Накануне дня вывода советских войск из Афганистана в 1989 году, который отмечается 15 февраля и объявлен Днём памяти воинов-интернационалистов, корреспонденты газеты «Петровка, 38» встретились с заслуженным орденоносцем, боевым офицером, генерал-лейтенантом Сергеем КУДИНОВЫМ.

Его примечательная и насыщенная биография начиналась с примеров родного отца — военнослужащего гарнизона, а затем и с учёбы в суворовском училище. В настоящее время Сергей Михайлович продолжает активно трудиться, и генеральская форма на плечах этого подтянутого, спортивного сложения человека вполне соответствует занимаемой должности. Генерал-лейтенант Кудинов является президентом Федерации пожарно-спасательного спорта России.

Корреспонденты газеты — в некотором замешательстве — не знали, с чего начать. О его сложных дорогах жизни за последние 50 лет активной деятельности надо писать достойную книгу, а здесь газетные строки…

Что ж, товарищ генерал, разрешите взять интервью. Начнём с воспоминаний из простой обыденной детской жизни, когда вы и не знали ещё, зачем надо быть генералом.

—Сергей Михайлович, кем вы хотели стать в детстве? Мечтали, как многие мальчишки, стать пожарным?

— Я родился в семье военного и прожил вместе с родителями до пятого класса в военных гарнизонах. Всё время с солдатами. Мне даже форму сшили и сапоги. Они строем идут на обед, и я с ними. Потом я уехал в Тулу, поступил в суворовское училище. В училище мне приснился довольно странный сон — об Афганистане. А ещё о какой-то то ли правоохранительной, то ли спасательной организации, где я будто бы работаю. Как предчувствие того, что всё это пройдёт через всю мою жизнь. После суворовского я поступил в Рязанское воздушно-десантное училище.

— Почему в десантное? Какие воспоминания?

— Во-первых, у меня боевые гены. Моя родня в своё время жила рядом со станицей Вёшенской, и казачья фамилия Кудинов в тех краях довольно известная, хотя и непростая. Как это нередко бывало, в революционные годы произошёл раздел: родной дед ушёл к Будённому, а другой — Павел Кудинов поднял восстание на вёшенской земле. Набрали 40 тысяч сабель и на своих знамёнах написали: «За советскую власть против коммунистов и беспредела!» И когда подошла Добровольческая армия, белые не знали, что с ними делать. Тогда армия Кудинова была разбросана по эскадронам, по полкам.

Во время парада Победы у Кремлёвской стены

Сергей Кудинов, Сергей Шойгу

Сергей Кудинов в Баграме с офицерами полка

Михаил Белокопытов, Сергей Кудинов, Александр Обойдихин

Сергей Михайлович с женой и внуками

А потом мой дед в составе 1-й Конной армии Будённого разгромил повстанцев и погнал их в Крым. Далее они оказались в Болгарии. Там Павел Кудинов был завербован НКВД, его разоблачили, и всю войну он просидел в тюрьме, в Румынии. Когда наши войска пришли, служба СМЕРШ отправила его на 10 лет в лагеря. Отсидев свой срок, встретился с Шолоховым, много чего ему рассказал. Потом опять вернулся в Болгарию к семье. Часто ходил на железнодорожную станцию, смотрел на уходящие в Россию поезда. И однажды один из составов сбил его.

Мой дед Фёдор, который воевал за красных, после войны переехал в город Ефремов Тульской области, где и поселился. Там же родился и мой отец, он тоже пошёл в военное училище. А когда я заканчивал суворовское, приехали офицеры из Рязанского воздушно-десантного, агитировали, как десантники лихо прыгают с парашютом и стреляют. Из суворовского в Рязанском воздушно-десантном меня сразу зачислили на второй курс.

— И после окончания училища куда?

