25 лет назад, 16 июля 1994 года, газета «Комсомольская правда» в заметке «А город подумал: ученья» сообщила: «В подмосковном гарнизоне Кубинка произошло чрезвычайное происшествие: старший бортовой техник-инструктор капитан Алексей Топал угнал со стоянки военно-транспортный самолёт Ан-26. Все переговоры наземных служб с поднявшимся в воздух капитаном закончились безрезультатно. В 20.46 самолёт упал в 20 километрах от аэродрома».

Едва самолёт начал выруливать на взлётно-посадочную полосу, на командно-диспетчерском пункте начался переполох: вылет самолёта не планировался, да и экипажа на борту не было. Оставался в нём, да и то задержался на несколько минут, старший бортовой техник-инструктор капитан Алексей Топал.

Поднимать самолёт такой сложной категории в небо в одиночку — задача трудновыполнимая. К тому же техник — вовсе не пилот. «Стой!» — кричал бросившийся наперерез борту старший лейтенант Вадим Амарцев, дежуривший в этот день по стоянке. Он кое-как отскочил от винтов, которые могли его изрубить.

О том, что угон случился в элитной части ВВС, не хотелось даже думать и осознавать. Самолёт уже был в воздухе, когда командир полка подполковник Николай Петренко доложил о ЧП главкому ВВС. Уже почти час он через микрофон взывал к угонщику: «Алексей, отзовись! Выходи спокойно на точку. Пойми, тебе жизнь нужна. Успокойся, подумай о жене, о ребёнке. Ты же не один в этой жизни!» Но борт молчал.

И только в 17.57 эфир ожил (запись снята с «чёрного ящика»):

«— В левом кармане всё написано и для тебя, и для жены, и для родителей, — донеслось с борта. — И что я козёл по жизни.

— Понятно, в каком кармане?

— У Пономарёва, в левом кармане».

Готовясь к смертельному полёту, Топал написал три записки, которые подбросил в карман комбинезона своему сослуживцу капитану Пономарёву.

На листочке, вырванном из школьной тетрадки, командир потом прочтёт предсмертную записку капитана (орфография и пунктуация сохранены): «П/п-ку Петренко. Звыняйте товарыщу п/п-к а ещё короче извини Иваныч. И без меня проблем хватало, но я оказался смелей, чем думалось. Бате и Маме сможешь, помоги. А нет и суда нет. Сам знаешь: надо было я всегда помогал этой части».

Далее идёт разговор в эфире:

«— Алексей, успокойся. Сядь на полосу. Я, Алёша, за твою жизнь переживаю, за ребёнка твоего, за жену...

— Нет, дядя Коля, это уже проиграно. Когда она с кем-то переспала, она стала уже не жена».

Семейная жизнь капитана не заладилась с прибытием в Кубинку. Бесквартирье безнадёжное. За то, чтобы снимать угол, надо было отдавать едва ли не две трети мизерной получки. Знал, что многие лётчики и техники гарнизона подрабатывали по ночам извозом. А что делать ему, «безлошадному»? А тут жене положили оклад такой, что мужу надо полгода горбатиться. За какие такие глазки?

Так с этим грузом и жил…

Материалы полосы подготовил Эдуард ПОПОВ, фото из открытых источников