На фронт Петра Денисовича призвали в июле 1941 года. Определили его в полк тяжёлой артиллерии и отрядили учиться на разведчика-телефониста. В течение месяца готовили его к этой роли, после чего отправили молодого бойца под Можайск, который в тот момент пыталась перемолоть гитлеровская орда. Здесь и состоялся первый бой Нефёдова. В маленькой деревеньке, куда должны были подойти немцы, война для нашего героя едва и не закончилась. 

Готовясь нацеливать артиллерию, корректировщики принялись окапываться. Местом для этого выбрали один из огородов, где нашлась удобная позиция.

Места были тихие: рокот войны, точно рычание страшного хищника, спугнул птиц и зверей; отступили из этих мест, казалось, и все люди. Вдруг к бойцам из дома выбежала старушка и принялась отчитывать их: что же вы, мол, грядки мне портите? Точно и не было для неё войны… Солдаты объяснились, но та, не понимая, похоже, что такое фашист и что вообще происходит за пределами её треклятого огорода, только продолжала костерить их и даже в сердцах добавила: «Ничего, вот немец вам покажет!»

Проворочался гнев в душах солдат, но что тут поделаешь? Только сказали твёрдо: «Не думай, старушка,  нам самим есть что немцу показать». Она оставила их, но в ссоре своей успела сказать важную вещь: вражеские мотоциклисты уже находились на краю деревни.

Наскоро вырыв окопчик, бойцы вызвонили артиллерию. Снаряды стали рваться совсем близко: ещё чуть-чуть, и землю взбивало бы вокруг ненадёжной позиции. Вскоре наводчиков обнаружил противник,  и ад разверзся перед советскими солдатами c немцы попытались выбить корректировщиков миномётным обстрелом.

Нужно было отступать. Бойцы покинули деревню. Казалось, несмотря на то, что земля дыбом вставала совсем близко, несчастье наводчиков миновало. Однако, чуть пройдя по дороге, Пётр Денисович почувствовал, что как-то неладно у него с ногой. Он стянул сапог, чтобы проверить и на дорогу из сапога густо, как вода, выплеснулась кровь. Все мыщцы голени оказались разворочены — оглушённый и сотрясённый взрывами, он не замечал этого, пока не наткнулся глазами.

Началось лечение в госпиталях. Страшная рана со временем заросла, но без последствий не обошлось: появилась небольшая хромота, ноги держали не уверено. Но до врага не обязательно было добираться на своих двоих, и Петра Денисовича направили в танковое училище.

Танком он овладевал легко. Человек деревенский, с ранних лет он знаком был с сельскохозяйственной техникой, и укрощать могучие машины умел. Этот опыт был очень важен, ведь тяжёлое положение на фронтах потребовало спрессовать время подготовки солдат, и в несколько недель инструкторам приходилось втиснуть весь объём знаний о сражении на сложных машинах.

После обучения Петра Денисович ждал Сталинград, где стальные волны Вермахта сминались о советского солдата. Командиры говорили вновь прибывшим: «Доберётесь до берега – вы уже герои». Немецкая авиация постоянно висела над волгой, высыпая из-под свинцовых туч бомбы на транспорты и понтоны. И если бы это было всё уготованное испытание: самое страшное начиналось в городе.

Две недели экипаж Нефёдова был в обороне. Ствол давился огнём и едва не начинал плавиться. Солдат в душащей бронированной капсуле давило железным лязгом и рокотом. Затем был дан сигнал о наступлении. Тридцать советских танков пошли в атаку. Одному из них сразу не повезло: машина Петра Денисовича заглохла. Бойцы выбрались чинить не выдержавший напряжения боёв танк.

Двигатель так и не завёлся, когда в едком дыму показался силуэт первого из трёх «Тигров», катящих на обессилившую советскую машину.  

Малейшее замешательство грозило окончить жизнь экипажа «тридцатьчетвёрки» одной громовой вспышкой. Пётр Денисович не растерялся и отдал приказ  повернуть башню на врага, пока не замечавшего противника. До передового «Тигра» оставалось 150 метров. Первый выстрел только взбил землю. Второй – пробил бронированного гиганта и тот беспомощно задымился.

Но теперь советский экипаж выдал своё расположение. А два «Тигра» неравный противник для Т-34 торчавшего в чистом поле с «больным» мотором.

Враг не успел объехать погибшего сородича и начать расстреливать почти беспомощную советскую машину в упор. Механик «тридцатьчетвёрки» предпринял ещё одну попытку оживить танк – и двигатель зарокотал! Самое время было догонять ушедшую вперёд колонну.

Злоключения на этом, однако, не закончились. Дороги, как выяснилось, перекрыли завалами, нужно было скатываться на обочину.

Здесь бой советского танка мог и окончиться, потому что травяная поверхность тут была в действительности поверхностью угрюмой топи. К удаче нашего экипажа из-за деревьев наперерез танку выбежала девушка-санитарка и закричала им остановиться, предупреждая о болоте. Да только куда тут денешься, коли на хвосте висят двое таких хищников?

Выход был. Одна безопасная тропа вела от дороги к одинокой берёзке впереди. По этому пути перед тем уже прошла вся колонна. Так как танк Петра Денисовича был последним, они посадили санитарку к себе, и она стала показывать экипажу путь.

