Родословная у Алексея самая обычная, не чинами отмеченная. Трудом были славны в роду Ефимовых и ратными подвигами. Дед, артиллерист, герой Порт-Артура, вернулся в Москву с медалью «За храбрость» и семью другими медалями. Бабушка происходила из крепостных клинских крестьян. Мать работала на фабрике. А отец в 1920 году находился в Красной Армии на фронте.

Алексею тогда исполнилось пятнадцать лет. По-своему, по-мальчишески, переживал он великие перемены, что свершались вокруг. Тяжёлое время. Чрезвычайные трудности с продовольствием, с топливом переживала страна. Ещё больше они ощущались в семьях, где кормильцы ушли на фронт. У Ефимовых помимо Алексея на руках у матери оставалось трое детей. Пришлось ему, старшему, зарабатывать на жизнь. Один дальний родственник порекомендовал парнишку в Московский уголовный розыск, куда и приняли сына красноармейца.

Годом раньше пришёл в МУР почти такой же молодой сотрудник, бывший гимназист Георгий Тыльнер. Пришёл, чтобы помогать «ловить воров и бить буржуев». Так сказал он начальнику 2-го Тверского комиссариата. Его проворство, смекалка, да и смелость пригодились. Впоследствии он стал умелым оперативником.

У Ефимова всё складывалось по-иному, когда он в Большом Гнездиковском переулке впервые переступил порог МУРа. В соседней комнате знаменитый Саушкин, бывший сыщиком ещё при старом режиме, вёл опознание задержанного в ходе ночной облавы. Необычайная память позволила Саушкину узнать подозреваемого, несмотря на то что тот назвался другой фамилией.

— Григорьевым назвался, но ты же Силаев, Яшка Силай!

Опознанного препроводили к Алексею. Он снимал отпечатки пальцев. Молодой сотрудник присматривался к окружающим. Во всех помещениях МУРа чувствовалось рабочее напряжение. Постепенно в глазах Алексея обретала новое значение та несложная работа, которую он выполнял. Он продолжал учиться, посещал по вечерам занятия в школе 2-й ступени. После её окончания Ефимов поступил на курсы оперработников при МУРе.

Попадать случалось в разные передряги. Алексей показал себя отважным, находчивым, выяснилось, что у него мгновенная реакция на любые неожиданные обстоятельства. После курсов Ефимов сам попросился в группу по борьбе с наиболее опасными преступлениями. Теперь он выезжал на места происшествий. При ограблении аптеки вместе с другими был взят человек, на руке которого Алексей заметил причудливую татуировку, которая, возможно, выдавала побывавшего в тюрьме. Спросил, откуда наколка. Ответил, мол, глупость, мальчишкой ещё…

Отпечатки пальцев, однако, показали: схвачен прожжённый уголовник.

Задерживали преступников в притонах Хитровки, на толкучках Смоленского и Сухаревского рынков, пока эти «осиные гнёзда» не ликвидировали. Однажды Алексей вместе с соратником Георгием Гильзенцем задерживал вооружённого преступника, убийцу. Положение осложнялось тем, что на некотором расстоянии от преследуемого шли его подельники. Преступник был схвачен, связан, а потом на малоосвещённом перекрёстке Алексею пришлось одновременно держать под прицелом оголтелую группу, норовившую отбить своего «дружка». Сорок минут отсутствовал Гильзениц, разыскивая извозчика, чтобы отвезти задержанного в милицию. Эти минуты дорого дались Алексею.

Из магазина Госторга на Большой Дмитровке похитили меха. Через подкоп, посредством которого преступники проникли в помещение, они и вынесли ценности. Ефимов, как самый щуплый из сотрудников, прибывших на место происшествия, протиснулся в воровской лаз, пробрался по нему в котельную соседнего дома. Там обнаружил лопаты, вёдра, груды земли под старым железом. Найденные улики позволили разыскать и задержать шайку воров. Она состояла из рецидивистов, а главарём был сын бывшего начальника царской сыскной полиции, бежавшего после революции за границу.

От старого мира осталось страшное наследие — профессиональная преступность. Ей противостояли сотрудники молодой советской милиции, сильные своей сознательностью, пониманием важности борьбы с преступностью, беззаветно служившие долгу. Требовалось искусство вести розыск, знать тактику задержания, умело применять приёмы самозащиты, владеть оружием. Сотрудникам милиции были хорошо известны повадки преступников.

