Искушение для парикмахера
(Окончание. Начало в № 30)
Улики по уголовному делу
 |
|
Дача Поляковых в Сходне |
И эта качественная вещь с редко встречавшейся отделкой и приметной расцветкой, бритва фирмы Шеффильд, исчезла после случившегося преступления в Сходне. А при судебно-медицинском осмотре тела пострадавшего определили, что у погибшего волосы бороды были слегка отросшими, так что в день трагедии Поляков не мог бриться.
При экспертном изучении волос, изъятых с подзеркальника на первом этаже дома при осмотре места происшествия, и волос из бороды задержанного был сделан вывод, что эти объекты исследования имели большое сходство. А при последующих допросах свидетелей «всплыло», что у Журкина 24 сентября появилась новая заграничная бритва, которая весьма походила на похищенную из дачной двухэтажки. Поначалу подозреваемый отрицал на допросах наличие у него такого изделия, но затем всё-таки признался, что якобы купил эту бритву на рынке и вскоре продал её по той же цене неизвестному гражданину.
 |
|
Николай Осипов |
 |
|
Борис Белоусов |
 |
|
Александр Кочубинский |
 |
|
Вещественное доказательство |
 |
|
Вещественное доказательство |
Свидетели сообщили и о том, что 24 сентября 1935 года, в день приезда Журкина в Трудкоммуну № 1 из отпуска, в руках у 26-летней жены подозреваемого Александры Корнеевой видели похожий на пропавший из дачи серебряный подстаканник. Возникла потребность в повторном тщательном обыске квартиры супругов, и при его проведении нашли брошку-камею, которая была запрятана в одно из гнёзд вкладыша полевой сумки. Обнаружили в этом жилище и пару дамских туфель со штемпелем Торгсина и датой их продажи — 25/9, то есть данная обувь покупательницей из Трудкоммуны № 1 была приобретена 25 сентября: спустя два дня после убийства в Сходне. Тогда же, во время повторного обыска, в сарае среди железок и прочего хлама заметили «два зубных протеза старой выработки с золотыми деталями».
Муж убитой Зверевой и другие свидетели опознали брошку-камею, а также и чемоданчик, изъятый у подозреваемого. Вдовец Зверев ещё до предъявления ему данного чемоданчика сообщил, какой изъян-примета есть у этой вещи. Был допрошен и зубной врач, опознавший свою работу. Свидетель по соответствующим учётным книгам уточнил, что эти зубные протезы он делал для пожилой гражданки Поляковой.
Арестованная Корнеева после долгих запирательств призналась на допросе, что её муж, вернувшийся 24 сентября из отпуска, домой прибыл с чемоданчиком. В нём находились серебряные изделия — два подстаканника и солонка, а ещё в чемоданчике лежали столовые и чайные ложки. Ранее судимая за кражу замужняя жительница трудовой коммуны показала, что в кошельке у супруга видела камею-брошку и золотое обручальное кольцо. Соучастница пояснила, что привезённое её муженьком-добытчиком серебро она продала в Торгсине в Москве и купила себе туфли и другие вещи. Надо напомнить, что Торгсин — это государственная организация в СССР: она занималась обслуживанием гостей из-за рубежа и советских граждан, имевших так называемые валютные ценности, которые можно было обменять на пищевые продукты и прочие потребительские товары. Показания подозреваемой подтверждались официальной справкой из Торгсина о том, что данная гражданка действительно совершила указанную «обменную сделку».
Тогда Журкин заявил, что он привезённый им домой чемоданчик будто бы похитил у неизвестных лиц в поезде, находясь уже поблизости от Сходни. Но у следствия появился очередной веский аргумент в пользу своей версии: брат Корнеевой опознал как принадлежащее ему личное имущество найденные на месте преступления буравчики и электрический фонарь, которые у свидетеля взял во временное пользование бедовый родственник-вор. Только после этого Журкин вынужден был признать свою вину и рассказал, как осуществил злодеяние близ столицы.
Выслеживание жертв злоумышленником
Задумав совершить с целью ограбления убийство Поляковых, злоумышленник трое суток выжидал в подполье дачи, откуда следил за выбранными для разбоя потенциальными жертвами. Прикормив дворовую собаку этой семьи, недобрый скрытный «постоялец» приучил чужое домашнее животное к себе. Поэтому-то обитатели сходненского «дворца» не заподозрили, что рядом с ними прячется посторонний…
Утром 23 сентября Полякова покинула дачу, и разбойник проник туда и на втором этаже убил Звереву. Убийца дождался возвращения Поляковой и расправился с ней на первом этаже, а затем печальной участи не избежал и сын пострадавшей. Наслышанный же о том, что на Сходне задерживают неопрятно выглядевших граждан по подозрению в самовольном оставлении строительства водного канала Москва — Волга (ныне — Канал имени Москвы), Журкин «перестраховался» и побрился на месте преступления, прихватив с собой вдобавок к другому похищенному имуществу и бритву.
