Семья у нас врачебная — я травматолог-ортопед, супруга терапевт. Практикуем в поликлинике, больных принимаем много, к тому же диспансеризацию проводим. Пациенты мелькают как в калейдоскопе. К концу недели полностью выматываемся, а от напряжения глаза «замыливаются». Того гляди серьезный случай пропустишь. В выходные дни стараемся как следует отдохнуть: зимой на лыжах ходим, летом на дачу ездим. И вот как-то раз, чтобы от работы отвлечься и свой культурный уровень повысить, отправились мы с женой в Третьяковскую галерею. Думали, там отдохнём...

По красивой широкой лестнице поднялись на второй этаж, в залы русского искусства XVIII — первой половины XIX веков. Там много интересного. Привлёк внимание портрет А. Нарышкиной с детьми кисти неизвестного художника. Оценили парадность обстановки и красочность костюмов, но поняли, что все это лишь фон, оттеняющий страдания изображённой на картине дамы. Видно, как ей плохо, что она вот-вот разрыдается, а правую руку к сердцу прижимает. Что с ней? Стенокардия? Но признаков сердечной недостаточности у Нарышкиной нет, и на порок сердца румяная женщина, сумевшая родить двоих детей, не тянет. Скорее всего — беспокоится за здоровье дочери. И правда, если присмотреться, личико у младшей девочки отёчно, а это признак почечной недостаточности. Сочувствуем, но помочь не можем, движемся дальше вдоль портретов вельмож и аристократов, на ходу отмечая признаки дегенеративно-дистрофических процессов и нарушений обмена веществ, характерных для господствующих классов. Вот — атеросклероз у графа Г.И.   Головкина, портрет кисти живописца
И.Н. Никитина. Вот — сахарный диабет статс-дамы А.М. Измайловой, портрет работы художника А.П. Антропова. Вот подагрический артрит мецената П.А. Демидова в мастерском исполнении
Д.Г. Левицкого. Остановились у портрета сестёр-княжон А.Г. и В.Г. Гагариных, портрет мастера В.Л. Боровиковского. У сестёр широко раскрытые и неестественно блестящие глаза при выраженной пастозности лица и шеи. Сходимся во мнении, что у девушек патология щитовидной железы. Идём дальше. На холсте М. Шибанова «Празднество свадебного договора» в мелочах изображены особенности крестьянского быта. Однако сама невеста не радует. Крепко сжатые губы говорят о том, что она страдает от хронического недуга, но тщательно скрывает это. Совсем другое дело крестьянка в русском костюме художника И. Аргунова. Она практически здорова. Хоть сейчас справку выписывай. Тоже самое можно сказать о босой крестьянке, непринуждённо ведущей по пашне двух лошадей, на полотне А. Венецианова. У неё даже плоскостопия нет. А вот на картине В. Тропинина «Золотошвейка» у молодой сгорбленной особы от напряжения явно заблокирован шейно-грудной отдел позвоночника, что неизбежно приведёт к остеохондрозу. Те же проблемы ждут тропининскую «Кружевницу», хотя она пытается держать осанку. Впрочем, остеохондроз не самое страшное. Шедевров живописи, посвященных туберкулезу, в Третьяковке гораздо больше: «Княжна Тараканова» К Флавицкого, «Меншиков в Берёзове» В. Сурикова, «Прачки» А. Архипова, «Тройка» В. Перова, ну и конечно репинская «Не ждали». Сырая и холодная российская погода способствует простуде и ревматизму. Взглянешь на пейзаж «Грачи прилетели» А. Саврасова» сразу закашляешь. Травматологам тоже есть, что посмотреть. Специально для них В.Васнецов написал картину «После побоища», где у побитых витязей подразумеваются множественные колото-рубленые раны. Хотя знаменитого батального живописца
В. Верещагина ему не переплюнуть. А как мастерски В. Верещагин в своей картине «Смертельнораненый» показал первую стадию огнестрельного шока. Прямо пособие для молодых докторов. Ну и конечно же впечатляет шедевр И. Репина «Иван Грозный и сын его Иван» с изображением тяжелой открытой черепно-мозговой травмы. У многих хирургов, стоящих перед этим холстом, руки чешутся.

Так и бродили мы с супругой по Третьяковке от одной картины к другой. Почти всем диагнозы поставили — большое удовольствие получили. Теперь в Пушкинский музей пойдем, а потом еще и в Санкт-Петербург съездим, в Эрмитаж.

Андрей БЕССРБРЕНИКОВ