Не так давно личный состав московской милиции отмечал двадцатипятилетие начала создания управлений внутренних дел по административным округам — одним из первых такой коллектив был сформирован на северо-западе столицы России. Наш корреспондент встретился с первым начальником первого УВД Москвы генерал-лейтенантом милиции Виктором Швидкиным, чтобы вспомнить, как начиналась и проводилась эта работа.

–Итак, Виктор Андреевич, летом 1991 года в Москве были созданы совершенно новые структуры власти. Вместо «привычных» 33 районов появилось 125 муниципальных районов, объединённых в 10 административных округов, которые возглавили управленцы с «парижским» названием — префекты. Перед столичной милицией встала задача сформировать окружные УВД. Одним из первых в Москве оказалось УВД по Северо-Западному административному округу, которое вы тогда сформировали и возглавили. Трудно ли быть первым?

— Тут следует сделать небольшое отступление. Некоторые считают, что УВД были сформированы в 1991 году. Но на самом деле в том году просто были переименованы имеющиеся РУВД — им были присвоены номера. К примеру, Тушинское стало 27-м, а Хорошёвское — 28-м. И только дальнейшая реформа милиции позволила создать настоящие полноценные окружные УВД.

Отвечая на вопрос, скажу: первым всегда нелегко. УВД по Северо-Западному административному округу создавалось на базе слияния упомянутых двух РУВД — Тушинского и Хорошёвского. В каждом из них было по четыре отделения милиции, которые были преобразованы в восемь территориальных отделов внутренних дел муниципальных районов. Основанием для таких мощных преобразований послужил приказ ГУВД города Москвы № 660 от 22 октября 1992 года «Об организационно-штатных вопросах».

Конечно, организационные вопросы всегда непросто решаются. Возьмите, например, кадровый подбор. Нужно было из двух человек выбрать лучшего специалиста, но так, чтобы второй не обиделся. Я — выходец из Тушинского района, тут для меня тайн не было и аппарат УВД я формировал в основном из тушинцев. Но не только. Да, первым заместителем я взял бывшего начальника Тушинского РУВД Ивана Дмитриевича Шишаева, погибшего во время известных событий у Белого дома. А вот заместителем по следствию — Николая Николаевича Аносова, заместителем по тылу — Александра Гавриловича Звирака, которые оба являлись воспитанниками Хорошёвского РУВД. С ними мне повезло. Люди надёжные, трудолюбивые, преданные делу.

— И на «земле» были подобные проблемы?

— Нет, там ни одной должности мы не сократили, никто работу не потерял. Трудился, к примеру, человек участковым инспектором — на этом посту он и остался.

Параллельно УВД создавались и в других административных округах. Соперничество за право стать первым было довольно острым. Мы «соревновались» с коллегами из Южного административного округа, которых возглавлял Егор Яковлевич Рожков, впоследствии ставший заместителем начальника главка по криминальной полиции. Но надо быть справедливым, у него «номерных» РУВД было не два, как у меня, а больше.

— То есть эта реформа прошла без сучка и задоринки...

— Увы, нет. К сожалению, некоторые лица, и даже в главке, если не противились реформе, то считали, что для её воплощения на практике нужны годы и годы. У меня сохранился лист согласования, так там из дюжины человек только два безоговорочно поддержали эту идею. Один из них — я.

—А второй?

— Начальник главка Владимир Иосифович Панкратов. Тогдашний мэр Москвы Юрий Михайлович Лужков торопил всех нас, требовал побыстрее перестраиваться. Помню, собрал он по этому поводу совещание и стал поднимать некоторых руководителей и спрашивать, сколько нужно времени для создания новых УВД. Один сказал — три года, ещё один — два. Лицо мэра становилось всё темнее. Поднял и меня. Я ответил: три месяца, если кадры не подведут. Сделаешь? Сделаю! И сделал.

— Виктор Андреевич, а как вы пришли в милицию?

