Семнадцатилетнего паренька Мишу Сабанина призвали в ряды Красной Армии в декабре 1942 года, но послали не на передовую, а в «учебку» в Гороховецкие лагеря, что во Владимирской области. Здесь новобранцы постигали азы военной науки. Жили в бараках, спали на деревянных двухэтажных нарах.

Пища была скудной, в основном варёная капуста. Даже столовой в части не было. Подкрепляться приходилось на улице. А зима стояла морозная. Учёба продолжалась около месяца.

В январе 1943 года молодого солдата перевели в прожекторную часть Подмосковья, что находилась вблизи станции Ашукинской Пушкинского района. Задача заключалась в сопровождении лучами прожекторов советских бомбардировщиков. По сей день Михаил Игнатьевич не может забыть гул самолётов, которые стройными рядами уходили в темноту.

Но спустя несколько месяцев Михаилу пришлось осваивать новую воинскую профессию. Его направили на завод «ЗИС» в отделение зенитчиков. Обязанность — осуществление охраны территории завода от бомбёжек вражеских самолётов. В то неспокойное время на заводе трудились почти одни женщины. Так и служили: ночью дежурили на боевом посту, а днём помогали женщинам в качестве разнорабочих.

Осенью 1943 года Михаил Игнатьевич попал служить в аэрозаградительную часть Москвы № 32. В то время аэростатами перекрывалось практически всё воздушное пространство столицы. Аэростаты мешали пролёту вражеских самолётов. Практически весь персонал состоял из женщин, и его, ростом чуть больше 1 метра 60 сантиметров, худощавого, в обвисшей телогрейке, они в шутку называли «сыночек». Служить было нелегко, так как на чуть окрепшего парня навалилась вся тяжёлая работа. Он обслуживал газовые баллоны, занимался скруткой рукавов для закачки газа, осуществлял сборку и укладку аэростатов, таскал балластные мешки с песком, колол дрова. В этой части он прослужил до лета 1944 года. И… снова попал в учебную часть. На сей раз пришлось получать знания артиллериста. В октябре сорок четвёртого он прибыл в Белоруссию в составе 113-й маршевой батареи 1-го Белорусского фронта.

— В то время батарея дислоцировалась на границе с Украиной. В местных деревнях орудовали бандеровцы, которые ради наживы не брезговали ничем и вырезали целые семьи и сёла, несмотря на национальность, пол и возраст, а там проживали и белорусы, и русские, и украинцы, и поляки, — с болью вспоминает Сабанин.

В декабре 1944 года батарее поступила команда выдвигаться на запад в составе 3-й Ударной армии 171-й дивизии 357-го артиллерийского Берлинского ордена Б. Хмельницкого полка 1-го Белорусского фронта, которым в то время командовал Маршал Советского Союза Константин Рокоссовский. Но уже после перехода польской границы командующим фронтом был назначен Маршал Советского Союза Георгий Жуков.

Передвигались на автомобилях, к которым сзади прикреплялись 150-мм орудия. Отдохнуть и поспать приходилось далеко не всегда. После многочисленных нарядов спали прямо на ящиках со снарядами в открытых кузовах автомобилей, одеялом служила обычная солдатская шинель. Боёв было много. Но вскоре наши части, а вместе с ними и Михаил  Игнатьевич Сабанин дошли до Берлина.

В ночь с 20 на 21 апреля 1945 года, по команде главнокомандующего, после продолжительной артподготовки из всех имеющихся видов орудий, начался штурм города. Это был своеобразный подарок Гитлеру ко дню рождения. 21 апреля части 3-й Ударной армии, в которой служил Михаил Игнатьевич, преодолев полосу обороны, ворвались на окраины Берлина и завязали там бои.

— Никогда не забуду тот гром и шквал огня, который был выпущен в сторону Берлина, — с волнением вспоминает Михаил Игнатьевич. — Грохот стоял такой, что тряслась земля под ногами, а волосы буквально вставали дыбом.

Внезапно огонь прекратился. Всё стихло, и раздалась команда: «Пехота, вперёд!». В ту же секунду зажглись все прожектора, которые были в наличии, слепя своими мощными лучами остатки фашистов. Под прикрытием яркого света пехота ринулась в решающий бой.

Как вспоминает Михаил Игнатьевич, 2 мая 1945 года моросил мелкий дождь, но несмотря на непогоду, радости наших солдат не было предела. Играла гармонь, все веселились и обнимались, поздравляя друг друга с победой.

Воинская служба на этом не закончилась. В 1946 году Сабанин снова попал на пересылочный пункт в Гороховецкие лагеря и был распределён в моторизованный полк. Бойцы подразделения принимали участие в парадах победы на Красной площади. Во время тренировок он познакомился со своей будущей супругой Марией Петровной, с которой в дальнейшем прожил много счастливых лет.

Демобилизовался фронтовик лишь в июне 1948 года. По комсомольской путёвке Михаил был направлен в Москву для трудоустройства. Он тут же направился на Петровку, 38. После беседы с кадровиками написал заявление о приёме на службу в конвойный полк, в котором он трудился до ухода на пенсию. А случилось это спустя 36 лет в 1984 году. Здесь он занимал разные должности, но после того как его назначили старшиной полка, на себе ощутил весь груз ответственности за вооружение, специальные средства, химическое имущество, технику, вещевое довольствие и многое другое.

Уйдя на заслуженный отдых, Михаил Игнатьевич не сидел сложа руки. Он вошёл в состав Совета ветеранской организации, в которой в разные годы замещал должности заместителя председателя Совета и ответственного секретаря, а в 2015 году Советом ветеранской организации полка охраны и конвоирования подозреваемых и обвиняемых ГУ МВД России по г. Москве единогласно был избран председателем Совета ветеранов.

На кителе ветерана — орден Отечественной войны 2-й степени, медали «За взятие Берлина», «За победу над Германией», «За боевые заслуги», «За долголетний добросовестный труд», нагрудный знак «Фронтовик».

Артур БАЙКОВ, фото Натальи ГРИШИНОЙ