С целью проверки показаний подозреваемого, что он в одиночку — без соучастников — совершил преступление в посёлке, был допрошен судебно-медицинский эксперт. Данный специалист дал заключение, что показания Журкина о тех повреждениях, которые он нанёс троим жертвам, вполне совпадали с результатами соответствующего исследования тел жертв разбоя. По мнению судмедэксперта, фигурант уголовного дела один мог убить Поляковых и Звереву при условии, если они в дачных стенах появлялись один за другим с некоторыми промежутками по времени.
Помимо этого, в рамках расследования уголовного дела с Журкиным был сделан выезд на дачу. В её здании во время этого следственного действия, вообще-то, уже не было мебели, сданной по описи на хранение. Но обвиняемый точно указал места, где и какая мебель находилась в момент разбойного нападения. Безошибочно вспомнил Журкин, где именно, на каких этажах строения, он оставил тело каждого из погибших. Подследственный показал и тот «отдушник», через который пробрался в подполье здания.
Об участниках раскрытия преступления
В конце концов, удалось обнаружить и берданку, из которой преступник стрелял в пострадавших и которую затем выбросил в кусты. Случайно найдя это охотничье ружьё, «везучий» гражданин поддался алчному соблазну и тайком забрал себе орудие преступления.
25 декабря 1935 года старший инспектор для особых поручений Отдела уголовного розыска столицы Николай Осипов, который отвечал за организацию сыскной работы по «громкому» делу об убийстве членов семьи Поляковых в Сходне, в рапорте на имя начальника Мосгормилиции Управления НКВД Московской области Леонида Вуля доложил о наиболее отличившихся участниках раскрытия этого преступления. Как фигурирует в указанном документе, активную роль в установлении и изобличении убийцы Журкина сыграли сотрудники Отдела уголовного розыска Управления милиции города Москвы: эксперт научно-технического отделения ОУР Иван Челядко, старший инспектор для особых поручений ОУР Борис Белоусов и старший уполномоченный 6-го отделения ОУР Александр Кочубинский. В другом рапорте, который тоже датируется 25 декабря 1935 года и адресован руководителю УМ города Москвы, столичный оперативный работник Осипов написал, что ему в Калинине активное содействие в розыске и задержании убийцы Журкина оказали уполномоченный ОУР города Фомин и милиционер 1-го отделения гормилиции Андрианов.
Задержанного Михаила Журкина привлекли к следствию в качестве обвиняемого по пункту 3 статьи 59 УК РСФСР (бандитизм). Подследственной стала и Александра Корнеева — жена арестованного бандита, которую к уголовной ответственности привлекли за сбыт похищенного имущества.
Для судебного разбирательства данное дело передали в Спецколлегию Мосгорсуда.
* * *
В заключение этого материала — лаконичная информация о московских оперативниках, блеснувших сыскным мастерством при раскрытии очень сложного и по-своему уникального преступления, совершённого убийцей по его весьма лихому криминальному плану в нескольких сценах — «уголовных действиях».
Николай Осипов, родившийся в 1892 году на Смоленщине, в Московском уголовном розыске трудился с 1918 года. С самого начала своей оперативной работы Николай Филиппович находился на переднем крае борьбы с наиболее тяжким видом уголовщины — бандитизмом. Непосредственно участвовавший в раскрытии целого ряда нашумевших в ту пору преступлений и задержании десятков грозных бандитов, Николай Осипов пользовался невероятным уважением среди коллег-муровцев и сотрудников других служб московской милиции. Полковник милиции Николай Филиппович Осипов был награждён орденом Ленина (1945 год) двумя орденами Красного Знамени (1944 и 1951), орденом «Знак Почёта» (1937), медалью «За отвагу» (1943) и другими медалями.
Борис Белоусов с 1917 года успешно занимался оперативно-розыскной работой в Одессе, где «раскрутил» много особо тяжких преступлений. Среди серьёзнейших оперативных удач Бориса Исааковича, получившего за свой сыскной талант прозвище одесского Шерлока Холмса, — раскрытие в 1927 году произошедшего в этом портовом городе на побережье Чёрного моря убийства итальянского вице-консула Коццио. Приглашённый в 1930 году на работу в угрозыск столицы советского государства, Борис Белоусов за короткий срок стал одним из наиболее авторитетных сотрудников ОУР Управления милиции города Москвы. Друживший с Осиповым, Борис Исаакович в штат Московского уголовного розыска входил до 1938 года, а позднее — с 1939-го по 1945-й — служил в Главном управлении милиции. Являвшийся участником защиты города во время Великой Отечественной войны, Борис Исаакович Белоусов получил заслуженную награду — медаль «За оборону Москвы». Ему в апреле 1970 года вручили и медаль «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича Ленина».
Александр Кочубинский попал в штат столичного угрозыска, имея опыт службы в Московской сыскной полиции. Теоретик и практик оперативного искусства, он подготовил многих столичных сыщиков, которые в дальнейшем стали известными муровцами. Александр Алексеевич постоянно включался руководством угрозыска Москвы в состав групп по раскрытию особо тяжких преступлений, и для Александра Кочубинского одним из таких очень непростых уголовных дел стала работа по выходу на след и изобличению бандита-убийцы Журкина.
Александр ТАРАСОВ,
фото из фондов
Музея истории МУРа