Из истории подразделения Московского уголовного розыска

Знаете ли вы, что такое СОМ? Разузнать об одном из самых закрытых правоохранительных подразделений поможет последний начальник Специального отдела милиции ГУВД г. Москвы полковник милиции Алексей КОХОВ, кавалер орденов Мужества и «За личное мужество».

—Алексей Александрович, вначале немного о себе: где вы родились и как пришли в органы милиции?

— Родился в Москве. Мой отец служил в Управлении по борьбе с хищениями социалистической собственности, специализировался на борьбе с фальшивомонетчиками, а заканчивал службу в Главном научно-исследовательском центре МВД СССР. Естественно, он сыграл большую роль в выборе мною жизненного пути.

Отец участвовал в Великой Отечественной войне. В 1943 году он 16-летним выпускником школы юнг, которая размещалась в районе проспекта Мира, был направлен на Черноморский флот. Служил на торпедном катере, занимался разминированием освобождённых акваторий.

Одновременно с ним в школе юнг обучался Георгий Юматов, впоследствии известный киноактёр, народный артист РСФСР. Его также отправили на Черноморский флот, одно время они служили вместе, но потом их фронтовые пути разошлись. После войны они часто встречались, в том числе в квартире моего отца.

После средней школы я поступил в Омскую высшую школу милиции, которая являлась специализированным учебным заведением, готовящим работников уголовного розыска. После её окончания был направлен в Московский уголовный розыск, в отдел по борьбе с кражами и угонами автотранспорта.

— Тогда это были во многом этнические преступления. Видимо, не раз пришлось посещать закавказские республики…

— Да, в те годы мне часто приходилось наведываться в Грузию. Особенно в город Зугдиди Грузинской ССР, по тем годам неформальную столицу Мингрелии. Места там чудесные, много истории, кроме того, это своеобразные транспортные ворота на западе Грузии.

— Известный писатель Виктор Астафьев устами одного из своих героев (грузина по национальности) сказал про Зугдиди: «Вот самый богатый город Грузыя. Здесь можно купить машину, лекарство, самолёт, автомат Калашникова, золотые зубы, памятник геноцвале в кепке, диплом отличника русской школы и Московского университета, не знающего ни слова по-русски, да и по-грузински тоже. Здесь нет пока в продаже атомной бомбы, но, думаю, скоро будет…»

— Очень похоже на реальность того времени. Но меня в этом городе интересовали преступники, ворующие автомобили. В криминальном мире Грузии тогда была своеобразная «специализация»: к примеру, тбилисские воры — карманники, кутаисские — квартирные кражи, а зугдидские — воры автомобилей.

— Приезжали в Закавказье и сразу оказывались под ударом грузинского гостеприимства, которое, как мне известно из собственного опыта, носит беспощадный характер. Кроме того, местные жители — большие патриоты своего края, и им очень не нравился приезд следователей из столицы, они всячески препятствовали их работе. Как удавалось добраться до уголовных дел?

— Да, это правда. Иногда оказывалось так, что сотрудник, не сумевший удержаться под таким натиском, просыпался уже в вагоне поезда, везущего его назад, в Москву. Мне же удавалось соблюдать меру, чтобы не растерять профессиональных навыков даже в этих «тяжелейших» условиях.

Постепенно удалось обрасти нужными знакомствами с целью получения оперативной информации. Со временем я даже стал немного понимать грузинский язык.

— А что тогда было главным в розыске угнанных автомобилей?

— В этой работе мелочей не было. Но всё-таки и тогда, да и сейчас, наверное, важнейшим моментом для преступников являлась легализация украденных машин. Другими словами, изготовление пакета поддельных документов, которые бы позволяли безбоязненно эксплуатировать машины.

Изготовлением таких документов занимался уроженец Одессы некий Марозовский, как выяснилось впоследствии, гравёр высочайшего класса.

