ЕГОРОВ АНАТОЛИЙ НИКОЛАЕВИЧ Начальник МУРа в 1989 — 1991 гг.
Газета «Петровка, 38» продолжает публикацию специальных выпусков, посвящённых 100-летней истории Московского уголовного розыска. Они формируются из материалов книги об истории Московского уголовного розыска, создаваемой Советом ветеранов МУРа под общей редакцией Юрия Григорьевича ФЕДОСЕЕВА — начальника МУРа в 1991—1994 годах.Егоров Анатолий Николаевич, 1946 года рождения, в московскую милицию пришёл в 1969 году. В семье его выбор посчитали неожиданным, хотя отец Анатолия Николаевича до 1955 года служил в кавалерийском милицейском полку, который существует и по сей день. Начинал будущий начальник МУРа в 102-м отделении милиции Перовского района. Сначала стажёр, затем оперуполномоченный. С 1973 года — управление Московского уголовного розыска: опер, заместитель начальника отдела, начальник отдела, первый замнач МУРа, начальник МУРа; первый заместитель начальника ГУВД Москвы.
Заслуженный работник МВД А.Н. Егоров награждён орденами Красной Звезды, «За личное мужество», медалями «За трудовую доблесть», «За отличную службу по охране общественного порядка».
До того как получил генеральское звание, ездил на Петровку, 38, на общественном транспорте; как и большинство его подчинённых, работающих круглые сутки, держал в служебном кабинете раскладушку. Суров, требователен, принципиален, к прессе всегда относился с большой настороженностью, хотя её заслуг не умалял. Любимый ответ по телефону: «Я очень занят».
Возглавить МУР Анатолию Николаевичу пришлось в интересные годы, в том смысле интересные, что жить в них не пожелаешь и врагу. Но одно дело — просто жить, и совершенно другое — отвечать за работу трёх тысяч офицеров, столько в те годы трудилось в Москве сотрудников уголовного розыска.
После относительного криминального затишья, обусловленного «драконовскими антиалкогольными мерами», первый год его нахождения на столь ответственном посту ознаменовался резким ухудшением оперативной обстановки. Общее количество преступлений по линии уголовного розыска выросло за год на 54%, кражи государственного имущества — на 75%, убийства — на 86%, а число разбоев, грабежей и краж автомашин удвоилось. Не мудрено, что и раскрываемость упала, возможности-то у сыска остались прежними. Хорошо, что партийным и советским инстанциям, тщетно пытавшимся разобраться в причинах отсутствия положительных результатов «перестройки» и «ускорения», было не до преступности. Не стало давить за рост преступлений и МВД СССР, где работали не только начальники, но и криминологи, отлично разбиравшиеся в социально-
экономических причинах удручающей динамики. А крылись они в дальнейшем материальном расслоении общества, нищете одних и стремлении к обогащению других, чему способствовали законодательно освящённое кооперативное движение, индивидуальная трудовая деятельность и коммерческие банки. Отсюда спад производства, проблемы с трудоустройством и товарный дефицит. Ситуацию в экономике усугублял до того дремавший сепаратизм союзных республик и их бюджетная война с федеральным центром, воинственный национализм и межнациональные конфликты, давшие толчок неуправляемым миграционным процессам.
К чести руководства МВД и Генеральной прокуратуры, оно лишь констатировало рост преступности, сетовало по поводу неэффективности принимаемых мер и рекомендовало разработать что-то такое, что сделало бы всех счастливыми. Хорошо, что не ругали, не наказывали, не снимали с работы. А как ругать и снимать с работы, если все прекрасно видели, с каким напряжением работал уголовный розыск, какие он нёс потери и как быстро разрабатывал и осваивал методики по борьбе с новыми видами преступлений. В эти сложные годы МУР в представлении москвичей выглядел чуть ли не единственным защитником от уголовного беспредела. Именно поэтому в марте 1990 года они избрали его начальника А.Н. Егорова депутатом Верховного Совета РСФСР.
Высоко оценивался труд сотрудников уголовного розыска и другими службами московского гарнизона милиции. Поэтому не на пустом месте в главке и в районных Управлениях внутренних дел, сразу после ухода на пенсию в марте 1991 года начальника ГУВД П.С. Богданова, началась — в соответствии с модным тогда веянием избирать руководящие кадры на собраниях трудовых коллективов — кампания по выдвижению Анатолия Николаевича на пост начальника Главного управления внутренних дел. С этим же вопросом члены коллегии ГУВД пришли тогда и в Министерство внутренних дел СССР. Его кандидатуру дипломатично отклонили в пользу всеми уважаемого, но достаточно возрастного Н.С. Мырикова. Этот же вопрос возник и после августовских событий 1991 года, когда на пенсию отправили и Николая Степановича, признанного сторонником ГКЧП. Но на этот раз милиционеров никто даже и выслушать не захотел. У победителей уже была своя кандидатура — теплофизик
А.Н. Мурашов. А чтобы не обидеть «народ» — московских милиционеров, чтобы не нанести ущерба управляемости сложной правоохранительной машиной столицы, его заместителем назначили депутата Верховного Совета РСФСР полковника милиции Анатолия Николаевича Егорова. Почти тут же ему присвоили генеральское звание, возложив на него всю ответственность за оперативную обстановку в городе. Чем это завершилось — в очерке Ларисы Кислинской.
