На днях популярный поэт-песенник, большой друг газеты «Петровка, 38» Александр ШАГАНОВ отметил юбилей. Согласитесь, 55 — символическое число. Как бы «круглый отличник». Впрочем, песни его действительно «тянут» на эту оценку. Накануне знаменательного события наш корреспондент встретился с маэстро и попросил его ответить на ряд вопросов.

—Александр, когда вы решили, что ваше призвание — поэзия?

— Ой! Давно это было. Точно не помню, но, по-моему, ещё в девятом классе я уже знал, чем буду заниматься. Почему я хотел писать песни? Да, наверное, это самый демократичный вид искусства: за каких-то три минуты можно и информативно, и эмоционально рассказать о чём-то важном. Да и где так горячо любят песни, как не в нашей стране?

— Писать тоже в этом возрасте начали?

— Писать я научился ещё в детском саду. Как и читать. Вы, наверное, под словом «писать», имели в виду сочинение стихов? Это произошло лет в 14. Но не могу сказать, что это были самостоятельные стихи. Скорее, подражательные. И конечно же, наивные. Скажем, это была проба пера.

— А серьёзные когда появились?

— Давайте разберёмся с термином «серьёзность». Бывает, что произведение (не обязательно поэтическое) может быть совершенно с научной точки зрения, но мертво, и его никогда не зачислят в разряд шедевров. А случается и другое: чья-то творческая работа совсем легкомысленная на первый взгляд. Но копнёшь поглубже, задумаешься, проанализируешь… И что-то открывается. Так что не скажу, что «Владимирская Русь» — серьёзное произведение искусства, не мне об этом судить, а слушателю. Ведь именно он ставит главную оценку. И именно с этой песни, которая прозвучала в исполнении группы «Чёрный кофе», начался мой путь в избранную профессию.

— Кстати, а кто вы по образованию?

— Инженер. Я имею диплом электротехнического института связи. Более того, несколько лет проработал в «Мостелефонстрое» в качестве инженера электросвязи. А стихи сочинял ещё студентом. «Владимирскую Русь» написал на первом курсе. Но прозвучала песня лишь спустя четыре года.

— Почему?

— Наверное, это стихотворение, да и другие мои сочинения не очень заинтересовали тех людей, кому я их показывал.

— А кому вы их показывали?

— Очень маститым поэтам, но зачем они им были нужны, ведь они сами пишут. Другое дело — моё творчество могло заинтересовать музыкантов.

— И вы пошли другим путём?

— Да. Я набрал номер Дмитрия Варшавского, он в ту пору был руководителем группы «Чёрный кофе». Представился и прочёл прямо в трубку «Владимирскую Русь». Текст ему очень понравился. Он пообещал написать мелодию. Тогда я понял, что держаться надо людей, которые находятся с тобой в одной творческой весовой категории, и желательно — в возрастной. Это очень важно.

— А как произошла встреча с Николаем Расторгуевым?

— Нас познакомил композитор Игорь Матвиенко, с которым к тому времени у меня сложился творческий тандем. Когда он познакомил меня с Расторгуевым, Николай не походил ни на рок-музыканта, ни на певца, но первое впечатление, как говорится, бывает обманчиво. Каюсь, я не разглядел в нём тогда потенциальную звезду. Мне предложили читать свои стихи на концертах «Любэ». Я согласился и поехал с этой группой на гастроли. Это случилось в марте 1989 года. И та поездка показала, что мои сомнения небезосновательны: народ принимал «Любэ» весьма прохладно, а был день, когда вообще не пришёл ни один человек! А ещё Расторгуев казался мне стариком. Ведь ему в ту пору было аж 32 года! А мне в 1989 году исполнилось 24. Это сейчас я понимаю, что 32 года — это молодость.

— Но ведь группа добилась успеха.

— Да, произошло это в том же году. Прорыв случился после выступления группы на «Рождественских встречах» Аллы Пугачёвой. На премьеру решено было выдать публике хит «Атас!». Примадонна российской эстрады, послушав песню, неожиданно предложила солисту одеться в армейскую форму. Почему? Но видимо, из-за того, что главные герои песни — Жеглов и Шарапов. А последний в сериале почти всегда в гимнастёрке. Значит и Расторгуеву выглядеть на сцене по-военному будет логично.

— Как родились слова к этой песне?

— За столом. За которым мы с одним из моих друзей, как оказалось, засиделись не зря. Как-то собрались мы пообедать с Андреем Лукиновым, директором студии «Звук». А кафе возле Дома кино оказалось закрыто. Начали искать другую точку общепита. Возле Белорусского вокзала нашли какую-то столовую. Вот там, давясь яйцом под майонезом и запивая бодяжным напитком (якобы кофе), он мне говорит: «Ты придумай песню про всё это». А я отвечаю: «У меня есть идея про Жеглова и Шарапова». «Вот-вот, — согласился мой сотрапезник, — но так, чтоб они были сегодняшние, с нами вместе жили!».

Записывали «Атас!» на студии Дворца молодёжи. Игорь Замараев за звукорежиссёрским пультом сработал на все сто, и сам первый говорит нам: «Ребята, да ведь это же шлягер! Да это же такой шлягер, мама дорогая!» Носится по студии как ошалелый, не нарадуется, а мы сидим, ничего не понимаем. А в утреннем такси по дороге домой Матвиенко расстроился: «Эх, только сейчас понимаю, что припев-то музыкально должен быть совсем другим…. Ну ладно, перепишем…» Слава Богу, что не стали этого делать. Отличное — враг хорошего.