Он имел много и других криминальных талантов. Они в полной мере проявились, когда он в сговоре с другими преступниками в конце 70-х годов организовал хищение двух вагонов лимонной кислоты. Лимонная кислота, стоимость которой составляла свыше 300 тысяч рублей (огромная по тем временам сумма), поступала в подпольные цеха, расположенные в Одессе, Херсоне, Николаеве, Ставрополе, в которых «варили» палёный алкоголь.

Когда ОБХСС обезвредила эту банду, Марозовский бежал в Закавказье и стал промышлять изготовлением фальшивых документов для украденных авто и неплохо на этом зарабатывал. Всего, как было установлено позже, он «узаконил» свыше 100 автомобилей. О его гравёрном мастерстве можно судить по такому факту: когда Марозовского задержали, так во время следственного эксперимента он «от руки» в течение 40 минут нарисовал гербовую печать, которую практически невозможно было отличить от настоящей.

Марозовский поставлял фальшивые документы на ворованные автомобили через одного зугдидского вора в законе. Вор сам неплохо зарабатывал на этом и ни за что не сдал бы поддельщика документов. Но случилось так, что вор скоропостижно скончался. Вот тогда Марозовскому пришлось выйти из тени, чтобы сбывать свою «продукцию», и до него уже стало легче добраться.

Марозовский, скрываясь от следствия, соблюдал правила конспирации и маскировки, используя при этом грим и парики. С большим трудом мне удалось получить информацию о проживании Марозовского в подмосковном Реутове. Но при установлении конкретного адреса его местонахождения Марозовский почувствовал слежку, после чего, переодевшись в женскую одежду и надев парик, смог скрыться.

— Приблизились на расстояние вытянутой руки. И арестовали?

— В группу воров автомашин, пользовавшихся услугами Марозовского, разновременно входило около 40 человек. Порядка 10 из них мне удалось привлечь к уголовной ответственности. А непосредственное задержание матёрого преступника осуществили сотрудники оперативно-розыскной части ГУБХСС МВД СССР, которой руководил Вилен Апакидзе. Вилен Харитонович, о котором справедливо пишут журналисты, — выдающийся сыщик, который опередил своё время.

— Сколько лет вы проработали в отделе по борьбе с кражами и угонами автомобилей?

— Одиннадцать. Должен сказать, что расследование краж автомобилей, поимка жуликов масштаба Марозовского — это только один из эпизодов работы, которой приходилось заниматься в те годы.

— Итак, вас пригласили в Специальный отдел милиции МУРа… Что представлял собой отдел, когда вы в него пришли? Сколько человек трудилось в подразделении? В чём специфика работы Специального отдела?

— В 1984 году руководством Управления уголовного розыска ГУВД Мосгорисполкома для активизации работы по раскрытию преступлений против собственности было принято решение создать ещё одно структурное подразделение МУРа — Специальный отдел милиции.

Основной задачей подразделения являлось проведение оперативных мероприятий в местах возможного сбыта похищенного с целью выявления, задержания и отработки на причастность к нераскрытым преступлениям лиц, сбывающих имущество, добытое преступным путём. Отдел осуществлял оперативно-розыскную деятельность в полном объёме, установленном Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности».

На должность начальника вновь созданного подразделения в разные периоды времени назначались выходцы из Управления уголовного розыска ГУВД.

Приоритетным направлением в работе руководителей отдела в то очень непростое время, когда заработной платы сотрудников милиции едва хватало лишь на скромное питание, являлось формирование профессионально грамотного, стабильного коллектива, способного эффективно решать задачи оперативно-розыскной деятельности. Причём нередко обучение проходило непосредственно на объектах оперативного обслуживания личным примером, куда руководители всех рангов регулярно в силу недостаточного количества личного состава в оперативно-поисковых группах выезжали для оказания практической помощи и принимали самое непосредственное участие в задержании преступников. Благодаря этой работе удалось сохранить костяк оперативных работников и сохранить преемственность, что в дальнейшем позитивно сказалось на результативности работы отдела.

