22 июня — День памяти и скорби

Одним из самых трагических моментов истории нашего народа является вероломное нападение фашистской Германии на Советский Союз 22 июня 1941 года. Начало Великой Отечественной войны хранит много тайн и загадок. В частности, учёные и аналитики до сих пор ломают копья вокруг такой проблемы: почему руководство нашей страны «прозевало» акт гитлеровской Германии?

Первым делом требуется выяснить, знала ли советская разведка о том, что Гитлер 18 декабря 1940 года утвердил план войны против СССР, названный «Барбаросса». Этот план, как потом стало ясно, предусматривал победу над нашей страной за два с половиной месяца, отбросив остатки советских войск за Урал. Правда, сроков начала войны он не содержал.

Долгие годы ответа на этот вопрос не было. Пока в семидесятые годы прошлого века в одной из своих статей член Политбюро ЦК КПСС министр обороны СССР Маршал Советского Союза Андрей Гречко не сообщил: план «Барбаросса» лежал на столе у Сталина дней через 20 после его подписания. Конечно, руководитель такого уровня мог рассказать о переданной в Кремль бесценной информации, но, к сожалению, не сделал этого. Разведка — это царство тайн.

Вилли Леман

Мы же, основываясь на той информации, какая циркулирует в открытом доступе, попробуем установить, у кого из советских «штирлицев» был доступ к самым укромным сейфам Третьего рейха.

В предвоенные годы, известные как годы «большого террора», политическая и военная разведка нашей страны была подвергнута жесточайшим чисткам. Многие достойные агенты по малейшим подозрениям были отозваны из-за рубежа в СССР, в их отношении были возбуждены уголовные дела, отправившие практически каждого в застенки Лубянки. Оказавшись в «ежовых рукавицах», они не выдерживали издевательств и пыток, оговаривали себя шпионами и врагами народа. Достаточно вспомнить историю выдающегося резидента Дмитрия Быстролётова, который сумел выжить в «царстве» НКВД и в дальнейшем описать свою жизнь.

В некоторых странах в связи с репрессиями политическая и военная разведка СССР фактически прекратила свою работу. К таким странам относилась Германия. Здесь, в резидентуре нашей политической разведки, перед войной работали всего четыре человека — резидент Амаяк Кобулов, оперативные сотрудники Борис Журавлёв и Александр Коротков, а также жена Короткова Ирина Александровна. Можно было такими силами противостоять абверу и гестапо?

К счастью, руководству страны хватило ума и выдержки для того, чтобы прекратить расправу с разведкадрами — её инициатор и исполнитель комиссар государственной безопасности Николай Ежов был арестован, осуждён и расстрелян. На его место был назначен Лаврентий Берия, который призвал в политическую разведку молодёжь. Что касается военной разведки, здесь процесс возрождения шёл медленнее, но всё-таки шёл.

Вскоре началось восстановление разведывательной сети в США и Западной Европе. В Европе упор в её работе был сделан на Германию, где пришедший к власти Гитлер проводил агрессивную внешнюю политику. Было ясно, что всё закончится войной с Советским Союзом.

Москвичи слушают сообщение о начале войны с Германией

Органам советской разведки, ГРУ и ИНО НКВД удалось создать в странах Западной Европы широкую сеть легальных и нелегальных резидентур. Её сотрудники благодаря своей агентуре получили доступ к самой ценной военно-политической информации, столь необходимой советскому руководству.

Кто же были этими агентами? В первую очередь упоминается имя Вилли Лемана, имевшего оперативный псевдоним «Брайтенбах». Его считают одним из прототипов Штирлица. Являясь начальником отдела гестапо, он курировал оборонную промышленность и военное строительство Третьего рейха, располагал ценной и важной информацией. Вилли Леман был завербован советской разведкой ещё в 1929 году, причём пошёл на сотрудничество с СССР по собственной инициативе.

Не столь важно, что ему выплачивали деньги, главное — он был идейным борцом с фашизмом. Когда Леман служил в полиции Веймарской республики, он уже убедился, что Гитлер и его сторонники представляют собою криминальное отребье. Поэтому принял решение контактировать с советской разведкой.

Показателен такой факт. Советский репрессивный аппарат отозвал из Германии, после чего подверг аресту сотрудников, державших Лемана на связи. Ему можно было бы затаиться и спокойно жить. Но Леман вышел на связь с резидентурой и возобновил работу на нашу разведку. 19 июня 1941 года он передал нашему разведчику Борису Журавлёву сообщение о том, что 22 июня 1941 года произойдёт вторжение Германии в пределы СССР.