— После выпуска направили в Кировабад, в войска ВДВ. Условия были довольно спартанские. Когда вышло решение об усилении партийной работы, меня вызвали в политотдел и сказали, что нужно занять именно эту должность. Я попал в 337-й гвардейский парашютно-десантный полк 104-й дивизии ВДВ замполитом 1-й роты. Молодёжь избрала меня секретарём комитета комсомола полка. В 1973 году меня назначают в комсомольский отдел политотдела ВДВ. Пришлось много работать под руководством командующего ВДВ Василия Филипповича Маргелова. Он любил молодых людей, часто ставил перед нами задачи по освоению новой техники, новых парашютов и т. д. Моим товарищем был сын Маргелова Александр. Отец в службе никогда не делал разницы между нами.

— Почему всё-таки Маргелова помнят, любят, и даже ВДВ до сих пор называют «Войска дяди Васи»?

— Потому что это была легендарная личность. И мы все немножко пошли в него. В кого он пошёл? У него богатая биография. Прошёл финскую кампанию, в годы Великой Отечественной войны командовал штрафниками, полком морской пехоты, стрелковой дивизией. В боях за Херсон удостоен звания Героя Советского Союза. Был с ним интересный случай. Когда наши войска громили фашистскую группировку на юге, три отборные немецкие дивизии пытались прорваться к своим. И тогда Маргелов один прошёл в штаб этой группировки, достал связку гранат, вынул чеки и сказал: «Или вы сдаётесь, или вместе со мной погибнете». И немцы приняли решение сдаться — 32 тысячи солдат сдались в плен.

Мы все были влюблены в Маргелова. Он был из породы советских людей, очень скромным человеком. У него была дача в 6 соток, небольшая квартирка, а главным своим домом он считал свой кабинет с рабочим столом и спортивными снарядами. Когда я впервые прибыл в Москву на комсомольскую работу и встретился с Маргеловым, то первое, что он мне предложил, — показать, что я умею делать на турнике. Он посмотрел, остался доволен. Маргелов постоянно думал об оснащении ВДВ новой техникой — вся боевая техника благодаря ему родилась. Всё от него пошло. Он даже сына своего первым отправил десантироваться внутри боевой машины. А сам, между прочим, в это время стоял с пистолетом и говорил: «Если он разобьётся — я тут же застрелюсь».

— А как вы в Афган попали?

— Хотя я окончил в 1981 году Политакадемию, я и до того десяток лет руководил комсомолом ВДВ, и меня это уже раздражало. Я рвался в войска, но начальник политотдела С.М. Смирнов меня с комсомольской работы не отпускал. И тогда я завёл усы и сказал ему: «Не отправите меня в войска — отпущу бороду!» Тогда считалось, что комсомольцы не должны быть с усами. А тут Всеармейское совещание комсомольских работников, моё выступление. Начальник Главпура Епишев спрашивает у нашего генерала: «А чего этот комсомолец с усами?» На это генерал ему ответил: «Да он на прыжках себе зубы выбил, я ему и разрешил».

И вот пришёл новый командующий ВДВ Д.С. Сухоруков. Как раз начался Афган, был патриотический подъём, оптимизм: мы победим и всё у них отстроим! Я писал один за другим рапорты, чтобы меня в Афган отправили, — всё отказывали. Я ему: «Меня в войска не отпускают». Он спросил: «А куда ты хочешь?» Я сказал: «Хочу пойти начальником политотдела в 345-й отдельный гвардейский парашютно-десантный полк».

Этот легендарный полк стоял в Баграме, в нём одном было 10 Героев Советского Союза, а сержант Вольф стал Героем Российской Федерации. В полку служили Александр Лебедь, Павел Грачёв и другие. Валерий Востротин сейчас глава Союза десантников России. Я тогда на него дважды подавал документы на Героя Советского Союза, пока ему звание не присвоили. Он со своей ротой штурмовал Кабул, поддерживал огнём «исламский батальон» при захвате дворца Амина.