Учитывая, что в начале 90-х годов, в период так называемых экономических реформ и криминогенного накопления «первичного капитала», отмечался интенсивный сбыт краденого через торговые коммерческие магазины и палатки на территории всего города, а также возрастающая конспиративность при совершении противоправных сделок. Возникла необходимость создания специальных объектов оперативного обслуживания в целях выявления и задержания лиц, подготавливающих, совершающих или совершивших тяжкие или особо тяжкие преступления. С этой целью Специальным отделом милиции были использованы естественно сложившиеся в тот период времени условия, при которых большая категория граждан активно приобретала с рук и в дальнейшем перепродавала различного рода золото, ювелирные изделия, видео- и аудиоаппаратуру.  Объекты оперативного обслуживания были созданы для проявления преступных намерений в наиболее криминогенных местах города Москвы.

Все задержания преступников, в том числе вооружённых и особо опасных, в силу специфики работы подразделения проводились инициативно, без промедления, только силами сотрудников СОМ. Причём тактические приёмы задержания, исходя из условий личной и общественной безопасности, были практически доведены до автоматизма и не позволяли задерживаемым оказывать активное сопротивление.

Коллектив отдела, фактически ежедневно осуществлявший задержания, приобрёл уникальный опыт работы по выявлению и изобличению в совершении преступлений, имевших большой общественный резонанс, «авторитетов» преступного мира.

— А бывало, что бандиты и отстреливались?

— В истории Специального отдела милиции имел место только один случай, когда был тяжело ранен наш сотрудник. При задержании бандит оказал сопротивление, сумел вытащить имевшийся у него пистолет, выстрелил и попытался скрыться. Однако другой член оперативной группы на многолюдной площади с 25 метров из табельного оружия ранил в обе ноги матёрого бандита. Но тот сдаваться не стал и выстрелил себе в голову.

Как-то нам пришлось встретиться с бригадой киллеров, состоящих из трёх человек. К тому времени двоих бандитов, выполнявших очень серьёзные заказы, эти же заказчики и ликвидировали. А оставшийся в живых, не имея связи с заказчиками, на последние деньги пошёл в ресторан Гранд-отеля, заказал чашечку кофе, рюмку коньяка и очень дорогой салат. Это потом прочли в счёте, который обнаружили в его кармане, вместе с горсткой мелочи.

Наёмный убийца привык к красивой жизни, а потому решил продать свой пистолет. Наш сотрудник выступал в роли покупателя. Место продажи этот киллер несколько раз менял, наконец, выбрал пустырь, открытый со всех сторон. Никак не подсунешься, а у него боевое оружие, значит, надо серьёзно работать. Что делать? И тут креатив продемонстрировал наш водитель младший инспектор Александр Никифоров. Он вплотную подъехал к машине продавца, блокировав дверь, открыл окошко, как бы намереваясь что-то спросить у киллера. Тот тоже открыл, чтобы вступить в беседу. Никифоров тотчас сунул туда ствол автомата. Сразу же молниеносно сработала группа захвата… 

— А не трудно было, став начальником отдела, руководить такими крутыми специалистами?

— Конечно, было непросто. Работа сыщика — это азарт, охота и риск. Сыщики — это люди, знающие себе цену, к каждому из них требовалось найти определённый, как говорят сейчас, индивидуальный подход. Мне периодически приходилось показывать, что я умею выполнять работу не хуже.

Кстати, выявляли не только похищенное. Однажды была получена оперативная информация о продаже ребёнка. В Уголовном кодексе Российской Федерации есть статья 127.1 (торговля людьми, п. 2.б — в отношении несовершеннолетнего). Статья была, но она фактически не работала, так как подобные факты не выявлялись и не было соответствующей практики. Но вот грянули девяностые, народ оказался в нищете, и статья «заработала». Чтобы выжить, некоторые женщины стали рожать детей на продажу. После получения оперативной информации мы задержали продавцов ребёнка. Мы были первыми, кто во второй половине 90-х задокументировал торговлю детьми.

