, взгромоздившись ему на спину, размашисто вывел: «Вася Волков. Деревня Ручьи».
Собрались было отметить праздник — вдруг приказ: «На Прагу!». Бегом по улицам. Справа, слева дома полыхают, стены рушатся, того и гляди придавит.
— Долго шли до Берлина, а выбежали быстро, — вспоминал Василий Павлович. — Раза два в пути схватывались с немцем. Наконец, танки ворвались в город. Нам передают: «Всё, товарищи, войне конец. Привал».
Демобилизовали сержанта Волкова в 1950-ом. Вернулся домой полным кавалером главного солдатского ордена Славы — первую степень за Берлин дали.
После войны Василий Павлович поступил на службу в пожарную охрану, где честно и добросовестно занимался своим делом ровно четыре десятка лет. К 40-летию Победы пришили на погоны старшинские лычки — тогда всем военным, бывшим на фронте, присвоили звание на ступень выше положенного. 9 Мая прошагал в парадном строю по Красной площади, в колонне полных кавалеров.
Заслуженный ветеран активно включился в работу Совета ветеранов ОВД города Москвы. Василий Павлович был непременным участником торжественных мероприятий, с готовностью делился своим опытом и знаниями со школьниками и молодыми сотрудниками.
Судьба подарила Волкову много встреч с замечательными людьми. Особенно глубокий след в памяти оставило знакомство с писателем Симоновым. Константин Михайлович готовил сценарий фильма «Шёл солдат…», встречался с полными кавалерами ордена Славы. Однажды позвал и Василия Павловича. Разговор получился долгим, тяжёлым и откровенным….
Некоторое время спустя Василий Павлович получил по почте толстый конверт. Распечатал — дыхание перехватило. На обложке книги в мягком переплёте красными буквами «Шёл солдат…». Открыл ещё лист и прочел: «Дорогой Василий Павлович! В память о нашей с Вами дружной работе над фильмом «Шёл солдат…» посылаем Вам эту книгу и сердечно поздравляем Вас от имени всей нашей киногруппы с наступающим Днём Победы». Внизу — автографы Симонова и кинематографистов.
Волков извлёк из кармана пиджака удостоверение с золотистым тиснением «Московский клуб Героев Советского Союза и кавалеров ордена Славы 3-х степеней»:
— Здесь тоже состою. В Москве всего четырнадцать человек с «полной Славой» осталось. А ещё несколько лет назад под тридцать насчитывалось. Да…
Четыре года спустя, 24 июня 2008 года, не стало ещё одного полного кавалера ордена Славы Василия Павловича Волкова.
Свой последний приют легендарный человек получил на малой родине — в милой сердцу деревне Ручьи.
Михаил ХОРОХОРДИН
…Неспроста, наверное, младший родился под самый женский праздник. Ни дать ни взять девчушка. Но мал да удал. Сорвиголова. Школьная учительница всё норовила заглянуть к ним. Горестно вздыхала: «Бедокурит. С двойки на тройку перебивается».
Родители с утра до ночи в поле и на ферме, и за озорника, чтобы совсем от рук не отбился, взялся Григорий, средний из братьев, ровесник «красной» революции:
— Тебе уже девять стукнуло, за ум берись, — укорял он. — Батьку с маткой не срами.
Младший к нему относился с почтением. Заправлял комсомольской ячейкой. Высок, силён. Первым заимел значок «Ворошиловский стрелок». Это звание стоило многого, главным образом репутации. Не сдашь нормативы — считай, пропащий человек, стрелять не умеешь и в Красную армию тебе дорога заказана. Позор!
Григорий и сделал заманку, сводив как-то Васю на тетеревиный ток. Объяснил, как целиться, дал разок пальнуть. С тех пор охота стала любимым занятием парнишки.
После окончания шестилетки выбор один — работать. Хотелось, как брат, поближе к технике, да кто позволит пацану, если в деревне только один трактор «ХТЗ»…
Но Василию досталась не менее ответственная должность — оператор молотилки. Прилежному работнику стали выделять дополнительное продовольствие. Это радовало родителей — Василий тоже становился кормильцем семьи. Началась война. В конце июня 1941 года пришла повестка отцу Василия.
