Фотопортрет художника, середина 1920-х гг.

В создании МУРа принимали участие не только знаменитые политики, сыщики, но и мировые фотографы

Вы слышали о таком явлении, как «ерёминская ветка»? Нет? Значит, вы не фотохудожник и даже не фотограф. Ибо каждый, кто хоть немного занят светописью (фотография — от греческих слов свет и пишу), кто запечатляет историю современности с помощью фотографического процесса, этот термин и это явление знает и всячески использует.

Сама фотография — это дитя XIX века. Вначале первую скрипку в фотоделе играли иностранцы. Но прошло совсем немного времени, и в разряд лучших мировых фотографов и фотохудожников вошли представители России. Среди них и наш герой — Юрий Петрович Ерёмин.

Творческое наследие мастера многогранно, и одна из этих граней требует от нас, сотрудников московской полиции, особого рассмотрения. В 1919 году его пригласили работать в Московский уголовный розыск, учреждённый годом ранее постановлением НКВД РСФСР, и он дал согласие.

Надо сразу отметить, что для осуществления такого шага надо было обладать большим личным мужеством, ведь криминогенная обстановка в городе была ужасной. Так, к середине 1918 года в столице орудовало свыше 30 крупных банд преступников-профессионалов. Только в январе 1919 года они совершили 60 дерзких вооружённых нападений, сопровождавшихся убийствами и насилием. Бандиты стремились не только держать в страхе население города, но и запугать работников правоохранительных органов. Становилось всё более очевидным, что бандитизм принимает политический характер и начинает подрывать основы государственности.

Фотография. Гурзуф. 1927 г. Вот она, «ветка Ерёмина», которая делает изображение «глубоким»

Муровцы во дворе Б. Гнездниковского пер., 3. Ерёмин в центре в первом ряду

Может быть, кому-нибудь из читателей покажется, что Юрий Петрович был фотографом, всё-таки работал на «спокойном участке» и все передряги того времени его не касались. Отнюдь нет. До нас дошла копия служебного документа, в котором расписаны его обязанности.

В удостоверении № 2132, выданном 19 ноября 1928 года, записано, что «предъявитель сего ... состоит на службе в п/отделе Уголовного Розыска АОМГИК (Административного отдела Московского городского исполнительного комитета – Ред.) в должности заведующего фотографией», и «согласно Уг.-Процесс. Кодекса, утвержденного ВЦИК 16. X. 1924 г. ... тов. Еремину по занимаемой должности присвоены следующие права: 1) производить обыски, осмотры и выемки в случаях, предусмотренных ст. ст. 101, 175-188 УПК; 2) задерживать подозреваемых в совершении преступлений в порядке ст. 100 УПК; 3) производить все действия по предупреждению и пресечению преступлений, предусмотренных ст. ст. 97-100 УПК. Кроме того, тов. Еремин имеет право на ношение оружия № 345631 системы Маузер».

Как можно понять из сохранившегося в архиве штатного расписания сотрудников Московского уголовного розыска, фотографы МУРа были отнесены к Общей канцелярии и числились вместе с бухгалтерами, дактилоскопистами, счетоводами, шофёрами (тогда это слово писалось с двумя буквами ф). Сотрудников светописи насчитывалось 9 человек: заведующий фотографией, два его помощника и шестеро специалистов-фотографов.

Благодаря этим людям — низкий поклон и благодарность им — до нас дошли облики тех оперативников, которые зачинали славную историю МУРа, создали и укрепили его традиции, среди которых на первом месте — мужество, преданность закону и трудолюбие! Но, как мне кажется, важнейшее достижение Ерёмина во время работы в МУРе — его деятельность по созданию Музея Московского уголовного розыска, как тогда писали, «уголовного музея». Юрий Петрович был первым руководителем этого эксклюзивного заведения. Только он сам или его заместитель проводили в нём экскурсии и, естественно, отвечали за подбор экспонатов.

Юрий Петрович всей душой отдавался этой работе. Вот, что писала наша газета, которая тогда называлась «Милиционер и пожарный», 10 мая 1925 года в № 54 (489) в заметке: «Музей МУРа должен быть пополнен новыми экспонатами»:

«В открывшемся недавно уголовном музее МУРа имеется очень незначительное количество экспонатов.

