В истории, которую рассказал полковник милиции Али САЛАМОВ, переплелись предательство, крайняя жестокость, алчность банды под сенью именитого «крёстного отца» и высочайший профессионализм, побеждающая духовность и сила оперативного состава.

визитная карточка

Али Хамзатович САЛАМОВ родился в 1956 году в посёлке Осакаровка Карагандинской области. Кандидат в мастера спорта по боксу. В 1975 году вместе с семьёй переехал в город Грозный. Из-за травмы пальца руки не смог поступить в военное авиационное училище. Был призван в армию, служил на Дальнем Востоке. Женился. Имеет двух сыновей и двух дочерей. В 1980—1999 годах работал в уголовном розыске. С 2000 по 2004 год был начальником отдела по защите прав потребителя УВД по СЗАО. В 2004—2011 годах занимал должность начальника 2-й ОРЧ ОБЭП УВД по СЗАО. Полковник милиции.

— Али Хамзатович, как всё начиналось?

— В 1982 году я работал инспектором уголовного розыска в 149-м отделении милиции Тушинского района города Москвы. Была совершена квартирная кража по улице Сходненской, дом 20. Я, как обычно, стал отрабатывать жилой сектор, беседовать с потерпевшими. Люди состоятельные: Владимир Капировский ездил дальнобойщиком за рубеж в социалистические страны от организации «Росэкспорт», привозил промтовары. Его жена Галина Капировская работала в магазине заведующей секцией мужской обуви на улице Яна Райниса. Жильцы дома назвали приметы грабителей. Галина ещё сообщила, что в соседней секции женской обуви работает продавец, по национальности ассирийка. У неё есть родной дядя Давдо Яков Григорьевич. Его квартиру тоже обворовали. По словам племянницы, Яков Давдо не раз обращался с заявлением на Петровку, в органы внутренних дел, заверяя, что может помочь следствию. Но его обращения оставались без ответа. Тогда я вызвал Давдо на беседу. Яков сообщил, что прибывшая из Тбилиси племянница жила у них в квартире. Сам он работал сапожником на фабрике индивидуального пошива обуви № 1, директором которой был также ассириец по фамилии Ниссан.

Ассирийская диаспора появилась в Советской России в 1917 году, когда открылись границы со странами Азии. Расселились они в Центральной части России, в Грузии, Армении, Азербайджане и на Украине. Делились на сословия: знатного происхождения и простолюдинов. Давдо был знатного рода, его родственники привезли с собой много золотых монет, украшений и драгоценностей. Испокон веку у них существовала традиция прятать богатство в мешки с крупами, в соления, замуровывать в стенах. И Давдо тоже замуровал своё наработанное золото. Об этом знала его племянница. Она была замужем за неким Георгием Якубовым, потом развелась. Якубов имел сына Чико. А тот, очень жестокий по натуре, состоял наёмным убийцей в бригаде Япончика.

Давдо решил через своих людей провести внутреннюю разведку. Он встречался с представителями других ассирийских кланов. Выяснилась одна особенность: банда обчищала квартиры состоятельных людей.

— Кто-то давал наводку?

— Да. Но люди предпочитали помалкивать. В разговоре со мной Давдо сказал: «Я всё расскажу, только дай слово, что никому не передашь, откуда информация». Я дал слово. И он назвал «вора в законе» Япончика и Георгия Якубова. Я стал работать по этой краже. И вдруг приезжают наши кураторы из отдела по борьбе с квартирными кражами МУРа Виктор Мазуров и Александр Дерковский, чтобы разобраться, что там за «висяковое» дело молодой опер «раскручивает». Побеседовали, увидели мою склонность к аналитике. Написали рапорт, и меня перевели на Петровку, в тот самый «квартирный» отдел. Я получаю от источника информацию, где живёт Якубов, члены бригады, кто с кем общается. Но у меня были только адреса. И не было навыков, знаний, что такое ГИЦ, ЗИЦ, откуда что проистекает. В отделе был опытнейший сыщик, легенда МУРа Ким Фёдорович Неустроев. Мне посчастливилось сидеть с ним в одном кабинете. И когда я сказал, что пойду, задержу за кражу Якубова, ветеран сказал: «Сынок, не спеши», — и посоветовал сначала по этому фигуранту подготовить требование по форме
№ 3 — о судимости и компрометирующих материалах. «Я, что ли, буду бумаги писать?! Поеду и заберу его!» — отвечаю ему дерзко. — «Нет, не поедешь!»