Юрий ФЕДОСЕЕВ
Заслуженный работник МВД А.Н. Егоров награждён орденами Красной Звезды, «За личное мужество», медалями «За трудовую доблесть», «За отличную службу по охране общественного порядка».До того как получил генеральское звание, ездил на Петровку, 38, на общественном транспорте; как и большинство его подчинённых, работающих круглые сутки, держал в служебном кабинете раскладушку. Суров, требователен, принципиален, к прессе всегда относился с большой настороженностью, хотя её заслуг не умалял. Любимый ответ по телефону: «Я очень занят».
Возглавить МУР Анатолию Николаевичу пришлось в интересные годы, в том смысле интересные, что жить в них не пожелаешь и врагу. Но одно дело — просто жить, и совершенно другое — отвечать за работу трёх тысяч офицеров, столько в те годы трудилось в Москве сотрудников уголовного розыска.
После относительного криминального затишья, обусловленного «драконовскими антиалкогольными мерами», первый год его нахождения на столь ответственном посту ознаменовался резким ухудшением оперативной обстановки. Общее количество преступлений по линии уголовного розыска выросло за год на 54%, кражи государственного имущества — на 75%, убийства — на 86%, а число разбоев, грабежей и краж автомашин удвоилось. Не мудрено, что и раскрываемость упала, возможности-то у сыска остались прежними. Хорошо, что партийным и советским инстанциям, тщетно пытавшимся разобраться в причинах отсутствия положительных результатов «перестройки» и «ускорения», было не до преступности. Не стало давить за рост преступлений и МВД СССР, где работали не только начальники, но и криминологи, отлично разбиравшиеся в социально-
экономических причинах удручающей динамики. А крылись они в дальнейшем материальном расслоении общества, нищете одних и стремлении к обогащению других, чему способствовали законодательно освящённое кооперативное движение, индивидуальная трудовая деятельность и коммерческие банки. Отсюда спад производства, проблемы с трудоустройством и товарный дефицит. Ситуацию в экономике усугублял до того дремавший сепаратизм союзных республик и их бюджетная война с федеральным центром, воинственный национализм и межнациональные конфликты, давшие толчок неуправляемым миграционным процессам.
К чести руководства МВД и Генеральной прокуратуры, оно лишь констатировало рост преступности, сетовало по поводу неэффективности принимаемых мер и рекомендовало разработать что-то такое, что сделало бы всех счастливыми. Хорошо, что не ругали, не наказывали, не снимали с работы. А как ругать и снимать с работы, если все прекрасно видели, с каким напряжением работал уголовный розыск, какие он нёс потери и как быстро разрабатывал и осваивал методики по борьбе с новыми видами преступлений. В эти сложные годы МУР в представлении москвичей выглядел чуть ли не единственным защитником от уголовного беспредела. Именно поэтому в марте 1990 года они избрали его начальника А.Н. Егорова депутатом Верховного Совета РСФСР.
Высоко оценивался труд сотрудников уголовного розыска и другими службами московского гарнизона милиции. Поэтому не на пустом месте в главке и в районных Управлениях внутренних дел, сразу после ухода на пенсию в марте 1991 года начальника ГУВД П.С. Богданова, началась — в соответствии с модным тогда веянием избирать руководящие кадры на собраниях трудовых коллективов — кампания по выдвижению Анатолия Николаевича на пост начальника Главного управления внутренних дел. С этим же вопросом члены коллегии ГУВД пришли тогда и в Министерство внутренних дел СССР. Его кандидатуру дипломатично отклонили в пользу всеми уважаемого, но достаточно возрастного Н.С. Мырикова. Этот же вопрос возник и после августовских событий 1991 года, когда на пенсию отправили и Николая Степановича, признанного сторонником ГКЧП. Но на этот раз милиционеров никто даже и выслушать не захотел. У победителей уже была своя кандидатура — теплофизик
А.Н. Мурашов. А чтобы не обидеть «народ» — московских милиционеров, чтобы не нанести ущерба управляемости сложной правоохранительной машиной столицы, его заместителем назначили депутата Верховного Совета РСФСР полковника милиции Анатолия Николаевича Егорова. Почти тут же ему присвоили генеральское звание, возложив на него всю ответственность за оперативную обстановку в городе. Чем это завершилось — в очерке Ларисы Кислинской.
Юрий ФЕДОСЕЕВ