28 апреля отмечается День контрольно-ревизионных подразделений системы МВД России. Не секрет, что эта служба является одной из самых «закрытых». Некоторые тайны её деятельности в беседе с корреспондентом «Петровки, 38» раскрывает начальник КРУ ГУ МВД России по г. Москве полковник внутренней службы Всеволод БЕЛКИН.

—Всеволод Николаевич, что повлияло на ваше решение пойти на службу в милицию?

— На службу в милицию пришёл в 1988 году, когда мне исполнилось 27 лет. До этого работал инженером на одном из городских предприятий. Профессия стража порядка меня всегда привлекала. Поначалу сомневался, надевать форму или нет. Но сейчас убеждён, что я сделал правильный выбор.

— Несколько слов о начале службы. Ведь не сразу же начали со штаба?

— Начинал я с «земли». Работал и участковым, и оперативным дежурным отделения милиции, и оперуполномоченным. Так что службу знаю не понаслышке.

— Девяностые — это нелёгкие годы для милиции…

— Вообще, воспоминания о том времени не из приятных. Тогда многие оказались перед выбором: уйти или продолжать работать. Некоторые «совмещали» свою службу в милиции с работой «на криминал». Таких я не понимал и с ними не общался. Лично для меня трудностей в выборе, на чьей стороне быть, не существовало. Погоны носишь — значит, твоя обязанность служить закону и защищать граждан. Не нравится — уходи.

— Вы пришли в КРУ из Инспекции по личному составу. Тогда приходилось испытывать «ужасы» от проверок ревизоров?

— И не один раз. Столько хлопот доставляли! Не было ни месяца покоя, чтобы не обращались с жалобами на работу ревизоров и не проводилась служебная проверка.

— А сегодня, находясь в должности начальника КРУ, изменилось ли ваше отношение к работе ИЛС?

— Естественно. В работе у наших служб точек соприкосновения достаточно много. Например, по плану проверок ревизор обязан исследовать документы по эффективному использованию личного состава по назначению. Если работает человек, то кем, соответствует ли его квалификация занимаемой должности, имеет ли он соответствующий стаж работы, лицензию и т.д. Одна из задач КРУ — осуществление контроля за рациональным использованием сотрудников личного состава полиции.

— Некоторые сотрудники убеждены, что КРУ — только по финансам.

— Это неправильно. Цифры мы, конечно же, в первую очередь сверяем. Но помимо дел бухгалтерских, ревизор обязан знать все тонкости полицейской службы. Например, уголовное дело нужно просмотреть, проверить обоснованность оплаты труда адвокатов и переводчиков.

— А когда у КРУ возникает сомнение в обоснованности оплаты?

— Не секрет, есть дознаватели, есть следователи «нечистые совестью», которые выписывают липовые постановления, протоколы, завышают объём проведённой переводчиком работы. Подкладывают эти липы в дело в момент, когда оно уходит в суд, чтобы было сложнее отследить. Затем пишут постановление на выплату и отправляют в бухгалтерию. А бухгалтер не может не выплатить. Переплаты огромные.

— Что ожидает в данном случае нарушителей? Как караете?

— Карать — это не к нам. Мы можем инициировать служебные проверки. Но сами их не проводим. Наше управление в первую очередь призвано выявлять и предотвращать нарушения. Задача ревизора — собрать и документально подтвердить информацию о конкретных нарушениях и преступных фактах. Готовим объективный и обоснованный акт проверки. О результатах докладываем начальнику главка. Только тогда назначается служебная проверка.

— Какого рода нарушения чаще всего происходят?

— Ещё с 90-х тянутся проблемы с бензином. Но тогда была катастрофическая нехватка, а сейчас — катастрофический перерасход. Вот недавно проверяли одно подразделение. Площадь территории обслуживания 5,5 км. А один из замов в месяц на служебной машине накатывал около 9000 км! Строгий выговор как минимум мы ему обеспечили.

Немало вопросов по листам нетрудоспособности. В моей практике был случай. Сотрудница взяла больничный и улетела «лечиться» в Черногорию. Стали проверять. Сделали запрос пограничникам, просмотрели журналы приёмов врачей поликлиники. Выяснилось, что «больная» в шесть утра вылетела за границу, а через два часа уже вернулась на приём к терапевту. Конечно, наказали всех серьёзно, и она пострадала, и врач. По факту это же мошенничество.