Моя работа была многогранна. Я не только занимался бойцами полка — приходилось собирать местных жителей и разговаривать с ними. Это потом ввели должность спецпропагандиста и назначили на эту должность капитана Франца Клинцевича, в последующем депутата и сенатора. А тогда всё лежало на моих плечах.

Наш полк даже духи уважали. В Афганистане я прослужил два года. А сколько домов и школ наша страна там построила, сколько арыков прокопали, культурные центры строили… Когда мы с Шойгу по линии МЧС прилетели в Афганистан с гуманитарной помощью, меня кое-кто даже узнал. С годами афганцы стали понимать, сколько добрых дел было сделано по социальной защите простых местных крестьян.

— Война войной, а как вы в Афганистане самый мирный праздник — Новый год встречали?

— В одну новогоднюю ночь собрались за праздничным столом. Сидим. Вдруг во втором часу ночи звонок: «У одного из бойцов острый аппендицит, без медпомощи вот-вот умрёт». Я звоню командиру вертолётного отряда: «Надо лететь». А вертолётчики тоже люди, тоже Новый год встречают. Командир вертолётчиков вытащил три спички, одну поломал: «Кто вытащит короткую — тому и лететь». Собрались, полетели, я с ними. На землю радируем: «Как только будем подлетать — зажгите костры». Подлетаем к нужному району. Ночь, темнота, а небо всё полосуют трассеры — Новый год все празднуют. Кто стреляет, непонятно, то ли свои, то ли противник. Мы сообщаем по рации: «Подлетаем, зажигайте костры». И как только мы это сказали, на обозримом горизонте сразу штук десять костров в разных местах зажглось — видно, духи прослушивали наш эфир. Командир вертолёта мне: «Ну, куда, на какой костёр будем садиться?» Я ему: «Туда, где первый загорелся». Туда мы благополучно и приземлились. Взяли больного бойца на борт, привезли в медсанбат. И несмотря на новогоднее настроение, доктора отлично провели нужную операцию.

— По афганской земле наверняка с приключениями передвигались?

— Мы молодые были, бесшабашные. Как-то едем на ГАЗ-66, я в кабине, несколько бойцов в кузове. А кузов доверху загружен матрасами. Вдруг капот у машины открывается на ходу, а у меня ощущение, что кто-то сзади мне дубиной по спине и по голове врезал. Как выяснилось, мы задним колесом на мину наехали. А всех, кто в кузове на матрасах сидел, разбросало по сторонам. И все они живы. И все ржут что есть мочи, просто давятся от смеха. То ли это был шок, то ли радовались, что живы остались.

— После Афганистана куда вас направили служить?

— Меня назначили в Псков заместителем начальника политотдела 76-й воздушно-десантной Черниговской дивизии.

— Жена, наверное, всё-таки в Москву хотела вернуться?

— Конечно, хотела. Но я ей сказал, что в данный момент наше место Псков. Здесь я прослужил два года. После чего меня назначают начальником политотдела дивизии вновь в Кировабад. И только после службы в Кировабаде меня вернули в Россию, назначив начальником политотдела Рязанского воздушно-десантного командного училища. Рязань показалась раем: чистая вода, берёзки, цветы… Там я пробыл по 1990-й. Рязань для меня очень много значит: и учился, и сын мой Владислав то же училище закончил, и жену, мою Галину, я сразу после выпуска из училища нашёл в пединституте, её специальность — преподавание истории на французском языке. А училище, как я заметил, все эти годы активно развивалось — Маргелов и Сухоруков много для того сделали. Был даже создан новый факультет для обучения иностранцев — обучались кадры из сотни государств. Много корпусов было построено. Новые формы обучения, новые кафедры и методы. Я учился в роте специалистов-переводчиков с немецкого. В роте 132 человека, в живых на сегодняшний день осталось 14 — кто погиб в Чехословакии, кто в Афгане, кто в Чечне, кто ушёл по болезни. К слову, я, будучи уже в МЧС, прошёл две Чечни, Абхазию, Южную Осетию, Приднестровье. И везде была стрельба, везде война.