Пришлось согласиться, подготовил запрос и не пожалел. Получил потом с базы данных ценный материал не только о судимостях, но и о связях, круге знакомых, где бывает. Завожу оперативную разработку на этого Чико, его приметы называли жильцы при отработке жилого сектора. День поработали со скрытным наблюдением, и он внезапно исчез. Как выйти на него? Одной из связей Чико была его любовница Елена, женщина привлекательной внешности с красивыми чёрными косами до пояса. Мать троих детей. Муж — пьяница, часто её поколачивал.

— И как вышли с нею на контакт?

— Через её детей, которые учились в одной школе. Пришёл к директору этой школы, объяснил ситуацию. И та предложила выступить в роли учителя физкультуры. Лучше не придумаешь, тем более сам занимался боксом. Позвонил ей домой, пригласил в школу на беседу. Надел спортивный костюм и пришёл на встречу. В разговоре с женщиной уповал на необходимость гармоничного воспитания детей, в том числе и посредством физической культуры. После беседы за Еленой последовали оперативники наружного наблюдения. Она села на трамвай, потом несколько раз меняла виды транспорта, чтобы избавиться от возможного «хвоста», очевидно, как подучил Чико. Но от профессионалов «наружки» уйти непросто. Проехав несколько остановок на трамвае, троллейбусе и метро, Елена встретилась с Чико. После чего удалось выяснить адрес его проживания. А через несколько дней парочка бесследно исчезла. Потом снова появилась в Москве. Сыщики установили, что в группу Чико входили бандиты по кличкам Цуца, Акула и Носорог, по национальности ассирийцы и курды. И у них появились в большом количестве монеты червонного золота неизвестного происхождения. А ещё Чико на продажу выставлял золотой зубной мост, различные ювелирные изделия и бриллианты. Я проверил по всем учётам, в банках, базах данных ГИЦ и ЗИЦ: ни разбоев, ни ограблений банков и квартир не было. Тем не менее в городе продолжались периодические налёты на квартиры пожилых ассирийцев с издевательствами и истязаниями хозяев. Обращаться в милицию те считали бесполезным делом.

— Был ли заказчик этих преступлений?

— От Давдо я получил информацию, что все заказы Чико получает от Япончика. Также выяснилось, что члены группы родом из Тбилиси, проживали в криминальном районе с характерным названием Нахаловка. Я отправился в командировку, нашёл этот район. Дома здесь лепились на склонах горы, коровники, курятники перемежались с жилыми помещениями, всюду росли кустарники и деревья. Чтобы выведать что-то, надо быть предельно осторожным, не попасть бы под раздачу. Удалось узнать, где проживал Цуца. По оперативной информации, Чико, Носорог и Акула прибыли из города Макеевки Донецкой области в Москву. Крепкие битюги совершили убийство по неосторожности матери Георгия Якубова. А навёл на неё внучок — Чико. Она жила одна. Подстерегли пожилую женщину, когда она уходила торговать дефицитной мелочёвкой на местный рынок, и собиралась поставить квартиру на сигнализацию. Злодеи затолкали её обратно, связали, сунули в рот кляп. Она задохнулась… Они выгребли всё: разобрали стену, проверили банки, сняли дужки металлических коек. Бабушка прятала там золотые монеты и украшения по народному способу. А ещё раньше фамильное золото Якубовых она разделила на три доли: дочери, старшему брату и Георгию. В страшном сне не привиделось бы, что он дал наводку на дом своей матери. Но у него теперь был другой родитель — «крёстный отец» Вячеслав Иваньков, он же Япончик. На месте преступления в доме матери обнаружили отпечатки пальцев убийцы. Их проверили в ГИЦе. Ответ пришёл быстро: принадлежали стопроцентно Якубову. Чико имел судимость, и в базах хранились его данные. Он опять исчез с горизонта. Зато всё это время Елена была под «колпаком».

— И Елена помогла выйти на Чико?