— Вы упомянули о том, что в числе изъятого у преступников похищенного было большое количество церковной утвари, икон.

— Тогда очень много воровали из деревенских церквей и различных музеев, причём владельцы не всегда заявляли о пропаже, и это очень осложняло процесс поиска. Трудно было определить, украден предмет или нет, так как давала сбой система учёта похищенного. Сыщики, например, карточку на похищенную икону заполняли приблизительно так: «Сюжет. Изображён мужчина 33 лет, с бородой». Понятно, что это была икона с ликом Иисуса Христа.

Памятен эпизод, когда в Рязанском кремле, хитроумно отключив сигнализацию, жулики похитили кубок самого Ивана Грозного. Преступники решили его продать, мы их задержали. Когда составляли сводку о раскрытии преступления, возник вопрос о стоимости шедевра. Сотрудники исторического музея ответили, что он просто не имеет цены, единственный в мире. Признаюсь, что перед тем как вернуть кубок Ивана Грозного, я со товарищи позволили себе отпить из него по глотку вина — за успехи Специального отдела милиции МУРа. 

— Алексей Александрович, могли бы рассказать нашим читателям и о других громких делах, в раскрытии которых принимали участие ваши сотрудники?

— Весьма необычный случай произошёл зимой 1996 года. День выдался очень морозным, 30 градусов ниже нуля. Группа работала в районе Курского вокзала и обратила внимание на молодого человека, который предлагал купить золотые изделия, в том числе, кстати, и золотую цепочку. На золотых серёжках оперативник увидел следы крови, парень их не заметил вовремя. Когда увидел, то прыгнул в свою машину и сразу дал по газам. Один из сотрудников успел вскочить на «жигуль» и уцепиться за багажное крепление на крыше. И тот провез его по Садовому кольцу от Курского вокзала до Сухаревской площади. Оперативник, держась одной рукой, постоянно бил рукояткой пистолета по лобовому стеклу. Наконец ему удалось остановить машину. Задержанного 18-летнего Петра Никольского привезли в отдел.

Здесь он стал утверждать, что вещи принадлежат его семье, понадобились деньги, и пришлось их продавать. Потом ещё рассказал довольно странную историю. Два дня назад его мама беспричинно задержалась на работе. Её пошёл встречать отец и тоже до сих пор не вернулся домой. О пропаже родителей парень заявил в милицию. Проверили — действительно поступало такое.

Сотрудники, как положено, провели беседы со знакомыми и друзьями отца и матери. Багажник машины вскрыть сразу не смогли, он заледенел. Тем временем сын спокойно и бесстрастно рассказывал о тёплых и доверительных взаимоотношениях с родителями. И тут в кабинет вошёл опер и доложил, что багажник открыли и обнаружили много следов крови. Я положил Петру руку на плечо и сказал: «Давай-ка ещё раз вспомним, как пропали твои родители». И вот на физическом уровне у него ничто даже не дрогнуло, когда он так же флегматично, в убаюкивающем ритме стал рассказывать, как убивал.

Накануне Пётр приобрёл револьвер системы «наган». В тот последний семейный вечер, когда отец вернулся с работы, Петя попросил у него денег. Отец резко отказал и пошёл в ванную. Там его сын и застрелил. Когда пришла с работы мама, её постигла та же участь. Тело женщины (она была небольшого роста) этот выродок спрятал в сумку, а труп отца, значительно крупнее, расчленил и разбросал по территории района.

Потом он пригласил свою подружку, и сутки они провели вместе. Когда понадобились деньги, Петя отправился продавать золотые вещи матери. И вот когда шёл допрос, дежурному стали поступать телефонограммы о жутких находках. Инфантильного, невзрачного, тихого мальчика, между прочим, очень любили в семье. Тяжёлая история.

