«Угонщики»
 |
| Андрей Должиков |
По итогам за год тогда оставались нераскрытыми 5—10 краж, но каких! Все потерпевшие — люди выдающиеся, поэтому, от греха подальше, руководство московской милиции решило всё же выделить на эту линию несколько сотрудников МУРа. Это произошло в начале 60-х годов. В отделе С.В. Дерковского создали специальную группу из четырех человек во главе с В.Ф. Чвановым.
Одним из громких дел группы Чванова стало разоблачение банды угонщиков, возглавляемой циркачом-мотогонщиком по вертикальной стене Земсковым. Потом эту группу возглавил Евгений Меркулов, ставший впоследствии заместителем начальника 3-го отдела МУРа, курировавшим уже отделение по борьбе с кражами и угонами автомашин, первым начальником которого был Владислав Валов. Впрочем, те годы не отличались высоким уровнем преступности и наличием организованных преступных групп по линии краж автомобилей. Что для Москвы какие-то 700—800 краж и угонов за год?
Гром прогремел в 1989 году, когда количество краж автомашин выросло сразу в два раза (с 961 до 2012), а апогеем стал 1994 год, когда в Москве было совершено 16 667 краж автомашин. В эти годы начальником 7-го отдела МУРа, отвечавшего за организацию борьбы с мошенничеством и кражами автомашин, был В.А. Стрелецкий. Валерий Андреевич возглавлял отдел четыре года. (К слову сказать, в 1994 году судьба привела Стрелецкого в Службу безопасности Президента России, где он возглавлял отдел по борьбе коррупцией в высших эшелонах исполнительной власти). Это были годы лихорадочного поиска форм и методов борьбы с кражами автотранспорта. Более того, МУРу вменили в обязанность разыскивать автомашины, якобы похищенные в Западной Европе. На самом-то деле это были не кражи, а самые настоящие аферы. Россияне, перебравшиеся за границу, придумали следующую схему: они договаривались с «законопослушными» европейцами о неофициальном выкупе их автомашин, перегоняли их на территорию России, где перебивали номера агрегатов (или не перебивали), изготавливали поддельные документы и продавали жаждущим, а подлинные документы возвращали их зарубежным владельцам. Те обращались с заявлением в полицию и в страховую компанию, которая выплачивала им соответствующую сумму денег. Выгода обоюдная. Бизнес процветал. Но тут вмешался Интерпол, который опубликовал список похищенных, в том числе и вышеуказанным способом, автомашин. Теперь потерпевшими становились добросовестные покупатели, у которых машины изымали для передачи «законным» владельцам. Но они были уже никому не нужны — ни владельцам, ни страховым компаниям. Вот машины и ржавели на арестплощадках. Но голь на выдумки хитра. Появился ещё один бизнес, только принадлежал он уже «оборотням» в погонах или в судейских мантиях, которые за мзду легализовали эти автомашины.
Из этого коллапса нужно было как-то выходить. За его решение принялись заместитель начальника МУРа Евгений Викторович Жураковский и начальник штабного отделения 7-го отдела Владимир Николаевич Климович. По их предложениям в 1996 году Правительство Москвы приняло постановление, согласно которому ни одна иномарка, прибывшая из заграницы, не могла быть поставлена на учёт без экспертной оценки её номерных агрегатов и документов на неё, а также документального подтверждения о снятии её с учёта первоначальным владельцем. Аферы немедленно прекратились.
Похищаемые в Москве автомобили активно сбывались в Сибири, на Северном Кавказе, в Белоруссии, на Украине и в Казахстане. Совершенствовались технические средства, применявшиеся при совершении краж. В распоряжении преступников появились постановщики радиопомех, предназначенные для обнаружения и локализации систем охранной сигнализации, электронные блоки для несанкционированного запуска двигателя. Была у значительной части преступных группировок и своя «крыша» в виде прикормленных работников правоохранительных органов.