Рассказывают, инспектору Николаю Занину достаточно было в огромном магазине «Мюр и Мерелиз» заглянуть в проём четвёртого этажа, чтобы определить, есть ли в толпе покупателей воры-карманники. Тыльнер знал в городе все проходные дворы, легко ориентировался в подъездах домов, на чердаках.

Алексей Ефимов в общественном месте опознал по интонации речи особо опасного рецидивиста, бежавшего из-под стражи. Тот изменил внешность, имел другие документы, но своеобразный говор выдал его. Доставленный в милицию преступник был полностью изобличён. Тогда уже, с начала тридцатых годов, пропела лебединую песню профессиональная преступность. Социальные корни её были подорваны безвозвратно. Но последние «могикане» зловещего профессионализма отнюдь не добровольно уходили со сцены.

Каждый день требовал мужества, самоотверженности. В тяжёлой борьбе с преступностью сотрудники милиции несли потери. Иван Расков, Николай Лобанов, Сергей Харитонов. Имена тех, кто погиб на посту, золотом выбиты на мемориале в здании Главного управления.

Ефимов участвовал в задержании пресловутого взломщика-медвежатника Першина, «потрошителя сейфов». Обезвреживали и других с их уголовными специализациями.

Отпетый люд скапливался в подмосковных городах Кашире, Можайске, Щёкино, где рецидивистам, отбывшим наказание, разрешалась прописка. Там сбивались они в шайки, оттуда наведывались в Москву.

Их нельзя было оставить без внимания.

И как двадцать лет назад легендарный Трепалов внедрялся в преступные логова, так теперь Алексей Ефимов отправился в Каширу. В потрёпанном пальто, брюках с напуском, заправленных в кирзовые сапоги, — ни дать ни взять вернувшийся после отсидки, — сошёл он осенним вечером с пригородного поезда.

Страха не было.

Было только громадное напряжение. Появление его можно сравнить с балансирующим на острие лезвия: на каждом шагу грозила опасность разоблачения. Новые «компаньоны» отнеслись настороженно, допытывались, кто он, перепроверяли в самых неожиданных ситуациях. Вызнавали про общих «знакомых», намеренно путая имена, клички. Разгадать, однако, не смогли.

Он становился «своим», а сам приглядывался, разузнавал, запоминал. К концу недели, будучи достаточно осведомлённым, Алексей вдвоём со старым домушником — квартирным вором подался на «верное дело» в Москву.

И тут произошла «случайность». В Москве при переходе через вокзальную площадь Ефимов споткнулся перед постовым милиционером и выронил на мостовую заготовленные заточки. Вместе с напарником он был препровождён в милицию.

Алексей доставил сведения, весьма ценные для розыска. Их использовали. А тот пожилой домушник порвал с прошлым, стал работать, жить честной жизнью.

Участвовал Ефимов ещё в одной, известной в то время операции. Группа сотрудников во главе с начальником МУРа Виктором Овчинниковым выезжала в город Мелекесс в связи с убийством учительницы Прониной, делегата VIII Чрезвычайного съезда Советов.

Преступление, совершённое местными грабителями, было раскрыто. Ефимов получил первую в своей жизни государственную награду — орден «Знак Почёта». В Кремле при вручении ордена Михаил Иванович Калинин, улыбаясь, сказал ему:

— Приходите ещё!

Тридцать пять лет работы в Московском уголовном розыске — таков большой жизненный путь, которой прошёл Алексей Иванович Ефимов. Он участвовал в Великой Отечественной войне, штурмовал Берлин, освобождал Прагу. Его офицерский китель помимо упомянутого ордена «Знак Почёта» украшали орден Ленина, два ордена Красного Знамени, многочисленные медали. Выйдя на заслуженный отдых, Алексей Иванович преподавал в Московской школе милиции, передавал свой богатый опыт молодым сотрудникам уголовного розыска, участвовал в работе Совета ветеранов столичной милиции.

Ушёл из жизни Алексей Иванович Ефимов в 1997 году.

Подготовил

Сергей ВОЛОГОДСКИЙ,

использованы материалы журнала «Советская милиция»,

фото из архива Комнаты

истории МУРа

На снимках: Алексей Ефимов с коллегами по МУРу.