(Окончание. Начало в № 21)

Учитывая неординарность дела и высокопоставленность подсудимого, итоги расследования представили императору. Окружение Рейнбота не теряло надежды на смягчение приговора. И эта надежда оправдалась: оба были помилованы. В телеграмме на имя Николая II Рейнбот писал: «Дерзаю припасть к стопам Вашего Величества и принести мою всеподданнейшую благодарность за высокую оказанную мне милость.

Служа верой и правдой Вам, Государь, и Родине, я был страшно потрясен теми подозрениями, которые тяготели надо мною, и страдания мои увеличивались от возможности потери доверия Вашего Величества. Последняя Ваша милость сделала меня бесконечно счастливым, и я молю Бога, чтобы он дал мне возможность в будущем на деле оправдать Ваше высокое ко мне доверие».

Необходимо отметить, что при Рейнботе было проведено перевооружение московских городовых на более современные образцы оружия, улучшен быт полицейских, пожарных и сторожевой службы, введены наградные выплаты. Эффективное исполнение должности московского градоначальника создавало возможность для ещё более высокого карьерного роста, а это не нравилось многим «власть предержащим» и создавало влиятельных врагов. Так что высока вероятность, что судебное дело во многом было проявлением «внутриэлитной» борьбы поздней Российской империи.

Конечно, не от хорошей жизни градоначальник манипулировал казёнными деньгами. Рейнботу не раз приходилось убеждаться, что, если надеяться на помощь петербургских чиновников, любое дело будет похоронено в процессе безрезультатной переписки с министерством. Лишним подтверждением тому послужила история с велосипедами.

С установлением тёплой погоды революционеры стали устраивать митинги в бывших пригородных местностях, которые с мая 1906 года были включены в черту Москвы. Все попытки полиции арестовать зачинщиков нелегальных сборищ и выступавших на них агитаторов заканчивались неудачей. О приближении опасности участников сходок предупреждали дозорные-велосипедисты. Опередить их не могли не только пешие городовые, но и конные жандармы. Тогда генерал Рейнбот купил на собственные средства десять велосипедов, посадил на них переодетых в штатское городовых, а те уже не ударили лицом в грязь. Внезапным «наездом» они снимали линию охранения, после чего вступали в дело главные силы. Митинги сразу пошли на убыль.

Когда же градоначальник, сославшись на успешные результаты первых опытов, попросил ассигнований ещё на десять велосипедов, из Петербурга пришел отказ (денег в казне нет!), а уже понесённые затраты посоветовали возместить из средств, предназначенных на канцелярские или хозяйственные расходы. В условиях царской России, где каждая статья расходов имела Высочайшее утверждение, такую рекомендацию можно было счесть за насмешку, поскольку спустя некоторое время те же чиновники МВД могли обвинить генерала в незаконном манипулировании бюджетом полиции.

Бутырская тюрьма

Наверняка не обошлось без нарушения инструкций, когда по приказу градоначальника все полицейские участки обзавелись самоварами и чайными принадлежностями, а начальник резерва стал получать наличные деньги для закупок чая и сахара. Зато городовые, находившиеся практически на казарменном положении, после дежурств на морозе всегда могли согреться бодрящим напитком.

Точно так же Рейнбот действовал в обход устаревших правил, когда возникла необходимость срочно обустроить полицейские участки. После подавления Декабрьского вооружённого восстания городские тюрьмы не смогли вместить всех подследственных по политическим делам. Тогда их стали помещать в камеры участков, набивая в них людей сверх всяких норм. Вскоре «на воле» стало известно о тяжёлом положении узников: они задыхались от миазмов в переполненных камерах, спали на голых досках или прямо на полу, страдали от паразитов, месяцами не имея возможности побывать в бане и сменить бельё. Арестанты даже чая не могли попить, поскольку не хватало посуды.

Узнав об этом, генерал Рейнбот принял срочные меры. Прежде всего он издал инструкцию, которая обязывала смотрителей полицейских домов изменить условия содержания подследственных: «…Помещать в камеры арестованных не свыше нормы, считая по одной кубической сажени на человека… Принять от города предназначаемые для арестованных — по нормальному их числу: а) тюфяки, набитые соломой, и подушки, набитые сеном; б) то бельё, которое будет через городскую управу доставлено; в) по числу кроватей одеяла и г) посуду. Означенные вещи, оставаясь собственностью города, поступают в распоряжение смотрителей полицейских домов, и смотрители обязаны по требованию города в полученных вещах представлять ему отчёт, а также для проверки и самые вещи».

Команда полицейских­велосипедистов. Начало XX века.

С началом Первой мировой войны, в 1914 году, отставной генерал, сменив свою немецкую фамилию на Резвой, добровольно вернулся на службу и отправился на передовую. На протяжении практически всего 1915 года Резвой был генералом для поручений при начальнике снабжения Северо-Западного фронта. С октября 1915 по июль 1917 года он был прикомандирован к 17-й пехотной дивизии и в то же время, с лета 1916 по начало 1918 года, непосредственно командовал 40-й пехотной дивизией.

Существует версия, что супруги Морозова и Рейнбот разошлись в 1916 году. Известно, что их брак был церковным, следовательно, оформить развод, особенно по тем временам, было практически невозможно. Да и был ли развод на самом деле? С 1914 года Рейнбот на фронте, Морозова живёт в усадьбе в Горках, воспитывает детей, занимается вопросами хозяйства имения. По большому счёту у неё не было причин расставаться с мужем. Кроме того, развод одной из самых богатых женщин России и отставного генерал-майора, пребывающего на фронте, не остался бы без внимания общества. Об этом писали бы все газеты, и разговоры среди их окружения не утихали бы долгое время. А так как никаких документальных подтверждений их разрыву нет, эта таинственная история так и остаётся неразгаданной.

Во всех источниках отсутствует дата смерти (возможно, гибели) генерала. Разница составляет два года. По относительно достоверным историческим источникам Анатолий Рейнбот (Резвой) был участником Гражданской войны в Добровольческой армии под командованием Антона Деникина и погиб на фронте в 1920 году. По другим сведениям, восходящим к воспоминаниям некоторых членов семьи, в ночь с 31 августа на 1 сентября 1918 года Рейнбот был арестован в Петрограде и заключён в камеру в Александро-Невской части. До конца года либо сам скончался, либо расстрелян ЧК.

Немало мифов, тайн, до сих пор неизведанного и загадочного содержат в себе биография Анатолия Рейнбота. Его жизнь была насыщена событиями, были как взлёты, так и внезапные падения. Осталось много вопросов, а удастся ли на них найти ответы — покажет время.

Сергей ОСТАШЕВ, с использованием исторических материалов, фото из открытых источников