— Я родился в городе Электростали — крупном промышленном центре Подмосковья, в рабочей семье. После школы полгода работал на заводе. Потом призыв, школа сержантского состава и направление в Группу советских войск в Германии (ГСВГ). Наша часть, в которой я служил в противотанковой батарее, размещалась в Тюрингии. До вероятного противника из НАТО (16-го бронекавалерийского полка) было всего шесть километров. Мне предлагали остаться в армии, но вмешался мой старший брат, служивший в московской милиции. Он настоял — иди к нам.

Вскоре пришло приглашение на собеседование из 1-го полка ведомственной полиции. Это была часть, которая охраняла объекты, в частности ГУМ, ЦУМ и другие. Я с однополчанином (его также вызвали) приехал из Электростали в ГУМ, и мы долго искали штаб полка. Не нашли и позвонили брату — как его найти? Он засмеялся: значит не судьба, приезжайте на Петровку, 38. Встретил нас и сказал: езжайте в Калининское РУВД, в 26-е отделение милиции. Почему туда? Да потому, что на его территории располагался Курский вокзал, на который приходили электрички из Электростали.

В мае 1970 года был зачислен в 26-е отделение. И пока шили форму, меня прикомандировали в группу по борьбе с карманными ворами.

— Скажите, пожалуйста, а вот эпизод задержания карманника по кличке Кирпич в фильме «Место встречи изменить нельзя» соответствует действительности?

— Там всё один к одному, фильм хорошо сделан. Но есть ошибка — подбросили вору кошелёк. Как ловили карманника тогда? Как только он брал кошелёк, то оперативники, а их было человек пять, сразу со всех сторон налетали и фиксировали кошелёк в его руке, подключали свидетелей. Если он успевал его спрятать в карман, то это неудача милиционеров. Вор потом скажет, что ему подкинули, и прокурор и судья будут на его стороне. Надо было брать с поличным.

— А могли бы опознать карманника в мясном магазине, например?

— Это несложно. Вот вы в мясном магазине на что смотрите?

— На колбасу...

— А он — на сумки.

— Но вернёмся к основному вопросу.

— Потом я, как все милиционеры, прошёл учебный центр. Был интересный случай. В день окончания учёбы приехал замначальника Управления кадров главка Пётр Иванович Комаров и отобрал человек десять, тех, кто повыше и лучше одет, и привёз на Петровку, 38 для участия в праздничном мероприятии. Нас представили начальнику ГУВД генерал-лейтенанту Андрею Козлову. Андрей Петрович был выходец из пограничных войск, прошёл две войны. Он сам был идеально одет и нас всех похвалил за опрятный вид. Кто бы мог подумать, что почти через тридцать лет я займу его кабинет…

— Служба легко складывалась?

— Удачно. Везло на руководителей. Я закончил только первый семестр Всесоюзного заочного юридического института, как начальник 26-го отделения милиции подполковник Михаил Алексеевич Ерошкин перевёл меня в группу дознания. Я стал офицером, получил жилплощадь, комнатушку в пятиэтажке, в которую привёл молодую жену. Через три года я стал инспектором уголовного розыска. Если раньше я ловил преступников, то здесь учился раскрывать преступления.

Мне достался участок, на котором размещались такие непростые объекты, как ЦК КПСС и синагога на улице Архипова. Кстати, с главным раввином России я был лично знаком — его толкнул хулиган, а он был в очень преклонном возрасте, упал сломал ногу. Я ездил в больницу Склифосовского, опрашивал его. Раввин очень просил, чтобы никого не наказывали. За наше внимательное отношение к проблемам охраны общественного порядка и безопасности на территории синагоги во время религиозных праздников он купил нашему отделению телевизор, по тем временам царский подарок.