Вот характерный пример. Головной болью сотрудников 7-го отдела была серия разбойных нападений на владельцев дорогих иномарок. Преступления совершались следующим образом. На малолюдной улице Москвы дорогую автомашину останавливал работник ДПС и приглашал водителя в свою служебную машину для проверки документов или для составления протокола о малозначительном нарушении правил дорожного движения. Через какое-то время к потерпевшему подсаживались с двух сторон внушительного вида молодые люди, представлялись работниками РУБОПа, надевали ему на голову мешок и вывозили в лес, подвал или другое укромное место. Там его удерживали часов 10—12, после чего отпускали. Число таких преступлений перевалило за десятикратную отметку, но сыщикам ничего, кроме примет преступников, установить всё никак не удавалось. Безмолвствовала агентура, всевозможные базы данных, учёты, картотеки. Помог случай. В МУР приехали коллеги из Белоруссии. Как всегда, всё, что нужно было для них сделать, муровцы сделали. А перед отъездом один из гостей заглянул в 7-й отдел и попросил проверить по учётам одну машину. И тут сработал закон жанра. Машина-то с одного из разбоев! Но белорус мнётся, ничего не говорит. Где? Что? Когда? Пришлось замначальника отдела Андрею Должикову лететь в Минск, чтобы, как говорится, на месте дожать ситуацию. Всеми правдами и неправдами он добился контрольной встречи с источником информации и потихоньку «подтянул» его к себе. Появились клички, телефоны конкретных людей, периодически пригонявших из России дорогие автомашины. А там уже дело техники: установочная работа, наружка, оперативно-технические мероприятия, подводка «своих людей»: правда, растянулось всё это на полгода. Вот тогда-то и вылезли три сотрудника ГИБДД, давно превратившиеся в самых настоящих бандитов. Именно они останавливали понравившиеся машины и отвозили потерпевших в укромные места «на выдержку». Причём работали они со своими подельниками не только по легковым автомашинам, но и по фурам, перевозившим дорогостоящие товары.
В этом деле было ещё много интересных нюансов, но обо всём не расскажешь, поэтому ограничимся тем, что взяли всю эту банду с поличным на захвате фуры с 20 тоннами растворимого кофе, доказали ранее совершённые в Московской области разбои и 11 разбойных нападений, сопряжённых с похищением людей, для завладения дорогими автомашинами. Все они были осуждены по статье 209 УК РФ, предусматривающей ответственность за бандитизм.
В те времена сотрудникам 7-го отдела, как ни кому другому, приходилось постоянно взаимодействовать с другими службами ГУВД: в первую очередь, с ГИБДД, ЭКУ, ГСУ. Большую помощь в розыске автомашин оказывали патрули вневедомственной охраны, участковые инспектора, патрульно-постовая служба. Особую благодарность «угонщики» высказывали в адрес экспертов Андрея Созинова, Владимира Лепёхина и их руководителя Бориса Мстиславовича Решетникова. А что бы они делали, если бы у них не было такой поддержки со стороны 3-го отдела ГСУ и группы следователей в составе Ларисы Харивли, Светланы Макаровой, Натальи Бабошко. Много сделал для улучшения взаимодействия с органами внутренних дел субъектов Российской Федерации начальник отдела розыска ГУ ГИБДД МВД России Александр Никитич Солдатов.
Идёт время. Современный мир меняется стремительно. Криминал бросает всё новые и новые вызовы правоохранителям. Новые формы преступлений появляются и в сфере криминального автобизнеса, полным ходом идёт применение последних достижений науки и техники, причём с таким опережением, что правоохранителям только и остаётся, что догонять. Но эти проблемы предстоит решать уже новому поколению сыщиков. Удачи им!
Андрей ДОЛЖИКОВ
Одним из громких дел группы Чванова стало разоблачение банды угонщиков, возглавляемой циркачом-мотогонщиком по вертикальной стене Земсковым. Потом эту группу возглавил Евгений Меркулов, ставший впоследствии заместителем начальника 3-го отдела МУРа, курировавшим уже отделение по борьбе с кражами и угонами автомашин, первым начальником которого был Владислав Валов. Впрочем, те годы не отличались высоким уровнем преступности и наличием организованных преступных групп по линии краж автомобилей. Что для Москвы какие-то 700—800 краж и угонов за год?
 |
| Валерий Стрелецкий |
 |
| Евгений Жураковский |
Похищаемые в Москве автомобили активно сбывались в Сибири, на Северном Кавказе, в Белоруссии, на Украине и в Казахстане. Совершенствовались технические средства, применявшиеся при совершении краж. В распоряжении преступников появились постановщики радиопомех, предназначенные для обнаружения и локализации систем охранной сигнализации, электронные блоки для несанкционированного запуска двигателя. Была у значительной части преступных группировок и своя «крыша» в виде прикормленных работников правоохранительных органов.
