В Википедии об Александре ШАГАНОВЕ сказано: «Советский и российский поэт­песенник, автор слов к популярным эстрадным песням». Пожалуй, слишком сухо. Ведь многие песни на его слова стали народными, их исполняют самые известные артисты. Не говоря уж про группу «Любэ», одним из создателей которой и стал именно он. Корреспондент «Петровки, 38» встретился с давним другом нашей редакции и поговорил «за жизнь».         

— Александр, «Батяня­комбат», «Не валяй дурака,  Америка», «Прорвёмся, опера» — сплошь хиты.  Какие чувства вы испытываете сегодня, когда слушаете эти песни?

— Песни — они как дети. Вылетая из авторского гнезда, всё равно остаются в моём сердце. И когда я их встречаю в эфире или слышу их исполнение вживую, то осознаю: прошло больше тридцати лет, а они востребованы и сегодня. Есть чувство внутреннего удовлетворения, отчасти — гордости за то, что моя мечта сочинять песни обрела признание. И ещё я понимаю, что моя работа нужна, испытываю чувство благодарности к людям за то, что они так приняли моих «детишек» — мои песни.

— У вас огромный список текстов песен. Многие написаны давно, а за душу берёт и сегодня, когда их слушаешь.

— Я работал с огромным количеством исполнителей. И многие проекты, в которых я принимал участие, начинались с нуля. И «Любэ», и группа «Иванушки», и группа «Чёрный кофе», и Дмитрий Маликов — все они начинались с обсуждения на кухне. От никому неизвестных людей мы проходили путь до большого признания. Времени с тех пор прошло немало, но те песни до сих пор в репертуаре исполнителей, являются для них эталоном и сопровождают уже полтора­два поколения. Так уж получилось, что был заряд в момент сочинительства, была роскошная улыбка небес в сторону авторов.

А. Шаганов. Полтево. Февральский снег в моих полях

— Почему вы стали именно поэтом­песенником?

— Быть в нашей стране поэтом­песенником — очень нужное предназначение. За моей спиной труд сразу нескольких поколений наших прекрасных авторов песен. Дербенёв, Шеферан, Танич… Я был со всеми тремя знаком, и они моё появление восприняли доброжелательно. Танич мне так подписал книгу: «Саше Шаганову — как приветы в мою юность». А были ещё Долматовский, Матусовский, Фатьянов, Лебедев­Кумач… Народ часто говорит языком именно поэтов­песенников, с песней проще общаться. Но сегодня, к сожалению, часто даже не упоминается, кто автор песни, в лучшем случае дано в титрах где­то мелким шрифтом. Получается, поэтов­песенников загнали за Можай. Тем не менее когда я ступал на эту стезю, мне очень хотелось писать именно песни — самый демократичный вид творчества. Стихи сочинил, подобрал как­то мелодию — и вот ты уже можешь показать песню ближнему кругу, не ожидая, когда тебя напечатают. Да и напевность стиха, малая форма — всё это мне очень близко. Песня — это прежде всего эмоции. Поделись своим хорошим настроением через песенные слова с открытым сердцем — и будет песня.

— Вам не кажется, что сегодня большой дефицит хороших авторов песен?

— Честно говоря, мне сейчас не хотелось бы брюзжать по­стариковски на эту тему. Песня и сегодня живёт, талантами земля наша полна. Правда, найти дорогу сегодня молодому поэту­песеннику стало затруднительно. Сейчас время продюсеров, а не редакторов. Не очень хотят поддержать творческое начало. Вот услышал ты хорошую песню неизвестного исполнителя, заметил в ней «огонёк», так поддержи, дай возможность выйти на орбиту. По этой причине у нас нынче круг исполнителей почти не меняется. Между тем,  когда я принимаю участие в различных творческих конкурсах, то встречаю там талантливых людей. Хорошо бы когда­нибудь собрать в одной студии поэтов­песенников, сделать такую программу, нужно доверить этим людям, чтобы они хотя бы высказались. Они есть и сегодня: Виктор Пеленягрэ, Симон Осиашвили, Лариса Рубальская и много ещё.