— Да. 7 ноября вечером оперативное наблюдение установило, что Чико вместе с Еленой приехал в аэропорт Шереметьево. Собрались куда-то лететь? Тем временем парочка уверенно прошла к ленте выдачи грузов. Я тоже был с оперативной группой, потому что знал Елену в лицо. На мне была рабочая кепка, для конспирации прихватил стоявшую возле туалета метлу. На Елене — обилие золотых украшений. Она увидела и узнала меня, когда мы двигались на эскалаторе в противоположных направлениях. Подхватив посылку, Чико с Еленой направились к выходу. По рации я дал сигнал: надо брать! Две машины ГАЗ-24 поджидали их. Елену «упаковали» в один багажник, а Чико с кандалами на руках и ногах — во второй. Привезли в 116-е отделение милиции на проспекте Вернадского. На подведомственной территории вскоре после разбойного нападения на квартиру вновь всплыли отпечатки пальцев Чико. Кстати, в посылке из Тбилиси тоже оказались награбленные золотые изделия. В другом кабинете Александр Дерковский опрашивал Елену. Внешне похожий на Фантомаса, он производил сильное впечатление на задержанных своей жёсткой, грубой и последовательной манерой опроса. Когда я вошёл, последовала немая сцена. Придя в себя, женщина изумлённо спросила: «Молодой человек, кто вы?! В течение трёх месяцев я вижу вас то учителем физкультуры, то уборщиком…» Ответил: «Как видите, сотрудник милиции». Потом спросила у Дерковского: «Можно я буду разговаривать с этим молодым человеком?» «Можно, — ответил он. — Только не вздумай соблазнять его! Он парень неженатый». На второй день у Елены в камере произошёл психологический слом. Через дежурного она попросилась на допрос. В ходе разговора она попросила бумагу и на 12 листах с обеих сторон мелким почерком написала явку с повинной, вспомнила за все годы сожительства с Чико все его преступления. Особенно обидно было ей, когда Чико повесил на неё золотое ожерелье, а потом велел не раскатывать губу, поскольку это с воровского общака.

— А как удалось «расколоть» матёрого Чико?

— На третий день пришёл к нему в камеру. Мне 25 лет, ему 40. Он завзятый наркоман. С порога осыпал бранью. Предложил ему сознаться в 12 разбоях в Москве после поездки в Донецкую область. Ни в какую. Только когда я выложил фотографию убитой бабушки, он согласился взять на себя разбойные нападения и написал явку с повинной. Потом Чико передали оперативникам из Донецкой области, где он совершил самое тяжкое преступление. Чтобы задержать Цуцу, вновь приехал в Тбилиси. Рядом с его домом находилось кладбище. Чтобы проследить его появление, пришлось ночевать там возле ограды. Родной племянник Акулы работал водителем у начальника уголовного розыска Тбилиси Романа Гвинцадзе. Позднее при Гамсахурдии он стал министром внутренних дел. А тогда водитель услышал информацию, по чью душу приехали москвичи, тут же доложил своему дяде — Акуле. На этот раз о поездке оперативников никто не знал. Мои товарищи были на другой стороне посёлка, и к дому я подошёл один. Перед крыльцом стояли трое бородачей. Увидев меня, чужака, преградили путь. Один из них угрожающе поднял с земли кувалду. Я выхватил пистолет, предупредил: «Шаг влево, шаг вправо, стреляю на поражение!» И тут же стремительно ворвался в дом. Постель была ещё тёплой. В доме имелся второй выход, через него и сбежал Цуца. В одних кальсонах. Перебежал огородами на соседний двор, сел на мотоцикл «Урал» и тут же дал газу. Уехал в город Боржоми. Так ему удалось уйти во второй раз. Цуца, Акула и Носорог были объявлены во всесоюзный розыск. Их ориентировки сообщили Донецкому уголовному розыску. И вскоре все трое были выловлены и вместе с Чико предстали перед украинским судом. Дальнейшая их судьба неизвестна. Прекрасная Елена выполняла в банде ключевую роль. Будучи агентом страховой организации, она на законных основаниях посещала квартиры состоятельных людей, потом давала наводки бандитам. И точно так же стала информировать уголовный розыск о делах в банде. Об этом никто из её подельников подумать не мог. Учитывая помощь следствию и наличие трёх малолетних детей, её не отдали под суд.

…А у меня потом после этой поездки на голове появились три седые волосинки.

Беседовал Сергей ДЫШЕВ,

фото из архива Али САЛАМОВА