Правда, подобраны они довольно умело — заведующему музеем тов. Еремину, видимо, пришлось долго и много поработать. Но силами одного человека при всем желании много не сделаешь.

Музей требует пополнения, и в этом ему должны помочь все работники милиции и угрозыска.

Ведь им в первую очередь приходится сталкиваться с преступным миром. Они отбирают орудия преступлений, часть которых в качестве вещественных доказательств прилагается к протоколам, а большинство, не имеющее существенного значения при разборке дела, сдается в ЦОХ (видимо, Центр ответственного хранения — Ред.). О передаче интересных экспонатов вместо подвалов ЦОХа в музей МУРа должен распорядиться АОМС (Административный отдел Московского совета — Ред.)

В частности, в музее совершенно не представлена героическая борьба милиции с самогоном, если не считать одного самогонного аппарата, далеко не типичного. А ведь можно было бы собрать интереснейшую витрину змеевиков, холодильников, специально самогонных печей, примусов, резиновых мешков и т.п.

Отсутствуют также «инструменты» карманников, подделывателей документов, баллоны для расплавки несгораемых шкафов, футляры «фармазонов», лобзиковые пилки взломщиков решеток и т.д.

Музей МУРа должен представлять из себя полную и наглядную картину преступного мира Москвы. Работники милиции должны помочь пополнить этот музей нужными экспонатами».

Написано сто лет назад, а звучит очень современно. Иногда ведь и нынешние оперативники, блестяще выполнив задачу, забывают передать материалы в комнату истории МУРа (а именно так сейчас называется «уголовный музей») и частенько приходится им об этом напоминать. Хотя надо признать, что за прошедший век усилиями наследников Ерёмина накоплено огромное количество эксклюзивных экспонатов, рассказывающих о подвигах оперативников МУРа.

Кстати, можно было бы подумать и об увековечивании выдающегося фотомастера. У нас ведь в главке проводится фотоконкурс с названием «Мой взгляд на…». Согласитесь, это мероприятие только бы выиграло, если бы ему было присвоено имя самого Ерёмина Юрия Петровича!

Впрочем, рассказанное здесь — это только малая толика его достижений. Мы надеемся, что на публикацию откликнутся родственники выдающегося фотомастера и дополнят его биографию новыми данными!

...Поэт Евгений Евтушенко написал о выдающемся советском футболисте и хоккеисте Всеволоде Боброве: «Шаляпин русского футбола, Гагарин шайбы на Руси». Мне кажется, что о нашем герое Юрии Петровиче Ерёмине с полным основанием можно утверждать: «Есенин фото на Руси!»

НАГРАДЫ ЕРЁМИНА

За свою фотографическую карьеру он удостаивался высших наград в области фотографии, которые вручаются на Международных салонах разных стран мира — Америки, Англии, Франции, Италии, Испании, Японии. Он обладатель золотой медали Русского фотографического общества (1922). Участник выставки советской фотографии и кино в Амстердаме, Нидерланды (1930). Участник Первой Всесоюзной выставки фотоискусств в Москве (1937) и Московского горкома творческих фотоработников в Ленинградском Доме Красной Армии (1939—1940). И это только часть.

О порядке посещения уголовного музея

Объявляется для сведения, что при подотделе Уголовного Розыска АОМС открыт уголовный музей, в котором собраны разные вещи и документы, имеющие какие-либо отношения к совершенным уголовным преступлениям.

Для обозрения музея допускаются: все сотрудники уголовного розыска, АОМС, ОГПУ, члены: Президиума и Исполкома Моссовета и Районных Советов, организации учащихся в ВУЗах; другие же лица — с разрешения н-ка подотдела Уголовного Розыска АОМС и его заместителя.

Совершенно не допускаются в музей: малолетние и несовершеннолетие.

Музей открыт в дни: вторник и пятница от 12 до 15 часов. Все посещения музея производятся в присутствии заведующего музеем т. Еремина, а в его отсутствие – пом. Фотографа т. Ланкина.

(Приказ № 159 от 11 апреля 1925, п. 5).

Владимир ГАЛАЙКО,

по материалам книги «Русские усадьбы»,

фото из фондов Музея истории МУРа