Маленький Серёжа любил лечить кукол, но врачом стал его старший брат. Любознательный белокурый малыш, повзрослев, начал помышлять о серьёзных драматических ролях, и стал не только артистом, но и профессиональным музыкантом.

Во время беседы с корреспондентом высветились интересные факты биографии заслуженного артиста России Сергея ШУСТИЦКОГО. Он раскрыл секрет, как ему удалось совместить творческую деятельность режиссёра, актёра, телеведущего и композитора.

— Вы окончили Московскую консерваторию. Что было самым сложным при поступлении в лучший музыкальный вуз нашей страны?

— Летом 1977 года у меня было 23 экзамена — выпускные в Мерзляковке (музыкальное училище при консерватории), вступительные в саму консерваторию и в ГИТИС, где я тоже решил попробовать свои силы. Сложнее всего было выдержать этот марафон физически. В конечном итоге подал документы в консерваторию.

Сергей Шустицкий и Нонна Гришаева в спектакле

— Какое из ваших музыкальных произведений соответствует вашему характеру?

— Мой концерт для фортепиано с оркестром. В нём можно услышать самые разные черты моей натуры. И моё занудство, и упёртость, и наглость, и самоедство, и уверенность в том, что светлого в жизни всё-таки больше, чем негатива.

— Вас знают как музыканта, но это не единственное ваше занятие. Можно ли добиться успеха одновременно в нескольких профессиях?

— Задаюсь этим вопросом всю жизнь. Близкие люди ругают меня за то, что я «разбрасываюсь». Но, видимо, я так устроен. В день моего рождения папа купил кинокамеру. В 4 года я сыграл первую роль на сцене и стал заниматься в хоровом кружке. В 8 лет я сочинил и (самое главное!) записал свою первую прелюдию и организовал «Театр куклы, цирка, драмы и кино».

В разные годы я был свободным слушателем театрального училища имени Щепкина, Школы-студии МХАТ и ВГИКа. В «Щепке» написал музыку к нескольким спектаклям. Меня до сих пор зовут на встречи курса и называют «сыном полка». Ещё два года я провёл в Школе-студии МХАТ, где не только музыкально оформлял студенческие постановки, но и кое-что играл на сцене. Через несколько лет, уже вступив в Союз композиторов, я стал таким же вольным слушателем во ВГИКе, три года занимался на курсе Марлена Хуциева.

Сейчас, переключаясь с ТВ на театр, я отдыхаю. А потом, соскучившись по музыке, начинаю писать.

— Что для вас значит быть актёром?

— Это способ познания мира и возможность проживать чужие жизни и судьбы. Находить что-то новое в себе, оказываясь в необычных для меня ситуациях и временах…

— Если актёр часто снимается в кино, как это влияет на него?

— На себе не проверял, так как снимаюсь не часто. В 12 лет я пришёл на «Мосфильм» по объявлению и сыграл у Ролана Быкова в кинофильме «Телеграмма». С тех пор за 40 лет мой творческий багаж пополнился чуть более 20 ролями в кино, хотя снимаюсь нечасто. Но думаю, что если роли интересные и разнообразные, то актёр растёт как личность. А если режиссёры только эксплуатируют его типаж, то актёру несладко...

— Какие из ваших фильмов или театральных постановок особенно запали в душу?

— Роли — как дети, дороги все. Но, пожалуй, самой интересной для меня была роль Энтони в спектакле «Последний луч радуги» («Джуди»), где я играл аккомпаниатора и друга Джуди Гарленд (Нонна Гришаева).

— Когда в вас заговорил режиссёр?

— Видимо, тоже в детстве, когда я снимал и монтировал свои первые фильмы или ставил (точнее — импровизировал) кукольные спектакли.

— Как долго работали над новой редакцией оперы Артемьева «Преступление и наказание»?

— Об этих двух годах жизни, когда я должен был забыть о собственной музыке и полностью погрузиться в мир артемьевских мелодий, гармоний и ритмов, я обязан написать книгу. Но если кратко — это счастье прикоснуться к творению гениального композитора.