Вот характерный пример. Головной болью сотрудников 7-го отдела была серия разбойных нападений на владельцев дорогих иномарок. Преступления совершались следующим образом. На малолюдной улице Москвы дорогую автомашину останавливал работник ДПС и приглашал водителя в свою служебную машину для проверки документов или для составления протокола о малозначительном нарушении правил дорожного движения. Через какое-то время к потерпевшему подсаживались с двух сторон внушительного вида молодые люди, представлялись работниками РУБОПа, надевали ему на голову мешок и вывозили в лес, подвал или другое укромное место. Там его удерживали часов 10—12, после чего отпускали. Число таких преступлений перевалило за десятикратную отметку, но сыщикам ничего, кроме примет преступников, установить всё никак не удавалось. Безмолвствовала агентура, всевозможные базы данных, учёты, картотеки. Помог случай. В МУР приехали коллеги из Белоруссии. Как всегда, всё, что нужно было для них сделать, муровцы сделали. А перед отъездом один из гостей заглянул в 7-й отдел и попросил проверить по учётам одну машину. И тут сработал закон жанра. Машина-то с одного из разбоев! Но белорус мнётся, ничего не говорит. Где? Что? Когда? Пришлось замначальника отдела Андрею Должикову лететь в Минск, чтобы, как говорится, на месте дожать ситуацию. Всеми правдами и неправдами он добился контрольной встречи с источником информации и потихоньку «подтянул» его к себе. Появились клички, телефоны конкретных людей, периодически пригонявших из России дорогие автомашины. А там уже дело техники: установочная работа, наружка, оперативно-технические мероприятия, подводка «своих людей»: правда, растянулось всё это на полгода. Вот тогда-то и вылезли три сотрудника ГИБДД, давно превратившиеся в самых настоящих бандитов. Именно они останавливали понравившиеся машины и отвозили потерпевших в укромные места «на выдержку». Причём работали они со своими подельниками не только по легковым автомашинам, но и по фурам, перевозившим дорогостоящие товары.
В этом деле было ещё много интересных нюансов, но обо всём не расскажешь, поэтому ограничимся тем, что взяли всю эту банду с поличным на захвате фуры с 20 тоннами растворимого кофе, доказали ранее совершённые в Московской области разбои и 11 разбойных нападений, сопряжённых с похищением людей, для завладения дорогими автомашинами. Все они были осуждены по статье 209 УК РФ, предусматривающей ответственность за бандитизм.
В те времена сотрудникам 7-го отдела, как ни кому другому, приходилось постоянно взаимодействовать с другими службами ГУВД: в первую очередь, с ГИБДД, ЭКУ, ГСУ. Большую помощь в розыске автомашин оказывали патрули вневедомственной охраны, участковые инспектора, патрульно-постовая служба. Особую благодарность «угонщики» высказывали в адрес экспертов Андрея Созинова, Владимира Лепёхина и их руководителя Бориса Мстиславовича Решетникова. А что бы они делали, если бы у них не было такой поддержки со стороны 3-го отдела ГСУ и группы следователей в составе Ларисы Харивли, Светланы Макаровой, Натальи Бабошко. Много сделал для улучшения взаимодействия с органами внутренних дел субъектов Российской Федерации начальник отдела розыска ГУ ГИБДД МВД России Александр Никитич Солдатов.
Идёт время. Современный мир меняется стремительно. Криминал бросает всё новые и новые вызовы правоохранителям. Новые формы преступлений появляются и в сфере криминального автобизнеса, полным ходом идёт применение последних достижений науки и техники, причём с таким опережением, что правоохранителям только и остаётся, что догонять. Но эти проблемы предстоит решать уже новому поколению сыщиков. Удачи им!
Андрей ДОЛЖИКОВ