— Лично вам, наверное, очень повезло, что вы начинали в нужное время и в нужном месте?

— Во­первых, момент судьбы, провидение — это касается каждого человека. Во­вторых, лет с шестнадцати я уже знал, чем буду заниматься: по мере дарования сочинять свои песни. Время моего дебюта при этом совпало с огромными переменами в стране — ускорение, перестройка и т. д. К тому же был запрос на определённые творческие силы. Моя первая песня, вышедшая миллионным тиражом, «Владимирская Русь», была сочинена в 17 лет. И в тот момент я понял, что я занимаюсь правильным делом.

— Вы были одним из создателей «Любэ». Это судьба, просто случай или что­то ещё?

— В Москве судьба поселила создателей группы — Игоря Матвиенко, Колю Расторгуева и меня, — на расстоянии одной автобусной остановки друг от друга. Видно, для того, чтобы мы не тратили лишнее время на передвижение и по мере талантов сочиняли свои песни. Это, безусловно, судьба. Наше творческое и человеческое общение длится вот уже больше тридцати лет. Они всегда придут на помощь и всегда меня понимают. Думаю, мы ещё повоюем.

— Как вы к Высоцкому относитесь? Тексты его песен официальные мэтры за большую поэзию не принимали, а теперь он классик. У вас как было?

— Для меня творчество Высоцкого — основополагающее. Помню, когда мне было лет четырнадцать, у человека, покупающего магнитофон, первыми записями были песни Володи — так тогда говорили. Он как никто чувствовал жизнь, не был ангажирован властью, писал прежде всего для людей. Тем он нам и ценен. Высоцкий мог бы и сегодня быть среди нас, если бы судьба так не распорядилась. Его поэтическое слово сегодня очень бы пригодилось. Он очень хотел увидеть свои строчки напечатанными. Помните, у Вознесенского: «Не называйте его бардом. Он был поэтом по природе. Меньшого потеряли брата — всенародного Володю. Остались улицы Высоцкого, осталось племя в «леви­страус», от Чёрного и до Охотского страна неспетая осталась». При жизни у Высоцкого была только одна официальная публикация — в «Дне поэзии» пара страничек военных стихов.

— Что в вашем творчестве первично — музыка или слова?

— Поэт­песенник должен иметь навык сочинения текста на мелодию — это входит в условия контракта с нашей профессией. Так, Леонид Петрович Дербенёв написал на мелодии все свои песни (за редким исключением). У него такой был дар — расшифровывать музыку языком слов. Танич, наоборот, сначала писал стихи, потом появлялась музыка. Я умею делать и то, и другое. Например, у песни «Выйду ночью в поле с конём» первоначальной была мелодия.  А песню «Батяня­комбат» Игорь Матвиенко писал на готовые стихи. И чем более талантливая музыка, тем легче на неё написать стихи.

— Я знаю, что теперь вы не только песни пишете, но ещё и картины.

— Я уже доказал себе, что песни писать могу. Но вот уже как полтора года назад со мной случилось некое откровение. Я решил заняться живописью и прежде всего пейзажами. И я сейчас чувствую себя как тот шестнадцатилетний подросток, который писал стихи. То же самое со мной происходит как с начинающим живописцем. Как­то я пришёл оформлять картину в багет, пояснил, что я сейчас делаю первые шаги, я плохой художник. А мне в ответ: «Нет­нет, подождите, вы начинающий художник, а плохой или хороший — это покажет время». Это меня очень взбодрило. До того я рассказывал о нашей планете только словами, а теперь ещё это делаю кисточкой и красками, выражаю восторженное отношение к божьему свету, к нашей жизни.

— Какие темы выбираете в вашей живописи?

— Пейзаж прежде всего. Это впечатления из моих путешествий по необъятным просторам нашей прекрасной страны. Суздаль, родное Подмосковье и, конечно же, Москва, я живу на Таганке. Мне так и хочется обратиться к читателям: друзья мои, обретение в средней полосе жизни какого­то нового творческого увлечения — это огромное счастье. Так что купите акварель за триста рублей — и вперёд.