— Да, это правда, отличное — враг хорошего. А вы в школе кем были, отличником или хорошистом?

— Хорошистом. Но, признаюсь, иногда прогуливал уроки, ведь я был записан в пять библиотек и нередко предпочитал классу читальный зал.

— Скорее всего, прогуливали историю и географию?

— С чего вы это взяли?

— А как тогда объяснить такой ляп в популярном хите: «Не валяй дурака, Америка»? Екатерина-то в чём была не права?

— Честно говоря, в моей голове ещё с детства укоренилось это историческое заблуждение, за которое я уже не раз принёс свои личные извинения. Я честно хотел исправить. Но клип уже снимался. Всю ночь не спал. Думал, как подправить пару строчек. Про Екатерину, что была не права. Вышел такой казус, исторический ляп, можно сказать. В деле разбазаривания земельных угодий царица была ни при чём, всё случилось спустя столетие после её правления. Я ёрзал на стуле, пытаясь вернуть историческую правду в свои неполиткорректные стихи. Вырулил к утру на какую-то безнадёжную фразу: «Эх, Александр Второй, ты не прав!». Позвонил Матвиенко. И посоветовавшись, решили оставить, как было.

— «Там, за туманами» тоже одна из самых популярных песен. Как она появилась на свет?

— Мой отец, Алексей Павлович, проходил срочную службу на Балтийском флоте. Кстати, в те годы она была продолжительной — четыре года. И они, по его словам, были для него самыми счастливыми. Как-то передо мной встал выбор — побывать на Кубе или осуществить круиз по северным морям. Выбрал второе. И уже после моего двухнедельного скандинавского путешествия я за ночь придумал песню «Там, за туманами». В эту же ночь родилось ещё одно моё произведение — «Письма лета» — для «Иванушек».

— Понятно, что все песни — ваши дети. Но есть самая любимая?

— Все песни, которые я написал, для меня любимые. Представьте ситуацию: в семье несколько детей, и кто-то учится не очень хорошо, не станешь же ты из-за этого любить его меньше. Для меня вообще важно, чтобы песня находила своё отражение в жизни людей и страны в целом. Однажды мы с Матвиенко поехали в пансионат «Солнечное» и там, так сказать, творчески заряжались. Мы с ним тогда говорили о том, что можно придумать двести песен, но они будут так себе, а можно одну, зато это будет песня-чемпион — для миллионов людей. И какое счастье, что у нас с ним есть такая! Это «Комбат». Я её посвятил своему крёстному, моему дяде, старшему брату отца, Он прошёл Великую Отечественную войну. Сражался под Ленинградом. Игорь очень долго не мог придумать подходящую мелодию, зато когда придумал — ух, какой она получилась. Я сочинил много песен, но, наверное, лучше неё уже ничего не напишу.

— Вы написали слова к очень многим песням. Их исполняют певцы и группы, которые работают в различных жанрах. А что ближе вам самому?

— Песня, как известно, нам строить и жить помогает. И если она сопровождает людей по жизни в качестве доброго друга, то это здорово! Какой они (песни) музыкальной направленности, для меня не имеет никакого значения. Все они «ребята с нашего двора». И хулиганы, и двоечники, и отличники. У нас очень песенная страна, и этой малой поэтической формой можно сказать о времени и о себе подчас точнее, чем многотомными романами. И в радости и в горе с нами наши песни. И у каждого они свои. Это только червонец нравится всем, а музыкальные пристрастия и вкусы разнятся. Я далёк от мысли осуждать кого-либо, давно уже понял, что всегда существовали и неудачные работы, и сочинённые по конкретному поводу, то есть сиюминутные, и откровенная серость. Любые годы то же дарят нам высокие слова и мелодии. В большей или меньшей мере, но непрерывно. Я стараюсь строить свои отношения с культурным окружением следующим образом. «Хотел ли я сделать похожее?» — задаю себе вопрос. Поэзия для меня — это прежде всего наитие. Я доверяюсь своим чувствам. В чём-то могу заблуждаться, делать ошибки. Но всё, что я сочинил (за малым исключением), это сделано от чистого сердца.

— Подавляющее большинство читателей нашей газеты — люди в погонах. И конечно же, им было бы любопытно узнать тайну рождения шлягера «Прорвёмся, опера!».

— Это было предложение телевизионного канала для сериала «Убойная сила». Мне прислали синопсис будущей ленты. Хотелось написать о доблестной службе сыщиков свойским языком. Эту работу я сделал в соавторстве с Петром Синявским. Мы где-то неделю сидели с ним, спорили, чуть не поругались. Но в итоге для нас стало наградой, что эта песня понравилась и артистам сериала, и всем зрителям. Кстати, она была даже в репертуаре Иосифа Кобзона.

— Часто ли вам приходилось выступать перед правоохранителями?

— Не единожды. Я подружился с милицией ещё в 90-х годах. В ту пору мне не раз приходилось выступать в госпиталях перед ранеными сотрудниками. Ведь на Северном Кавказе шла война с терроризмом. Между прочим, нередко по приглашению Благотворительного фонда «Петровка, 38».

Путешествие на корабле до Санкт-Петербурга, организованное Фондом, запомнилось ежедневными концертами для семей погибших и пострадавших при исполнении служебного долга сотрудников органов внутренних дел Москвы. Выступал я и на концертах, посвящённых юбилеям газеты «Петровка, 38».

На Дни милиции меня много раз приглашали выступать в ДК ГУВД Москвы. Люди в погонах тоже с нашего двора, и за ними внутренняя правда.

Беседовал Евгений КАТЫШЕВ,

фото из архива
Александра ШАГАНОВА