Передо мной стояла задача кардинально переработать клавир и партитуру Артемьева в соответствии с режиссёрским замыслом Андрея Сергеевича Кончаловского. Перед собой я поставил ещё одну задачу — отнестись к материалу трепетно и максимально бережно, постараться не исказить в многочисленных изменениях и перестановках композиторский замысел.

Конечно, общение с Кончаловским — огромное наслаждение. Но было непросто. Порой темы, написанные для одних героев, переходили к другим. Сдвигались акценты, менялась форма, что-то требовало развития… Горжусь, что мою работу Эдуард Николаевич Артемьев принял и очень высоко оценил.

— Как Вы сочиняете? Если пишете на заказ, в этом случае что-то меняется?

— Если честно, то я в основном пишу на заказ и очень редко «просто так». Музыка должна звучать, а не лежать в столе. К тому же заказ на музыку для театра и кино вовсе не предполагает, что я должен себя ломать и делать что-то против собственной воли. Я как актёр ищу вдохновения в режиссёрском замысле.

— И его вы нашли в фильме Андрея Кончаловского «Рай»?

— Строго говоря, для «Рая» я не написал ни одной «собственной» ноты. Но работа оказалась для меня захватывающей и ювелирной. Режиссёр спросил, смогу ли я соединить интермеццо Брамса и еврейскую молитву. Я ответил, что после того, как в партитуру оперы Артемьева мне пришлось вводить таджикскую народную мелодию, мне уже ничего не страшно. Приятно сознавать, что среди многочисленных призов, завоёванных «Раем» в Венеции, имеется награда за лучший саундтрек. В этом есть и мой скромный вклад.

— Откройте секрет вашей трудоспособности?

— Когда работаешь над чем-то действительно интересным, когда материал тебя вдохновляет, тогда и силы прибавляются.

— Какая самая большая удача в вашей жизни?

— Удача в том, что со мною мама, которой идет 94-й год, и моё продолжение — дочь. Ей уже 29, она дизайнер.

— Опишите три ваших достижения?

— Два из них связаны с именем Пушкина. Первое — роль Моцарта в «Маленьких трагедиях» на курсе Хуциева. Я не помню случая, чтобы в спектакле Моцарт сам играл свой Реквием…

Второе — моноспектакль «Метель», который я играю со студентами родного Мерзляковского училища — ансамблем солистов «Премьера». Гениальный пушкинский текст, не менее гениальная музыка Свиридова! Кроме того, я сам сделал видеоряд — анимировал рисунки замечательного художника Святослава Ушакова. Спектакль с успехом шёл и в Москве, и в Твери, и в Томске, и на Валдае. Трудно передать мои чувства, когда после исполнения нашей «Метели» в Болдино, где и писалась повесть, 800 пушкинистов со всей страны устроили нам 15-минутную овацию…

Ну и, пожалуй, третье достижение, которое я с радостью делю с Иваном Волковым и оркестром кинематографии под руководством Сергея Скрипки, — наш саундтрек к фильму «Дура», удостоенный специального приза на выборгском фестивале «Окно в Европу». Я писал свои куски, Ваня свои, но получилось удивительно цельное музыкальное полотно.

— Назовите ТОП-5 наиболее эффективных советов для успеха в жизни?

— Не завидовать другим и уметь радоваться чужому успеху. Белая зависть должна вдохновлять на то, чтобы сделать что-то достойное самому.

Не потерять в себе ребёнка и каждый день открывать этот мир.

Трезво оценивать собственные ошибки, но не застревать в прошлом. Без самоиронии невозможно сделать что-то серьёзное.

Слушать своё сердце и уважать своих зрителей-слушателей. Они, как минимум, не глупее тебя.

Делать всё, как в последний раз, — на пределе своих возможностей.

Эх, если б я сам всегда следовал этим правилам!

— В любом деле есть переломные моменты. Какие были у вас?