— Редакции «Петровки, 38» можно рассчитывать хотя бы на небольшую вашу картину нам в подарок?

— С удовольствием. С редакцией у меня давние, многолетние связи. Не было ни одного юбилея газеты, где бы я ни принимал участия как артист. На 80­летие «Петровки, 38» я даже был  ведущим вечера. Скажу ещё, что я всегда тесно сотрудничаю с фондом «Петровка, 38». Неоднократно участвовал, и продолжаю в благотворительных акциях. Вспоминаю, как когда­то проводили мероприятие на корабле для вдов сотрудников органов внутренних дел Москвы. Рейс длился несколько дней, и за эти дни мы в компании артистов не только исполняли песни для пассажиров, но и выступали в роли аниматоров. Что касается подарка, то я обязательно напишу для вас, а вы найдёте ей соответствующее место на стене в редакции.

— Теперь, узнав такие подробности, хочется задать вам вопрос: кто вы? Поэт, писатель, художник, артист…

— Про себя мне хочется сказать названием известного кинофильма: «Живёт такой парень». Мне интересно жить. Больше всего я сторонюсь уныния. Самые счастливые моменты — когда в тебе живёт творчество. Мы проходим дорогу земной жизни, чтобы творчески увидеть мир вокруг нас и по мере дарования его воспеть.

— Москва — одна из главных героинь в вашем творчестве?

— Я родился в Москве. Мой род по папиной линии из­под Суздали, матушкин из­под Смоленска, а познакомились они в Москве. Я всегда возвращаюсь из своих поездок в Москву с большой радостью, потому что ощущение родного дома именно здесь.

— А Москва, говорят, стала другая. Признаёте её, новую?

— Нужно понимать прежде всего: не столица должна пригодиться тебе, а ты должен пригодиться столице. А если не так, то Москва начинает казаться жёстким городом. Говорят, что Москва слезам не верит. Думаю, это не совсем так. Москвичи — добросердечные люди, но на мякине их не проведёшь.

— В вашем портфеле сейчас нет чего­нибудь похожего на «Прорвёмся, опера!»?

— Запрос услышал, постараюсь продолжить эту песню, я её очень люблю. И как член Совета по культуре Росгвардии, я воспринимаю это пожелание «Петровки, 38». К слову, минувшей осенью мы написали с Игорем Матвиенко гимн Федеральной службы охраны Президента. Кроме того, я один из соавторов гимна сухопутных войск Российской Федерации. Песню «Батяня­комбат» мы написали к пятидесятилетию Победы в Великой Отечественной войне. А сейчас я вам прочитаю такие строчки, очень скоро они, надеюсь, появятся в репертуаре «Любэ»: «Такие же, как мы, обычные ребята, из шумных городов и тихих деревень они ушли на фронт дорогами солдата, а им по двадцать лет, ушанка набекрень, ушанка набекрень, всему ещё начало, ждут песни и стихи, ждут добрые дела. Украла их война и с пулей повенчала, таких вот молодых у жизни отняла. Они легли в закат, ушли, недолюбили, в холодные ветра они легли в рассвет, чтоб мы с тобою, брат, на этом свете жили, чтоб мы с тобой, сестра, росли, не зная бед. Такие же, как мы, родные наши люди, в тебе, мой друг, во мне живут их голоса. И глядя в небеса на праздничном салюте, я вижу всякий раз их светлые глаза». Каждое новое поколение должно обратиться к этой теме.

— В советские времена была традиция: закладывать в капсулы послания потомкам. А вы бы что сейчас потомкам написали?

— Я бы процитировал Михаила Ножкина: «Друзья, страну, которая вам досталась, вы должны передать следующему поколению хотя бы не хуже».

Александр ДАНИЛКИН,

фото из архива Александра ШАГАНОВА Александр ДАНИЛКИН, фото из архива Александра ШАГАНОВА