Война внесла свои суровые коррективы в размеренную ручьёвскую жизнь. В местную артель стали машинами свозить валенки, которые необходимо было отремонтировать и отправить обратно на фронт. Какие получше — латали, подшивали. Механизмов никаких, всё вручную. Крючок — «подбивать» ранты, шило, дратва, вар. Работали не разгибаясь. На ладонях, пальцах глубокие чёрные борозды образовались от просмоленной суровой нитки. Василий стельку трижды-четырежды проходил, чтобы крепче было.
Однажды почтальонша принесла похоронку:
«…Григорий Павлович Волков пал смертью храбрых при обороне Севастополя». Прекратились письма и от отца. Сгинул бесследно. Никакого сообщения: пропал ли без вести, убит? Прасковья Фёдоровна почернела от горя. Сын судорожно стискивал кулаки: «Я им, подлюкам, устрою. Успеть бы…».
Он успел… В 1943 году не достигший 18-летнего возраста Василий попал на фронт. Боевое крещение рядовой Волков получил при десанте в Керченском проливе.
…Военный катер оттащил баржу с бойцами километров на пять вдоль побережья, затем отпустил, и по расчётам течением её должно снести правее Керчи.
Попрыгали в студёную апрельскую воду, высадились. Василий вздрогнул от увиденного. Земля усеяна трупами наших и вражеских солдат.
В каком-то чумовом порыве кинулись на сопку, поливая из автоматов. Гитлеровцы, не выдержав яростного штурма, повыскакивали из захваченных траншей, стали пятиться.
Василий огляделся. Паутина полузасыпанных траншей на склоне. Измолоченный осколками редкий кустарник. Всё вокруг усыпано гильзами и осколками. Сверху — Керчь как на ладони. Держали оборону, несли большие потери. Наконец — подмога! Целых три роты.
…Наутро выпал снежок. От недосыпания слипались веки.
Артобстрел быстро привёл в чувство. Василий обернулся: снизу цепью лезли фигуры в маскхалатах, белые, как зайцы. Развернув миномёт стали поливать врага огнём.
Гитлеровцы никак не желали примириться с потерей важной высоты. Снова ринулись в бой за неё, обрушив на защищавшихся шквал огня. На бреющем пронеслись бомбардировщики, бомбёжка и вновь атака.
Боезапас иссякал. Внезапно снизу покатилось: «Ура-а-а!». С Чёрного моря показались штурмовики — «Илы». Зашуршали снаряды «катюш». Немцы в панике. Завязалась рукопашная. Окружение прорвали.
— Комполка доложу, чтоб к «Отваге» тебя представлял. Не сдрейфил, — похвалил капитан Розиков. Уже на Брянщине, в Клинцах, куда прибыли на переформирование, догнала их новость о награждении храбрецов. Волков приколол на гимнастёрку у самого сердца орден Славы.
…До Берлина ещё топать и топать… Наступательная операция под условным названием «Багратион». 1-й Белорусский фронт под командованием Рокоссовского. Юго-восточнее города окружили и ликвидировали сорокатысячную группировку врага. Расчёт младшего сержанта Волкова уничтожил пушку, станковый пулемёт и немало живой силы. За это Василию вручили медаль «За отвагу».
Под Пинском было не легче. Задание: захватить три моста и село. А как? Кругом болота. Опорная плита миномёта в трясине тонула — точность не та. Подложили брёвна. Повели огонь. И вдруг адская боль пронзила тело. Василий, присев, схватился за правую ногу. Осколок прошил её навылет. Старшина Сморкалов помог, наспех закрутил рану обмоткой. «В санбат!» — «Ещё успею», — скрипя зубами, выдавил Василий.
Недели полторы пробыв на лечении и ещё как следует не поправившись, прихрамывая, отправился догонять свою часть. Какое-то время спустя принимал поздравления: орденом Славы второй степени удостоили — раненый не покинул поле боя.
