Авария на Чернобыльской атомной электростанции, произошедшая 26 апреля 1986 года, является крупнейшей катастрофой за всю историю атомной энергетики — как по количеству людей, погибших и пострадавших от её последствий, так и по экономическому ущербу. С полным основанием можно утверждать, что авария разделила историю человечества на две половины — до неё и после.

Изменила она также жизнь полковника милиции в отставке Владимира БУНЯ. Владимир Иванович в то время являлся офицером военно-строительных частей Министерства среднего машиностроения СССР. Считается, что именно военные строи-
тели внесли самый значимый вклад в преодоление последствий этой аварии, поэтому их массово мобилизовали и отправляли в зону Чернобыля. Да, вклад строителей не вызывает сомнений, но что касается Владимира Ивановича, то навстречу атомной опасности он отправился сам.

— Люди округляют глаза, когда узнают, что в Чернобыль я отправился по собственному желанию, — улыбается Владимир Иванович Бунь. — Известие о трагедии застигло меня в отпуске, я поехал навестить родителей и заодно заглянул к старому школьному товарищу, которого не видел много лет, он тогда служил в ГАИ. Во время обеда он спросил: «А ты слышал, что произошло в Чернобыле? Там вроде атомная станция взорвалась».

Владимир Бунь

Герои-чернобыльцы, кавалеры орденов Мужества: Константин Соколов, Юрий Томашев и Владимир Бунь

Позже Бунь выяснил, что двое его сослуживцев уже отправились на ЧАЭС, они не раз звонили и рассказывали о происходящем. Отпуск закончился, и наш герой подал рапорт с просьбой отправить в Чернобыль.

Увы, ответ начальника отдела кадров был категоричным: на обратной стороне рапорта каллиграфическим почерком он подробно объяснил, почему Бунь не должен ехать. Второй и третий рапорты были направлены вышестоящим руководителям, после чего его уже не задерживали, и через две недели он уже был на Украине. Но в киевском аэропорту «Борисполь», когда офицер спрашивал, как попасть в Чернобыль, на него смотрели с жалостью. Добирался на перекладных: электричкой до станции Тетерев, затем до посёлка Иванково, а оттуда на машине до пункта назначения.

Так в августе 1986 года началась служба Владимира Ивановича на ЧАЭС. Работали здесь ежедневно, в три смены. Бунь принимал участие в строительстве саркофага, и для того чтобы правильно оценить обстановку, ходил смотреть через бронированное стекло на разбитый реактор.

Владимир Иванович пробыл в зоне отчуждения 114 дней, то есть почти 4 месяца. Ему предстояло уехать через два месяца, как всем. Но офицер написал рапорт и остался ещё на один срок. Он с большим уважением вспоминает ту слаженность и самоотдачу, с которой трудились все ликвидаторы, это был единый организм. Дозиметристы предупреждали о возможных опасностях и предостерегали от походов в чужие дома и фруктовые сады. Они проверяли яблоки: с виду нормальные, а когда разрезаешь и подносишь дозиметр к косточкам — зашкаливает.

Очень большой опасностью являлась пыль. Чтобы хоть как-то уменьшить её влияние, асфальт поливали непрерывно, но сотрудники патрульно-постовой службы и ГАИ едва ли могли полностью защититься от неё. Сам Бунь всегда носил респиратор «Лепесток» и пил минеральную воду «Боржоми» и «Оболонь». Но губы щипало от «Лепестка», минералка раздражала кожу, и через три месяца это питьё настолько надоело, что, махнув на всё, попил из-под крана обычной воды. Обошлось.

Лагерь, в котором находился Бунь, размещался на территории 30-километровой зоны. Как помощник начальника штаба (в последний месяц он был назначен комендантом лагеря), Владимир Иванович отвечал за порядок на территории. В этом плане забот было мало — по его словам, каждый приехавший на ЧАЭС занимался своим делом и особых хлопот не доставлял.

На вопрос, зачем же он, рискуя собственной жизнью, поехал в Чернобыль, да ещё остался на второй срок, Бунь отвечает:

— Это дело принципа — помогать товарищам.

Саркофаг был построен в конце ноября. И участники этого события расписались на его стенах, как их отцы на стенах рейхстага.

Свою службу после увольнения из армии он продолжил в столичном милицейском главке. За профессионализм и самоотдачу Владимир Иванович награждён орденом Мужества. Несмотря на болезни, а командировка в Чернобыль не прошла бесследно для его организма, наш герой часто встречается с молодыми сотрудниками полиции, студентами и школьниками и рассказывает им о том, как ему с товарищами пришлось укрощать «взбесившийся атом», сражаться с невидимой смертью.

Владимир ГАЛАЙКО, фото из личного архива Владимира БУНЯ