— Их было много. Иногда несколько в день. Например, какая-нибудь встреча с интересным человеком может заставить тебя посмотреть на всё, что ты делаешь, совершенно по-новому. Общение — наше главное богатство, и я счастливый человек — в моей жизни было много встреч с прекрасными людьми. С такими, как Ролан Быков, Марен Хуциев, Андрей Кончаловский. Были переломные моменты, связанные с переездами. Из Германии, где я родился, в Ленинград. Потом в Москву. Огромную роль в моей жизни сыграла работа и учёба в США. Туда меня пригласили в качестве аранжировщика на сериал «Стар трек: Новое поколение», а я ещё пошёл учиться в специальный музыкальный колледж при голливудских студиях — осваивал компьютер и электронную композицию, о которых тогда у нас почти ничего не знали. Работать приходилось в основном быстро и по ночам. И тогда я с благодарностью вспоминал мою армию — службу в Ансамбле песни и пляски МВО. Тоже ведь переломный момент! За полтора года службы я там написал более тысячи партитур. И этот бесценный опыт потом пригодился в Америке.

— Каждая проходящая минута — это ещё один шанс что-либо изменить. Что бы вы изменили в своей жизни?

— Бессмысленно, даже гипотетически, менять то, что имело место в прошлом. Мой путь такой, какой есть. А сейчас я частенько говорю себе: «Не суетись!»

— Какой этап творчества вы проходите сейчас?

— С одной стороны, это «собирание камней», неряшливо разбросанных мною за многие годы, а с другой — работа над собой в предвкушении новых ролей и для осуществления замыслов, когда-то отложенных. Больше откладывать уже некуда. Надо ещё многое успеть сделать. Я привожу в порядок свои партитуры, написанные по разным поводам и в разных условиях, порой просто «на коленке». Понял, что должен сделать это, когда готовился к своему юбилейному концерту в прошедшем декабре. Ноты надо было привести в такое состояние, чтобы симфонический оркестр мог «сесть и сыграть», а мне не приходилось бы объяснять: «Здесь играть, здесь не играть, здесь рыбу заворачивали».

Есть несколько задумок, отложенных в стол. Например, вокальный цикл на стихи Случевского, который я собирался записать с Женей Белоусовым. Женя внезапно ушёл, и я не смог продолжать эту работу без него. Сейчас, спустя 23 года, я понял, что должен в память о друге осуществить задуманное.

Что касается актёрской сферы — активно поддерживаю свою физическую форму и подбираю новый материал для ещё одного, как минимум, спектакля с ансамблем «Премьера». Ну и, как все в этой зависимой профессии, жду, когда зазвонит телефон…

В общем, всё как всегда. Единственное, что сегодня практически перестало для меня существовать, — это телевидение. Считаю, что большинство сегодняшних программ вредны для здоровья. Особенно у подрастающего поколения. По-прежнему уверен, что главный источник знаний — книга.

— Слышала, что вы хоть и опытный водитель, но вас останавливали инспекторы ДПС…

— Вожу почти 30 лет и довольно аккуратно. В своё время моя телепередача «Радио Труба» была очень почитаема в милицейской среде. Сотрудники ГАИ, например, почти всегда меня узнавали и, процитировав какую-нибудь фразу из «Трубы», отпускали (благо, ничего криминального я не совершал). Правда, был и такой случай. Инспектор остановил мою машину для проверки документов, а, увидев меня, сказал: «Опа! Давненько я артистов не штрафовал! Сейчас придумаем, за что!»

— Какое музыкальное произведение, на ваш взгляд, созвучно профессии полицейского?

— Я бы хотел, чтобы созвучной была колыбельная «Спят усталые игрушки». Надеюсь, что когда-нибудь все смогут засыпать спокойно — и мы, те самые усталые игрушки, и полиция, которая нас бережёт. Для доблестных стражей порядка, кстати, много раз, в разных городах и по разным поводам я с удовольствием давал концерты.

— Существует ли в нашем обществе честь?

— Конечно! Но не у тех, кто об этом громко кричит или думает, что монополизировал на неё право.

— Как Вы отдыхаете?

— В основном сменой рода деятельности. Но когда есть возможность, путешествую.

Подготовила Айрин ДАШКОВА,

фото из архива Сергея ШУСТИЦКОГО