В белоснежном, похожем на океанский лайнер Дворце борьбы имени Ивана Ярыгина яблоку негде упасть. Сотни спортсменов и болельщиков пришли сюда на соревнования по карате, посвящённые выдающемуся полководцу Михаилу Скобелеву. Среди наиболее заметных гостей — президент региональной общественной организации «Московская ассоциация боевых искусств», актёр Евгений Герасимов, известный большинству россиян по фильмам «Петровка, 38» и «Огарёва, 6».

— Евгений Владимирович, вы и режиссёр, и актёр, и председатель Комиссии Московской городской думы по культуре, и телеведущий, и признанный мастер единоборств — у вас высокий дан по карате. А ещё пишут, что у вас в детстве были удивительные физико-математические способности, и то, что вы не стали новым Ландау, — это просто досадный «сбой судьбы». Так какая из этих ролей вам ближе всего?

— Мои школьные годы пришлись на время, когда техника, инженерное образование пользовались в нашей стране огромной популярностью. Связано это было с происходившей технической революцией: открытием источника ядерной энергии, прорывом человечества в космос. Тогда же родился известный спор «физиков» и «лириков» о значении науки и культуры для формирования сознания человека, в котором «физики» часто выглядели круче. Я также попал под очарование этого технического тренда, и у меня оказались способности к точным наукам. Я учился в физико-математической школе, участвовал в различных олимпиадах и даже входил в призовую тройку. Уже начал присматриваться к высшим учебным заведениям, выбирал куда поступать — в Бауманку или МАДИ. Кроме того, я тогда интересовался и химией, эта наука была также в большом почёте...

— Но тут в вашу «техническую» жизнь вторглось кино...

— Сниматься в кино меня пригласили еще в четвертом классе. Великий режиссёр Борис Васильевич Барнет утвердил меня на роль в своём фильме «Полустанок». Но не получилось, поскольку наступило лето и родители отправили меня на отдых в деревню под Рузу. И я там занимался сельским хозяйством — трамбовал на лошадях силос, ходил в лес по грибы, по ягоды. Но, к счастью, фотография моя осталась на учёте в Мосфильме. И меня снова пригласили в кино. Мой первый фильм — «Они не пройдут»  немецкого режиссёра Зигфрида Кюна, это была одна из главных детских ролей.

Cудьбу мою определило участие в съёмках фильма «Человек, которого я любил», режиссёр — Юлий Карасик. В фильме принимали участие такие известные артисты, как Георгий Степанович Жжёнов, игравший по сценарию моего отца, Тамара Сёмина, Николай Мерзликин, а также мои ровесники — Серёжа Ваняшкин и Алла Витрук. Я играл одну из главных ролей — пятнадцатилетнего Родьку, и эта роль очень повлияла на меня, на формирование моего характера. Многие его черты я культивировал в себе — взрослел вместе с героем.

Но особое впечатление на меня произвела деятельность режиссёра — я был просто потрясен и зачарован его возможностями на съёмочной площадке. Все — операторы, актёры, художники — вся съёмочная группа (от декораторов до композитора) были подчинены воле одного человека и помогали ему выразить его взгляд на мир, его понимание жизни. Юлий Карасик был режиссёр-созидатель. Он мне доверял, считал талантливым и хвалил. Когда ему говорили, мол, чего ты его хвалишь — испортишь подростка, то Юлий Юрьевич отвечал, что и его в детстве хвалили и он от этого хуже не стал.

Но, как бы я ни был молод и юн, стал понимать огромную зависимость актёров.  Эта профессия очень субъективна, здесь очень размыты критерии оценки. Многие очень талантливые ребята вынуждены были зарабатывать себе кусок хлеба, снимаясь в массовках, иногда приходилось видеть унизительное отношение к талантливым людям. Кто мог гарантировать, что мне не придётся повторить их судьбу, когда я стану актёром? Никто.

Поэтому в девятом и десятом классе я продолжал учиться в своей физико-математической школе и отказывался от всяческих съёмок. И даже отказался от участия в таком фильме, как «Доживём до понедельника» Станислава Иосифович Ростоцкого, ликвидировал пробелы по физике и математике.