Ещё одним из самых важных источников информации являлся обер-лейтенант люфтваффе Харро Шульце-Бойзен, агентурный псевдоним — Старшина. Несмотря на то что Харро был внучатым племянником и крестником гросс-адмирала Альфреда фон Тирпица, личного друга кайзера Вильгельма II и создателя доктрины германского военно-морского флота, он также был идейным противником нацизма. Показательно, что после ареста на всех допросах он жёстко и непримиримо выступал против Гитлера и его агрессивной политики.

К агентурным источникам высочайшего уровня можно также отнести доктора права и доктора философии Арвида Харнака, который занимал пост научного советника в рейхсминистерстве экономики Германии. Историки утверждают, что именно он 16 июня 1941 года сообщил в Москву сведения, полученные от Шульце-Бойзена, о начале войны «в любое время».

Разумеется, перечень агентов, работающих в Германии, не ограничивается данным кратким списком. Кроме того, над извлечением политических и военных тайн фашистов трудились сотни разведчиков, находившиеся в соседних странах — Швейцарии, Бельгии, Франции, Венгрии, Австрии. Это и агентурная группа «Крона», которую возглавлял сотрудник военной разведки Ян Черняк, — между прочим, эта агентурная сеть не испытала ни одного провала. Она, по мнению некоторых аналитиков и экспертов, считается лучшей в истории разведки периода Второй мировой войны. Это и группа сопротивления «Дора», находящаяся в Швейцарии, которой руководил известный учёный-географ Шандор Радо. Это и всеобщая агентурная сеть «Красная капелла» (так её назвали в гестапо), действующая во многих странах Европы, узнав о которой Гитлер пришёл в бешенство — его секреты легко утекали к русским. Позднее, 6 октября 1969 года, Указом Президиума Верховного Совета СССР 32 членам «Красной капеллы» были присвоены награды, из них 29 посмертно.

Все эти люди, мужественные борцы с фашизмом, добывали секретные документы и передавали их в Москву. Так почему же удар фашистских армий оказался для руководителей нашей страны неожиданностью?

Всё дело в том, что Кремль, а точнее, лично Иосиф Сталин не поверил своим преданным и мужественным разведчикам. Одновременно в высшие органы советской власти поступало немалое количество другой информации. Её источниками были немецкая разведка и контрразведка, а иногда и члены высшего руководства Германии, включая самого Гитлера. Они день и ночь скрупулёзно трудились над тем, чтобы обмануть Сталина в своих намерениях. Придумывались тысячи фантастических схем, чтобы скрыть свои настоящие агрессивные планы. Так, например, шло сосредоточение войск у советских границ, а в Кремль поступало сообщение, что эти дивизии отдыхают перед ударом по Англии. Геринг позволил нашим военным, инженерам и учёным побывать на самых секретных авиационных заводах Германии. Гитлер подарил нашей стране последнюю разработку самолёта «Мессершмитт» — чем не дружественный шаг? Фюрер считал, что ничем не рискует: за оставшееся до начала войны время конструкторы СССР не успеют создать аналогичный самолёт.

Другой пример. Во время разгрома Польши немецкие войска заняли Брест, который по договору должен был отойти к СССР. И без проблем ушли из города — немецкий танковый генерал Гудериан сдал Брест русским танкистам.

Все эти мероприятия и тысячи других сумели усыпить и обмануть наше руководство. Кремль понимал, что дело идёт к войне, но с датой её начала Сталина обхитрили. Наши войска и силы флота по большому счёту оказались застигнутыми врасплох (впрочем, флот в последний час сумел подняться по тревоге). Всё это привело к огромным потерям. Достаточно сказать, что, по немецким данным, наши военно-воздушные силы в первый день войны потеряли свыше 800 самолётов, а немецкие — только 18! Увы, руководители советского государства не поверили нашей разведке, что и привело к жесточайшим поражениям на всех фронтах. И только гигантским напряжением сил и ценой неисчислимых жертв удалось достичь Победы. Долгие годы в руководстве нашей страны действовал так называемый «синдром 41-го года», когда принимались избыточные меры усиления вооружённой мощи армии и флота. По принципу: чтобы не получилось, как в 1941 году.

Нет сомнения, граждане современной России должны помнить о трагедии 1941 года. И не только помнить, но и прилагать усилия, чтобы оборона России была крепка и неуязвима.

Анна ШАМОНИНА,

фото из открытых источников