Потом я работал инспектором по делам несовершеннолетних. Прошёл службу и в паспортном столе, там как раз шла реформа — вручение новых паспортов, «серпастых-молоткастых». Здесь важным моментом был правильный учёт документов, законность прописки. Был я молодым начальником паспортного стола, и некоторые проходимцы попытались этим обстоятельством воспользоваться, подделали документы о прописке. Но я проявил настырность, и одному рецидивисту путь в столицу был закрыт.

Важным этапом для меня стала служба начальником отдела кадров Калининского РУВД. Как раз шло обновление милиции, было направлено огромное количество представителей партийных и трудовых коллективов. Видно, я неплохо справлялся с этой работой, так как меня пригласили в Управление кадров ГУВД, а был я всего капитаном.

Но тут МВД СССР возглавил новый министр генерал Виталий Васильевич Федорчук, который приказал предоставить информацию, где и кем служат родственники сотрудников центрального аппарата. А за эти годы мой старший брат стал полковником и служил в инспекции по кадрам МВД. Говорят, что моё личное дело побывало в руках Федорчука, но ничего коррупционного он не нашёл и приказал перевести меня на другую должность. Я оказался в среде политработников. Всё хорошо в смысле должности и заработка, но не по мне.

Пришёл к руководству и попросился на «землю», мне пошли навстречу — стал заместителем начальника своего родного Калининского РУВД. Через год я вернулся заместителем начальника Управления охраны общественного порядка. Это было второе восхождение на Петровку, 38. Моя линия: уличная преступность, патрульно-постовая служба, борьба с неформалами. Уже началась перестройка, улицы бурлили — общество «Память», кришнаиты, невыездные евреи, так называемая группа «Бедные родственника» и другие. Должность «весёлая»...

Потом мне предложили возглавить РУВД — на выбор: Красногвардейское или Тушинское. Я выбрал Тушинское. Ну а потом была эпопея с созданием УВД, о чём я уже рассказывал.

— Виктор Андреевич, недавно мне попался на глаза список руководителей органов правопорядка Москвы, и в этом перечне увидел две не совсем обычные записи. Так, в предвоенные годы Управление милиции возглавлял Леонид Давыдович Вуль, имевший необычное звание — директор милиции. Несмотря на некий школьный оттенок, это звание равнялось командарму 2-го ранга в РККА, то есть генерал-полковнику. А вторая неожиданность касается вас — почти два года возглавляли главк в качестве исполняющего должность (и.о.), некоторые «невременные» руководители меньше находились на этой должности. Как получилось, что вы так и не «ликвидировали» эту приставку?

— В то время для назначения на должность начальника главка необходимо было согласие руководителя субъекта Российской Федерации. Когда МВД освободило генерал-полковника милиции Николая Васильевича Куликова, то Лужков был против этого и мэрия попыталась опротестовать приказ в суде, но оба процесса проиграла. Пока шёл суд, я был врио. Потом, через каждые два месяца министерство продлевало срок — я стал и.о. и в этом качестве пробыл почти два года. Требовалось согласие Лужкова. Но он был против моего назначения, со мною не общался, в диалог не вступал. А потом, видимо, чтобы инспирировать возмущение личного состава главка против меня, приказал упразднить так называемую «мэровскую надбавку». Наши сотрудники, и так далеко не «жирующие», стали получать зарплату почти вдвое меньше. Вот в таком противостоянии я и прожил это время.

— А как разрешилась эта кадровая коллизия?

— Пришёл новый министр, и у меня закончился срок — надо было переподписать контракт. Мне предложили другой регион, предложили центральный аппарат. Но я выбрал уход на пенсию.

— Осталось ли у вас чувство обиды? И что бы вы сказали сейчас при встрече Юрию Михайловичу?

— Нет, обиды особой нет. Я получил и звание, и пенсию как полновесный и «невременный» начальник главка. А что сказал бы Лужкову? Наверное, ничего, молча прошёл бы мимо.

Владимир ГАЛАЙКО,
фото из архива В. ШВИДКИНА