— И всё-таки, по вашему мнению, чаще всего нарушения происходят «корысти ради» или от безответственности?

— Думаю, в большинстве своём, из-за некомпетентности и безответственности. К сожалению, из года в год растёт число наказанных. Правда, те, кто наказан в дисциплинарном порядке, в большинстве случаев глубоко раскаиваются, признают свою вину. И, как правило, проблем с ними уже не возникает.

— Значит, всё-таки небезнадёжные?

— Небезнадёжные. Предпочитаю считать, что в основном это порядочные люди. Не ошибается тот, кто не работает. Надо делать правильные выводы.

— Сколько человек работают сегодня в управлении?

— В настоящее время 27 человек.

— На проверки с табельным оружием выезжают?

— Нет, конечно. Мы не полиция, мы внутренняя служба. На проверки с оружием не ходим. Наше оружие — слово. И авторучка.

— Были ли случаи, когда ревизора не пускали в подразделение на проверку?

— Как же его не пустят, если на его руках предписание за подписью начальника главка! Но достаточно часто чинят препятствия в получении требуемых документов, нередко слышим отказы дать объяснения: мол, мы тут работаем, а ты тут проверять пришёл. Значит, по адресу и своевременно пришли.

— Как действуете в таких случаях?

— Настаиваем и стараемся убедить в обратном.

— Какими качествами, по-вашему, должен обладать идеальный сотрудник?

— Зачем фантазировать о недостижимом. Идеальных людей нет и быть не может. Есть определённый набор требований к данной категории сотрудников: таких, как стрессоустойчивость, коммуникабельность, умение доводить начатую работу до конца, грамотная устная и письменная речь, инициативность и ответственность.

— Некоторые коллеги жалуются на вашу феноменальную память?

— Да я сам жалуюсь! Не всё и всегда хочется помнить. Да и коллеги, наверное, мечтают, чтобы обо всех их проколах забывал. Но я помню. Правда, зла не держу и оргвыводы редко делаю.

— По моей информации, вы были успешным игроком в телепередаче «Что? Где? Когда?».

— Хорошие у вас информаторы! (Смеётся.) Да, это было с 85 по 88-й год.

— Тяжело было туда пройти?

— Попасть в игру очень сложно. Я и ещё два моих друга написали заявку в Останкино. Конкурс, как в театральный вуз, — 36 человек на место! Как сейчас помню, приехали на отбор, который проводили известные телевизионщики Ворошилов и Стеценко, и нам говорят, что нужны кандидаты не только умные, но чтобы «картинка презентабельная» была. Наши параметры подошли. (Смеётся.) Вот так втроём и прошли на передачу.

— Вся страна смотрела эту игру. Наверное, адреналин до потолка зашкаливал?

— Нет, спокойно. Только помню, что очень жарко под софитами было. Предвидя ваш следующий вопрос, отвечу: «звезду» не ловил.

— А почему не продолжили играть дальше?

— В 88-ом году я уже служил в милиции, в уголовном розыске. Так вот, несмотря на мои просьбы, телеведущий Ворошилов однажды представил меня как оперативника. На всю страну, с экрана телевизора! У меня холодок по спине пробежал. По этой причине пришлось перевестись в службу профилактики. На тот момент я понял, что работа для меня важнее. Карьера игрока завершилась.

— В преддверии наступающего профессионального праздника — несколько слов о вашем коллективе. Кто больше заслуживает похвалы?

— Похвалы, в принципе, заслуживают все без исключения. Василий Кукунов и Вита Искрич организуют ревизии, координируют ход проверки и исполнение планов заданий на высоком профессиональном уровне. Лариса Клочкова и Янина Бахарева — профи своего дела, по их материалам проверки не один раз возбуждались уголовные дела. Наталья Носова, Анастасия Гринько, Алёна Меркулова очень выросли в профессиональном плане как ревизоры с того момента, как пришли в КРУ. Знает полицейскую службу как свои пять пальцев Сергей Приказчиков.

Я бы перечислил заслуги каждого сотрудника управления, но боюсь, страниц в газете не хватит.

Беседовала Наталья ГРИШИНА,

фото автора и из архива
Всеволода БЕЛКИНА