Белоруссию освободили, а 9 апреля Кёнигсберг взяли. Потери были колоссальными, а Василия Бог миловал.
В представлении ко второй медали «За отвагу» отмечалось: «При наступлении на город Гросс-Транкен проявил мужество. Невзирая на обстрел противника, под градом осколков продолжал точно наводить миномёт на цель. При вражеской контратаке товарищ Волков рассеял и уничтожил до 20 гитлеровцев, чем сыграл решающую роль в её отражении».
После этого часть бросили на Берлин. Фашисты сопротивлялись остервенело, вели ураганный огонь. В ответ заговорили миномёты. Рискуя, били прямо с открытых позиций. Одна за другой умолкли три пулемётные точки, противотанковая пушка — расчёт Волкова постарался. Батальон ворвался на окраину. Наступление продолжалось.
Последнюю мину он выпустил 2 мая 1945 года.
Победа! Всеобщее ликование.
Полевые кухни задымили на площади перед Рейхстагом. А есть не хочется. Все к главной гитлеровской цитадели устремились. Стены внизу вдоль и поперёк надписями исполосованы.
Василий поднял кусок камня, попросил:
— Не дотянусь я, подсади.
Старшина Ткаченко обхватил за ноги, и Василий, взгромоздившись ему на спину, размашисто вывел: «Вася Волков. Деревня Ручьи».
Собрались было отметить праздник — вдруг приказ: «На Прагу!». Бегом по улицам. Справа, слева дома полыхают, стены рушатся, того и гляди придавит.
— Долго шли до Берлина, а выбежали быстро, — вспоминал Василий Павлович. — Раза два в пути схватывались с немцем. Наконец, танки ворвались в город. Нам передают: «Всё, товарищи, войне конец. Привал».
Демобилизовали сержанта Волкова в 1950-ом. Вернулся домой полным кавалером главного солдатского ордена Славы — первую степень за Берлин дали.
После войны Василий Павлович поступил на службу в пожарную охрану, где честно и добросовестно занимался своим делом ровно четыре десятка лет. К 40-летию Победы пришили на погоны старшинские лычки — тогда всем военным, бывшим на фронте, присвоили звание на ступень выше положенного. 9 Мая прошагал в парадном строю по Красной площади, в колонне полных кавалеров.
Заслуженный ветеран активно включился в работу Совета ветеранов ОВД города Москвы. Василий Павлович был непременным участником торжественных мероприятий, с готовностью делился своим опытом и знаниями со школьниками и молодыми сотрудниками.
Судьба подарила Волкову много встреч с замечательными людьми. Особенно глубокий след в памяти оставило знакомство с писателем Симоновым. Константин Михайлович готовил сценарий фильма «Шёл солдат…», встречался с полными кавалерами ордена Славы. Однажды позвал и Василия Павловича. Разговор получился долгим, тяжёлым и откровенным….
Некоторое время спустя Василий Павлович получил по почте толстый конверт. Распечатал — дыхание перехватило. На обложке книги в мягком переплёте красными буквами «Шёл солдат…». Открыл ещё лист и прочел: «Дорогой Василий Павлович! В память о нашей с Вами дружной работе над фильмом «Шёл солдат…» посылаем Вам эту книгу и сердечно поздравляем Вас от имени всей нашей киногруппы с наступающим Днём Победы». Внизу — автографы Симонова и кинематографистов.
Волков извлёк из кармана пиджака удостоверение с золотистым тиснением «Московский клуб Героев Советского Союза и кавалеров ордена Славы 3-х степеней»:
— Здесь тоже состою. В Москве всего четырнадцать человек с «полной Славой» осталось. А ещё несколько лет назад под тридцать насчитывалось. Да…
Четыре года спустя, 24 июня 2008 года, не стало ещё одного полного кавалера ордена Славы Василия Павловича Волкова.
Свой последний приют легендарный человек получил на малой родине — в милой сердцу деревне Ручьи.
Михаил ХОРОХОРДИН