Зубовская площадь. Вид на улицу Пречистенку

Под конец царствования Екатерины Великой, а также при императоре Павле и в первые годы деятельности Александра I славился, по рассказам современников, дом графа Каменского на Смоленском бульваре (прежде в нём размещалось Земледельческое училище).

Дом любимца Павла был типом московского барского дома восемнадцатого века. По воспоминаниям Евгения Ковалевского, отражённым в его книге «Граф Блудов», и графини А.Д. Блудовой (публикация в журнале «Заря»), в этом доме со всеми утончённостями западной роскоши и светского антуража сочетались как русские, так и татарские древние обычаи.

Дом Каменского изобиловал мамами, нянями, калмычками, карлицами, турчанками, то есть взятыми в плен турецкими девушками, подаренными по возвращении офицеров из армии знакомым дамам, крещёнными в православии и кое-как воспитанными.

В этом доме сохранялась вся русская уродливая жизнь со строгостью нравов и суеверием.

На домашнем театре играли комедии французов Вольтера и Мариво, и в важных семейных торжествах, как, например, при свадьбах, сенные девушки пели русские обрядовые песни, как в допетровской Руси. Блудова рассказывала, что, когда дочь фельдмаршала выходила замуж, горничные девушки и приживалки пели свадебные песни ежедневно между помолвкой и свадьбой, из-за чего, наконец, попугай графини выучился напеву и некоторые слова произносил твёрдо и даже напевал их, когда невеста была замужем уже второй раз.

Хозяйка дома графиня Анна Павловна Каменская, урождённая княгиня Щербатова, была одной из первых красавиц своего времени, благородная душой, добрая сердцем, мягкая нравом; о ней Москва говорила как об ангеле во плоти.

В замужестве графиня не была счастлива: муж помногу принуждал её страдать. У него была всем известная, нагло выставленная связь с простою злою женщиной, к которой он уезжал беспрестанно в деревню на целые месяцы, когда не был в Петербурге или в армии. Жену оставлял в Москве одну, а ведь она никогда не заслуживала ни малейшего упрёка, никогда злословье не касалось её.

Граф Михаил Федотович Каменский был сыном мундшенка, служащего при дворе Петра Великого. Он родился в 1738 году, обучался в сухопутном кадетском корпусе и четырнадцати лет начал военную службу капралом. А на двадцать девятом году уже имел чин бригадира.

Характера Каменский был очень крутого. Существует предание, что он подвергал телесному наказанию своих сыновей, когда те уже были в генеральских чинах. Каменский был небольшого роста, сухощавый, широкий в плечах. У него лицо было круглое, приятное, брови густые, в разговоре нетерпелив и странен, иногда очень ласков.

Самым выдающимся его достоинством была храбрость. Фридрих Великий, говоря о нём в 1763 году со своим генералом Таденцином, назвал его «молодым канадцем, довольно образованным».

Суворов, отзываясь о Каменском, говорил, что «он знал тактику». Сегюр в своих записях называет его вспыльчивым и жестоким, но отдаёт ему полную справедливость как полководцу, который никогда не боялся смерти. Державин приветствовал его победы в 1806 году во время войны с Францией и называл его «булатом, обдержанным в боях, оставшимся мечом Екатерины, камнем и именем и духом». Каменский два молодых года служил во Франции для приобретения опыта в военном искусстве. Он прославился при Екатерине в обеих войнах с турками, но никогда не был любим за свой крутой нрав и за жестокость. Эти крутые, жестокие и просто хамские выходки должны были породить криминал. Так оно и было.

В 1873 году он был назначен генерал-губернатором, оттого частенько прибегал к крутым мерам, даже побоям, был вспыльчив и жесток. Так, однажды пустили к нему с просьбой какую-то барыню в ту минуту, когда он хлопотал около любимой суки и её щенков клал в полу своего сюртука. Взбешённый нарушением такого занятия, он стал кидать в бедную просительницу щенят.

Державин упоминает, что в бытность свою тамбовским наместником Каменский заботился о народном образовании и заводил первоначальные школы, которых тогда ещё не было в том краю. Он покровительствовал поэту Ипполиту Богдановичу и издал в Москве в 1778 году первую книгу его поэмы «Душечка».

Современники упрекали его за то, что он, подражая Суворову, часто оригинальничал и юродствовал. Проживая в своём орловском имении, в селе Сабурове, он носил всегда куртку на заячьем меху, покрытую голубой тафтою, жёлтые мундирные штаны из сукна, ботфорты и кожаный картуз. Волосы всегда связывал верёвочкой в виде пучка, ездил в длинных дрожках цугом с двумя форейторами. Лакей сидел на козлах и имел приказание не оборачиваться назад, смотреть на дорогу.

Последнее обстоятельство, как увидим ниже, и явилось гибелью для графа. Каменский, как многие богачи и вельможи того времени, был неразборчив в своих связях и попал под влияние грубой, некрасивой женщины. Именно с нею он и проводил всё своё время в деревне.

В московское семейство он приезжал на короткое время и являлся в нём безграничным деспотом, грозою всех домашних. Любовная связь с упомянутой женщиной погубила Каменского.

Богатство и власть, которыми наделял её фельдмаршал в своём имении, не удовлетворяли любовницу. Ей захотелось выйти замуж, и предметом своей любви, представьте себе, она избрала полицейского чиновника, а средством к достижению цели — убийство. Обещанием наград и надеждой на безнаказанность она уговорила одного молодого парня из дворовых, не любивших своего бесноватого хозяина.

Фельдмаршал жил в своих комнатах совершенно один. В его кабинет никого не впускали, кроме камердинера. У дверей этих комнат были привязаны на цепи две огромные меделянские собаки, узнававшие только графа и камердинера.

Любовница графа приказала — сейчас бы сказали: «Заказала» — графа и велела разрубить ему топором голову в лесу, через который он частенько проезжал. Кучер был соучастником или, по крайней мере, не защищал барина. Оба в дальнейшем были приговорены к строгому наказанию.

Эдуард ПОПОВ, использованы воспоминания Евгения Ковалевского, автора книги «Граф Блудов»