В приличном обществе к заболеваниям толстой и прямой кишок, которыми  занимается наука проктология, отношение заведомо пренебрежительное. Геморроем часто называют не болезнь, а любое крайне неприятное явление, которое портит человеку жизнь. Хотя, конечно, сам геморрой и его осложнения приносят много неприятностей. В этом я мог убедиться, находясь в чеченской командировке в 2000 году.

Считалось, что боевики отброшены в горы, но столкновения происходили постоянно. Как-то ночью попал в переделку соседний ОМОН. Стрельба, взрывы, в эфире паника. Что происходит — не понять. Потом затишье, и условным кодом передают: «Срочно пришлите врача. Желательно хирурга». Ну, всё, думаем, конец ребятам, надо идти спасать. Где ползком, где перебежками. Из развалин по нам стреляют, мы отвечаем, даже пару гранат швырнули. И вот прорвались. Где раненый? Да вот же, в окопе майор от боли корчится, места себе не находит. Выяснилось: причиной вызова был острый тромбоз геморроидальных узлов в сочетании с анальной трещиной и гнойным парапроктитом (воспалением окружающих прямую кишку тканей) — настоящий букет осложнений банального геморроя, спровоцированный длительным использованием грубой газетной бумаги. Майор был командиром этого отряда, но в результате заболевания не мог ни двигаться, ни управлять действиями подчинённых. Эвакуироваться отказался категорически, бросить отряд он не мог, поэтому лечить его пришлось в блиндаже при свете фонарика. Обошлось все благополучно. Правда, потом ещё несколько раз мне к этому пациенту приходилось прорываться, чтобы перевязки делать. Однажды осколками из подствольника немного плечо задело и даже бронежилет продырявило, зато, когда из него несколько титановых пластин вывалилось, ходить стало легче. За тот ночной бой и другие случаи хотели меня наградить, но в представлении к награде про геморрой писать постеснялись. Говорят: «Давай напишем, что командир был ранен в плечо и контужен». Потом одумались: «Ведь это ж подлог, и если правда вскроется, будет у нас у всех геморрой». А вообще-то надо честно сказать, что воспалительные процессы анальной области  были у нас обычным явлением, пожалуй, даже чаще, чем ранения и контузии. Этому способствовал весь наш уклад: питались всухомятку, таскали тяжести, ездили верхом на бронетранспортерах, нервничали, тосковали по дому, не стирались, не мылись. Ясное дело, что если за геморрой награждать — никаких медалей не хватит. У меня ж у самого потом геморрой так разыгрался, что уже на следующий год в командировку не поехал, пришлось срочно в госпиталь ложиться в отделение проктологии.

Проктология — наука древняя. Заниматься ею не считали зазорным ни Гиппократ, ни Гален, ни Авиценна. Первое общество проктологов в старой доброй Англии появилось в 1835 году — империя воевала в колониях, храбрые британские солдаты и матросы страдали неимоверно, инвалидизация по причине заболеваний прямой кишки доходила до 30 процентов. В России этой проблемой тоже занимались исключительно военные медики, а гражданским лицам проктология стала доступна лишь с начала XX века. Кстати, тогда же в России геморрой стал называться геморроем, а до этого он назывался почечуем. В наше время медики выделяют три основных фактора риска развития геморроя. Первый — питание, не соответствующее естественным потребностям нашего кишечника. Нет главного — растительной клетчатки. Второй фактор — гиподинамия. Толстый кишечник нуждается в движении не меньше, чем мышцы, а мы единственное, чем можем его порадовать, — немного поёрзать на стуле. Третий фактор — стресс. При стрессе выделяется адреналин, под действием которого прямая кишка должна освободиться, чего в приличном обществе мы себе позволить не можем. Сдерживаемся. Кровь застаивается, сгущается, свёртывается. Вены отекают, выползают наружу, лопаются, кровоточат. Что делать, если такое произойдет? Совет такой: не стесняйтесь и не проявляйте ненужного героизма, обращайтесь к врачу-проктологу.

Андрей БЕССРЕБРЕНИКОВ