Тут необходимо сообщить, что я родился в Москве, в обычной рабочей семье, детство провёл на Плющихе, воспетой впоследствии в известном фильме. Жили мы в коммуналке из восьми комнат и, несмотря на то, что сейчас рассказывают о коммунальных квартирах разные ужасы, жили очень дружно, все семейные проблемы решали, если можно так выразиться, на общеквартирном собрании. Однажды такое совещание было посвящено моей дальнейшей судьбе. Все решали, куда же мне идти, чем заниматься по жизни. Я продемонстрировал свои таланты: спел под гитару (немножко сфальшивил), станцевал твист, а не привычный тогда вальс. И соседка тётя Броня, основной авторитет в области искусства в нашей коммуналке, сделала вывод, что лучше мне заниматься спортом и двигаться по физико-математическому пути.

— Что же заставило изменить все планы?

— Видимо, произошло прикосновение. У одного из величайших кинорежиссёров современности Ингмара Бергмана есть такая картина — «Прикосновение». Сюжет там любовный — об отношениях мужчины и женщины, но у меня произошло прикосновение к миру кино — от него трудно отстраниться, оторваться. Сам я по характеру человек мягкий, сейчас такое слово найдено — толерантный. Но я люблю испытывать себя, проверять, пробовать. Я решил, что если я не воспользуюсь этим шансом, не испытаю себя, то потом буду себя корить.

Поэтому, продолжая заниматься точными инженерными науками, практически не готовясь, пошёл попробовать себя в театральный вуз. Это было Щукинское училище (в настоящее время — театральный институт имени Бориса Щукина), там до третьего тура можно было не сдавать документы — и прошёл. Вдруг, думаю, это случайность — решил провериться в Щепкинском училище при Малом театре, сейчас это Высшее театральное училище (институт) имени М. С. Щепкина. И тоже прошёл. Так что науки остались в прошлом.

— Евгений Владимирович, вы поступили на актёрский факультет Театрального училища имени Щукина в мастерскую Александра Фёдоровича Борисова и в 1972 году, после его окончания были приняты в труппу Московского театра имени В.В. Маяковского. Казалось бы, вы уже навсегда театральный актёр, тем более, что и роли были достойные, и на радио вы стали выступать, дублировать кинороли. Но в какой-то момент бросили театр — так манило кино?

— Действительно, у меня в театре всё шло великолепно. Были и главные роли, и снимался в кино, работал на телевидении и радио, дублировал много, даже мультипликацию озвучивал, сделал первую в своей возрастной категории афишу — ездил по стране с выступлениями от бюро пропаганды. Я много работал и получал от этого фантастическое удовольствие. Вставал рано, тогда я уже жил в Чертанове, впрыгивал в переполненный автобус и к восьми мчался, стоя на одной ноге, на Мосфильм, потом на ВДНХ. Я просто жил работой. Но мне хотелось свободы, хотелось делать то, что я люблю. Я ушёл в кино, продолжил сниматься в качестве актёра, а потом стал режиссёром, окончив Высшие курсы сценаристов и режиссёров, учился в мастерской двух выдающихся мастеров — Георгия Николаевича Данелии и Эльдара Александровича Рязанова. 

— В вашей актёрской фильмографии насчитывается свыше 60 фильмов. Вам везло на образы настоящих мужчин, солдат правопорядка — милиционеров и чекистов. Что для вас значит фильм «Петровка, 38» и его продолжение — картина «Огарёва, 6», где вы сыграли оперативника МУРа?

— Конечно, в моей биографии эти фильмы сыграли важную роль, стали одними из самых знаковых. После их выхода в прокат я, как говорят в таких случаях, проснулся знаменитым.  Моими партнёрами были звёзды советского кино Георгий Александрович Юматов (полковник Садчиков) и Василий Семёнович Лановой (майор Костенко), а мне досталась роль молодого сыщика Вали Рослякова. Мы познакомились ещё на пробах, быстро нашли понимание, я сразу ощутил заботу и внимание коллег, именитых актёров, среди которых были Михаил Жигалов и Николай Ерёменко-старший.

