22 сентября 1732 года было объявлено об увеличении штата генерал-полицмейстерской канцелярии. Таким образом, в помощь петербургскому обер-полицмейстеру назначались, помимо некоторых других лиц, 30 канцеляристов. А ещё дополнительно — на годовую службу — вводился наряд в 135 человек из санкт-петербургского гарнизона.

Именным указом (от 22 сентября 1732 года) генерал-полицмейстер обязывался «определить» полицию в Кронштадте в составе: полицмейстера в чине капитана, двух поручиков, нескольких канцелярских служителей. Для выполнения полицейских функций из кронштадтского гарнизона направлялись двадцать четыре рядовых, три капрала и два унтер-офицера. Каждые полгода их следовало заменять.

23 апреля 1733 года по докладу Главной полицмейстерской канцелярии («Об учреждении полиции в городах») императрица Анна Иоановна одобрила создание полиции в 23 самых крупных городах страны.

Весьма примечательно, что 10 декабря 1734 года был издан сенатский указ, запрещавший губернским и воеводским канцеляриям помещать под арест полицейских без согласования с полицейскими конторами.

В 1736 году Кабинет министров посчитал, что откомандирование военнослужащих из своих полков «без крайней нужды» надо отменить. При этом формирование полиции не подпадало под это определение, то есть не рассматривалось как «крайняя нужда».

Следует пояснить, что предполагалось для каждого города устанавливать штатную структуру полиции, исходя из его финансовых возможностей. Иначе говоря, расходы на полицию должны были идти из городских сумм.

На службу в полицию рекомендовалось принимать прежде всего отставных военных и гражданских чиновников («ибо из отставных многие требуют пропитания… и сами охотно при тех делах служить помышляют»). Содержание полиции повсеместно, кроме Санкт-Петербурга и Москвы, решили возложить на восстановленные городские магистраты.

Любопытно, что 28 июля 1741 года была создана торговая полиция (как отделение Главной полицмейстерской канцелярии) в составе советника и асессора — с целью «смотрения за продажею харчевых припасов и установления оным цен».

24 мая 1742 года, при Елизавете Петровне, генерал-полицмейстером назначили Алексея Даниловича Татищева (1697—1760). Действительный камергер и участник Русско-турецкой войны 1735—1739 годов, он был произведён в генерал-поручики, с одновременным переводом указанной должности (генерал-полицмейстера) из пятого в третий класс «Табели о рангах» (то есть выше президентов коллегий, состоявших в четвёртом классе). Государыня тогда же предписала Сенату «повелительных указов» Татищеву «…не посылать, кроме, что принадлежать будет для ведома, а ежели на подчинённых его в каких обидах и взятках будут челобитчики по полицейским делам и должности, оных для рассмотрения отсылать к нему, генерал-полицмейстеру, который имеет всех правосудием довольствовать, как указы повелевают».

На данном посту, который А.Д. Татищев занимал до самой смерти, он добился относительно полной самостоятельности: с 1746 года генерал-полицмейстер стал подчиняться непосредственно императрице, а его требованиям должны были оказывать всяческое содействие. 20 августа (10 сентября — по новому стилю) 1757 года Татищев в последний раз удостоился высочайшей милости — был произведён в генерал-аншефы.

По оценкам исследователей, Алексей Данилович проявил себя вполне крепким и толковым администратором. При нём в «Санкт-Петербургских ведомостях» регулярно публиковались таблицы с обязательными ценами на продукты питания, превышение которых (цен) каралось значительными штрафами. Известно, что под руководством Татищева была осуществлена капитальная реконструкция центра города, построен Аничков дворец, заложен Смольный монастырь, устроены новые фабрики и заводы. Среди предписаний, которые были направлены на поддержание порядка в городе, — указы о запрете быстрой езды, о борьбе с нищенством, а также о том, чтобы жители (горожане) «для забавы по птицам из ружей не палили».

Надо уточнить, что, оставаясь петербургским генерал-полицмейстером, Алексей Данилович параллельно осуществлял и управление тюрьмами. По замечанию биографа Татищева, «изобретательность не оставляла его в этой деятельности». Однажды он предложил выжигать на лбу у преступников клеймо «вор». У Алексея Даниловича спросили, а как следует поступить, если впоследствии выяснится, что наказанный невиновен. Чиновник ответил, что в таком случае у ошибочно заклеймённого на лбу перед словом «вор» выжгут частицу «не».

В прямом смысле Татищев пытался расширять географические пределы своей деятельности. Так, по его приказу в 1759 году две роты драгун предприняли рейд, в ходе которого дорога, связывавшая Петербург и Москву, была очищена от разбойничьих шаек. В это же время в самом граде Петровом полиция провела операцию по закрытию воровских притонов и публичных домов. Впрочем, подобные мероприятия носили, можно сказать, регулярный характер. В частности, стражи порядка довольно строго выполняли приказ Татищева, предписывавший осматривать трактиры, и, в случае обнаружения в них непотребных женщин, «оных, допрося, высечь… и из тех домов выбить вон». Кроме того, в целях соблюдения благочиния на улицах столицы, полиции также предписывалось не допускать продажи спиртного в ближайших к храму домах. «Пристойный» вид домов в центре города на Неве поддерживался указами, запрещавшими вывешивать бельё и рекламные вывески «своих мастерств». Ведь, помимо всего прочего, большинство из таких вывесок отличались редкой безграмотностью и «наружным безобразием».

Генерал-аншеф Алексей Данилович Татищев скончался в сентябре 1760 года, был похоронен на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры.

Подготовил Александр ТАРАСОВ, фото из открытых источников