Скажу, что каждый год мы раскрывали от 3 до 7 убийств, причём многие из них были совершены на территории других регионов России.

Как-то не вышел на службу сотрудник нашего подразделения младший инспектор Терехов. Пропал. Дома, в городе Пушкино, ничего не знали. Спустя некоторое время вечером в лесопосадке был обнаружен обезображенный труп, голова которого была размозжена в сплошное месиво. Выяснили, что это Терехов. По указанию начальника МУРа полковника Юрия Григорьевича Федосеева 50 процентов личного состава отдела было направлено в Пушкино для раскрытия данного преступления. За непродолжительный период времени сотрудники подразделения «перетрясли» весь пушкинский криминалитет. На десятый день удалось установить причастность к этому преступлению пятерых ранее судимых местных «авторитетов», которые в тот же день были задержаны.

Помнится, пришлось повозиться и с одним мошенником, занимавшимся продажей квартир и незаконно получавшим в качестве аванса большие суммы денег. Он представлялся генералом ФСБ Иваном Ивановым, имел соответствующее удостоверение, его свободно пропускали в Белый дом. Этот «генерал» часто мелькал в окружении покойного Владимира Жириновского. Сотрудники ФСО почему-то считали, что он имеет отношение к их службе.

«Военачальник» легко познакомился с первыми лицами Генеральной прокуратуры России и сумел организовать себе офис. Ему даже собирались провести связь ВЧ. Потом, когда он попал в поле нашего зрения, выяснилось, что это не генерал Иванов, а совсем другой человек, изготовивший поддельное удостоверение генерала ФСО, ранее судимый, приехавший с Украины. Мошенник оказался очень талантливым, его задержание вызвало большой общественный резонанс.

— Вы начали рассказывать о таком «центре скупки», как старый Арбат…

— Там всё покупалось, всё продавалось — мы не могли оставить без внимания этот район. 

Как-то задержали мужчину, который продавал вещи — серёжки, колечки, фотоаппарат. Продавец привлёк внимание странным поведением. Им оказался Олег Косарев, совершивший под угрозой ножа и пистолета более ста изнасилований несовершеннолетних в лифтах. Вначале действовал аккуратно и осторожно. А потом стал у своих жертв забирать ценные вещи и носить их в скупку. Жадность подвела преступника.

Также в наше поле зрения попал человек, который, как оказалось, совершал разбойные нападения на Героев Советского Союза. Он купил книгу, в которой указывались анкетные данные героев. В адресном бюро узнавал их адреса. Потом приходил к ветеранам, представляясь журналистом, а они в 90-е годы не были обласканы вниманием, и в ходе беседы просил показать награды. Под угрозой ножа или пистолета забирал все регалии. Некоторые ветераны даже в борьбу вступали, потому что ордена и медали — единственное, что у них оставалось. Но силы, конечно, были неравными. Грабитель бил безжалостно, оставляя тяжкие увечья. Этот подонок совершил 10 ограблений в Москве, Московской области и других городах. Приехал он в Россию из Белоруссии, где ранее работал в пожарной части.    

— А как задержали этого налётчика?

— Мы провели достаточно сложный комплекс оперативно-розыскных мероприятий в среде скупщиков и продавцов и задержали его при продаже наград. Он своё также получил.

Из этой же серии памятное дело — хищение из фондов Центрального музея Вооружённых Сил России уникальной сабли одного известного военачальника. Постыдно, но совершил это один из руководителей музея. Когда его «поймали за руку», то у него появился защитник на самом «верху», затерроризировал звонками, дескать, отпустите, всё же боевой и заслуженный офицер. Но настоящий офицер ведь честью не торгует. Как не торговали честью сотрудники Специального отдела милиции Московского уголовного розыска, который мне выпала честь возглавлять.

В 2001 году биография отдела закончилась. СОМ был расформирован в связи с оргштатными изменениями.

Владимир ГАЛАЙКО,

фото Александра КУДРЯВЦЕВА