Сценарий фильма написал известный мастер детектива Юлиан Семёнов, режиссёром был Борис Григорьев. Вжиться в образы было нетрудно — нас допускали к материалам реальных дел, мы побывали в камерах, на допросах, вбирали в себя атмосферу МУРа, даже наши «кинокабинеты» были построены на территории Петровки, 38. Для достижения «правды жизни» я взялся все кинотрюки делать сам — у меня была хорошая спортивная подготовка. Однако случались и неудачи. Там по сюжету картины я по-гусарски ударом ладони отбиваю горлышко бутылки французского коньяка. Были заготовлены две бутылки (дорого всё было), я ударил по первой — она разбилась так неудачно, что до сих пор у меня шрам на руке. Поэтому горлышко второй бутылки подпилили, и оно отлетело как надо.

Режиссёр фильма спросил меня, смогу ли я без дублей перепрыгнуть через легковой автомобиль-такси. Я ответил: запросто! А когда по команде «Мотор!»  кинулся к машине, то увидел  широкую   «автоспину» «Волги».  Это был эпизод задержания преступника Читы, которого играл Александр Никифоров. Его «задержание» снималось скрытой камерой прямо на Пушкинской площади, народ ни о чём не предупреждали, движение автомобилей и прохожих не перекрывали. Я перепрыгнул эту «Волгу», немного помяв крышу, и ринулся на перехват «преступника». Вдруг из толпы ко мне подскочил какой-то мужчина и включился в погоню, на бегу азартно крича: «Сейчас скрутим гада!».  Я пытался сквозь зубы его отшить, сказал, что снимается кино, но тот продолжал «помогать». Кстати, этот эпизод так и вошёл в фильм.

— Но когда режиссёр Григорьев, игравший врача, который оперирует раненого Рослякова, предложил сделать вам надрезы скальпелем, чтобы «кровь пошла», вы решили уйти от «правды жизни»...

— Я ему сказал: «Привет! Сам себе води скальпелем до первой крови!». Он чуть-чуть подрезал, а потом снимали в другом месте.

— Но ведь какую он о вас потом фразу сказал: «Мускулатура смертоносная для дам!» Понимаем, что она не только сценарием навеяна.

— Работа над этими фильмами по сей день мне очень дорога.  В ходе съёмок я познакомился с огромным количеством неравнодушных людей, умных, талантливых, многие из них по сей день мои друзья.  И именно такого сыщика я играл. Фильм пользовался большой популярностью. Кто-то уже в наши дни подсчитал, что если всех зрителей, посмотревших картину, поставить в очередь один за другим, то она растянется от Москвы до Владивостока и обратно. Знаю, что очень многие парни (сегодня они уже генералы), посмотрев картину, пошли служить в МВД. Даже в Московской городской думе есть несколько депутатов, которые связали свою жизнь с милицией или органами государственной безопасности после просмотра этого фильма.

— Евгений Владимирович, с 16 декабря 2001 года вы являетесь депутатом Московской городской думы, сейчас возглавляете Комиссию по культуре. Но ведь и к проблемам Петровки, 38, у вас не остыл интерес...

— Конечно, не остыл. Недавно в Главном управлении МВД по городу Москве проходило выездное заседание Комиссии по безопасности: обсуждали работу участковых инспекторов и туристической полиции. Проблемы эти как бы не по нашей «культурной кафедре». Но я решил также принять участие в заседании и выступить там с некоторыми предложениями по работе с жалобами москвичей. Начальник главка генерал-майор полиции Олег Анатольевич Баранов внимательно отнёсся к моим предложениям.

...В это время на борцовском ковре закончился один из боёв и нашего собеседника позвали к судейскому столу — награждать победителя. Евгений Владимирович, извинившись, отправился выполнять свою приятную миссию. Стройный, улыбчивый, лёгкий. Талантливый и многогранный, которому подходят все «роли».

Беседовали Владимир ГАЛАЙКО и Анна ШАМОНИНА, фото Николая ГОРБИКОВА