В этот момент «тридцатьчетвёрку» нагнали «Тигры». Наш экипаж успел уже увести свою машину от дороги. Вражеские  танки свернули в болото, чтобы приблизиться для выстрела.

Передовой «Тигр» ушёл под воду мгновенно и всей тушей – будто кто-то разверз под ним ловушку. Экипаж второго пошёл строго по следам нашего танка. То, что случилось в следующую минуту, легко принять за чудо: тропа, по которой до того прошли тридцать советских танков, вдруг провалилась под немецкой машиной, и зелёная поверхность тут же сомкнулась у беспомощного «Тигра» над башней.

За этот бой все члены экипажа и санитарка получили по ордену Красной Звезды.

Потом Пётр Денисович пытался разыскать спасшую их девушку, но безнадёжно. Доходили горькие, хотя и неточные слухи, что храбрая санитарка погибла в одном из боёв.

После окончания Сталинградской битвы и многочисленных схваток на Юго-Западном фронте, Пётр Денисович участвовал в прорыве блокады Ленинграда, а затем в освобождении Прибалтики. Немалая часть местного населения, замешанного в сотрудничестве с гитлеровцами, была настроена к Красной Армии негативно. С этим связан один горестный эпизод.

Как-то в перерыве между боями бойцы озаботились пополнением запасов воды. А с этим было в той местности непросто: она была болотистой, и пить здешнюю воду не стоило. Пётр Денисович и один из его товарищей пошли к местным. Им подсказали, где могут поделиться молоком.

Места были пустынные — не село, а хуторок с широко раскинувшимися несколькими участками. Когда они приблизились к нужному дому, Пётр Денисович почувствовал неладное. Вспоминает: сердце точно потянуло, и наступила убеждённость, что быть чему-то недоброму. Он попросил товарища подождать и собрался идти вперёд один. Но они к местным заходили по очереди, и на сей раз был черёд разговаривать не ему. Товарищ, не поверивший в предчувствия, отмахнулся и спокойно зашёл во двор.

Пётр Денисович, встав за деревом, стал ждать, готовый в любую секунду вступить с противником в схватку. Однако опасность ждала не на улице, а во дворе. Вскоре раздался одиночный выстрел, а спустя короткое время из-за угла дома вышли трое смеющихся эстонцев. У одного из них на плече висело оружие советского солдата.

Ударить неожиданно не удалось: они заметили Нефёдова и выстрелили первыми. Поторопились: очередью порубило ветки, но человека не задело. Пётр Денисович, опытный солдат, бил куда точнее: пули прибили к стенам дома сразу двоих врагов. Третий посчитал за лучшее ретироваться.

Хозяйка была в слезах: рыдала, что ей сказали молчать, а сами схватили бойца, вывели во двор и расстреляли…

Война с Германией закончилась 9 мая. Для танкового батальона, в котором служил Пётр Нефедович, это было только началом нового путешествия — на Дальний Восток, где с советские войска готовились помериться силами с крупнейшими японскими сухопутными соединениями — Квантунской армиией, главной группировкой Императорских вооружённых сил.

По Маньчжурии Красная Армия прокатилась точно катком: достойного сопротивления японцы, грозившие пару лет назад владеть всем Тихоокеанским регионом, не смогли.

Настало время очистить от их войск и Курильскую гряду. С захватом Симусю и Парамушира возникла проволочка: крупнокалиберные береговые орудия остановили пехотный десант. В дело вступили танки.

Экипажи готовились к суровой схватке с самураями, однако, высадившись на острова, неожиданно не встретили никакого сопротивления. Как выяснилось, победу здесь одержали советские агитаторы, так что солдатам оставалось только организовать пленных и оказать помощь тем японцам, которые, не вынеся позора поражения, стали себя согласно древним традициям резать.

Только в 1947 году Пётр Денисович демобилизовался из Красной Армии. Планировал посвятить себя делу чрезвычайно далёкому от суровой военной жизни – он мечтал стать художником и собирался поступить в художественное училище имени Грекова. Однако у государства были другие виды на опытного бойца: к нему обратились из КГБ и предложили охранять Сталина. Как вы понимаете, несмотря на то, что Пётр Денисович стал лицом гражданским, от «предложения» этого отказаться было нельзя. Так жизнь его оказалась прочно связано со службой государству. Три года напряжённой вахты на одной из Сталинских дач, а затем — два десятка лет в милиции.

Ранения, полученные в военные годы дали о себе знать спустя многие годы: из органов правопорядка уйти пришлось, когда ещё не было и пятидесяти. Без работы, впрочем, сидеть не мог, и ещё многие годы он трудился в редакции газеты «Гудок».

Недавно прославленному ветерану исполнилось 90 лет. И если вы поторопились представить себе немощного старика, то образ этот отложите, — той энергии, которая сохранилась в Петре Денисовиче, хватит на двоих молодых. Он без труда хлопочет по хозяйству, рассказывает о трудных военных годах, выпускает книги стихов и рассказов, и, исполняя давнюю мечту, пишет уютные пасторальные картины.

Как же ему удалось добиться этого? Его рецепт окажется бесконечно тяжёл для многих людей:

— Любите природу, близких и каждое мгновение жизни. Никогда не отчаивайтесь и живите тем, чтобы каждый делать людям добро и приносить пользу. 

Денис КРЮЧКОВ