Сотрудники УНК ГУ МВД России по г. Москве провели в одном из домов по Лукинской улице операцию, в результате которой удалось пресечь деятельность наркопритона. Эта квартира некоторое время являлась точкой притяжения для многих наркозависимых.

Многие вспомнят цитату из культового фильма «Страх и ненависть в Лас-Вегасе»: «У нас было два мешка травы, семьдесят пять катышков мескалина, пять листов промокашки с мощной кислотой, полсолонки кокаина и целый арсенал разноцветных таблеток…» Отечественный Хантер Томпсон (автор книги-первоисточника) мог бы написать нечто подобное, глядя на то, как сотрудник полиции складывает в конверт изъятое у одного из завсегдатаев притона двенадцать стеклянных трубок для курения, две иглы, двадцать полимерных трубочек…

Такой «арсенал» удивляет даже бывалых сыщиков. Стоящий рядом Саша, владелец этого «богатства», простодушно поясняет: «Мне нравятся шлангочки, трубочки, люблю придумывать необычные способы покурить».

Саша был поваром, но теперь готовит разве что нехитрую снедь для знакомых из притона. Его подсадил на «соли» приятель. И вот уже долгое время Саша смешивает не ингредиенты блюд, которые порадовали бы посетителей ресторана, а вещества, синтезированные нечистым на руку химиком в каком-нибудь заброшенном доме. 

О том, что в этой квартире находится притон, знали все соседи. Однако суд не может принимать решение из-за того, что это, дескать, «всем известно». Полиции нужно провести скрупулёзную работу и собрать доказательную базу, чтобы злоумышленник не ушёл от правосудия. Как только поступила оперативная информация о происходящем в том доме, УНК взялся за дело.

Были задержаны три человека из числа посетителей притона. Их показания, информация от участкового и опрос местных жителей позволили составить картину того, что творится за закрытой дверью. Следующий этап — осмотр. Однажды утром на пороге злополучной квартиры появился не худощавый человек, который, кажется, не без труда носит обтянутые кожей кости, а несколько подтянутых молодых людей — сотрудники наркоконтроля.

На их появление местные завсегдатаи реагируют без особых эмоций.

— Внутренне они уже готовы, что в любой момент появится полиция, — поясняет начальник 2-го отделения ОМВП УНК ГУ МВД России по г. Москве Сергей Курбатов. — Но мы должны иметь в виду, что можем столкнуться в притоне и с другим поведением. Ранее судимые, особенно если у них есть наркотики при себе, могут занервничать и даже проявить агрессию. Таких людей сразу берут под контроль сотрудники отряда специального назначения «Гром».

Обычно наркоманы, предпочитающие различные варианты саморазрушения, кучкуются по предпочтениям: героиновые — с героиновыми, «солевые» — с «солевыми». Каждая такая группа — концентрированная человеческая трагедия. Попавшие в зависимость люди ведут разговоры либо о наркотиках, либо о том, где достать денег на наркотики. Наркотик — сердце всей их жизни, замирающее, если не удалось достать дозу. В притонах собираются те, кто уже почти безнадёжно потерял себя в жизни, так что работы у местного контингента обычно нет. Они подворовывают, берут деньги у престарелых родителей, продают последние ценности. На еду денег не остаётся. Хозяйка притона Катя периодически заходила к соседям попросить еды.

— Когда-то притонов было большое количество, — рассказывает Сергей Курбатов. — Причём в них нередко не только употребляли, но и варили кустарные наркотики. В подъезде стоял резкий запах, лестницы были завалены шприцами. Благодаря усилиям столичной полиции ситуация изменилась к лучшему, однако подобные притоны всё ещё встречаются в нашей практике.

Обычно посетители расплачиваются с хозяином притона за постой наркотиками. Катя употребляет такие подношения с алкоголем. «С водкой идёт лучше», — говорит она. Ей немногим больше тридцати.

Наш разговор с сотрудниками УНК периодически прерывает смех Кати, полуистерический, резкий, тем самым похожий на крик. Ещё несколько лет назад её жизнь внешне была безоблачной. Муж, ребёнок. Однако Катя уже тогда любила выпить. Потом брак распался. Катя познакомилась с новым ухажёром, который сидел на «солях». К ним он пристрастил и подругу. Два года назад жизнь Кати всё быстрее стала катиться под откос. Раньше ребёнок ещё приезжал к ней на каникулы, но теперь она почти не видит его и, кажется, не слишком этим обеспокоена.

Квартира, доставшаяся от почивших родителей, начала превращаться из жилья в логово. Разобранные диваны со скомканными, вечно сырыми простынями и одеялами, разбросанные тут и там стеклянные трубки, обгорелые пятна. Обстановка здесь последнее время стала таковой, что даже некоторые завсегдатаи, увидев забитые полубессознательными телами комнаты, предпочитали поискать другое место для своего времяпрепровождения.

Несчастная кошка, привыкшая вымаливать еду у незнакомцев, жмётся к ногам сотрудников УНК. Раньше здесь жили три кошки — это помнят соседи. Но никто из обитателей квартиры не может вспомнить, куда делись две остальные.

Квартира, надо сказать, шикарная. Три комнаты, балконы, выходящие на каждую сторону дома. И ещё не приведена в полную негодность наркоманами — можно обойтись косметическим ремонтом. Удивительно, как реальный кайф от полноценной жизни люди с такой лёгкостью меняют на стремительное увядание. Квартира эта заложена и, видимо, в обозримом будущем обретёт новых владельцев.

Возможно, реальный срок за организацию притона поможет Кате собраться с мыслями и подняться со дна. Такие счастливые истории, хоть и не так часто, как хотелось бы, но случаются. Но если случившееся не изменит её, то, по крайней мере, другие жители этого дома смогут вздохнуть спокойно с новыми соседями.

Сотрудники УНК рассчитывают, что закрытие притона даст толчок новым расследованиям. Местные потребители — самое низовое звено в цепочке распространения наркотиков. Но, потянув за одно из этих звеньев, есть шанс выйти на другие притоны — сперва мелких, а затем и более крупных торговцев или даже производителей наркотиков. 

Денис КРЮЧКОВ, фото автора