— И как вы в Рязани передавали боевой опыт?

— Опыт передавался прежде всего через голову и ноги: «Пот залил всё лицо и шею, тельник мокрый на липком теле, но смогу я, я всё успею — так десант обучают в деле». В пятидесяти километрах от училища, в Сельцах, стоит наш учебный центр. По опыту Афганистана была разработана тематическая литература, мы создавали специальные макеты ситуаций — как воевать в дувалах, горах и в городах. К этому времени в училище уже были и боевые машины, изучали технику, прыжки и так далее. Курсанты всё это впитывали.

— Отсеивалось много курсантов?

— Конкурс был 17 человек на место. Небольшой отсев был только в первом полугодии. А многие из тех, кто не прошёл по конкурсу, устраивались неподалёку в землянках, ждали, что освободятся места. Оттуда мы действительно добирали курсантов на места отсеявшихся.

— И сколько продолжалась ваша рязанская идиллия?

— Четыре года. В начале 1990 года мне звонит член военного совета: «Почему у вас в училище нет своих депутатов? В Главпуре рекомендовали…» Сначала курсанты избрали одного преподавателя. Потом поступила рекомендация, чтобы он снялся из депутатов. Он снялся, но по-явился второй депутат, который уже пошёл напролом и стал мэром Рязани. Горбачёвщина захлестнула, появился Ельцин. 4 сентября начались неожиданные события: в Рязань прилетела 76-я Псковская воздушно-десантная дивизия, 98-я — в Кубинку, 106-я поднята по боевой тревоге, и все идут к Москве, где планировался большой гражданский митинг. А наш бывший преподаватель Рюмин уже стал депутатом Верховного Совета СССР. Он мне звонит: «Что за войска двигаются?» Я ему сказал, что не знаю, но ко мне приезжал начальник политотдела Псковской дивизии, просил газеты и сигареты и рассказал, что всем десантникам выдали боеприпасы. Вскоре ещё звонок: «Сейчас будете разговаривать с Ельциным». А меня уже тоже к тому времени избрали областным депутатом Рязани. Ельцин говорит: «Вы депутат областной? Значит, я ваш начальник. Что у вас сейчас там происходит?» Я сказал ему, что войска пошли на Москву. Потом Хасбулатов звонит: «Товарищ полковник, надевайте военную форму и приезжайте к нам в Москву. Если не приедете, в Москве начнётся кровопролитие, и в этом будет и ваша вина». Я сел в электричку и приехал в Москву. Хасбулатов говорит: «Пишите, Сергей Михайлович, рапорт обо всём, что вам известно. Деваться вам некуда: или вы за нас, или вам хана». Я написал. Сижу потом, смотрю телевизор, а там выступает депутат и говорит, вот, мол, у меня рапорт Кудинова Горбачёву, он сообщает, что войска пошли на Москву. В конечном счёте было поручение комитетам по безопасности и гласности разобраться, но потом всё заболтали. Но я уже понимал: с этой системой мне не по пути, нужно смелее идти дальше. Я уже был освобождён от должности начальника политотдела, собирался ехать работать за границу, понятно, что мне всё заблокировали. Вскоре я познакомился со спасателями-общественниками, и в это же время в РСФСР создаётся Российский корпус спасателей (на правах Госкомитета). В феврале 1991 года Сергей Кужугетович Шойгу как руководитель корпуса собрал спасателей-общественников на беседу и после беседы говорит: «Давай ко мне». Я пришёл седьмым в эту команду, а всего нас поначалу было 12 человек.

— А как в МЧС работалось?

— В МЧС я оказался после 23 лет службы в ВДВ. Это был период, когда шли острые конфликты между новой и старой властью: Россия — Советский Союз. Я оказался в том же водовороте. Как и многим, мне нужно было принимать решение. И в результате я пошёл за новую Россию, понимая, что у старой страны уже нет перспектив. Нужно было вытаскивать страну, людей из тяжёлой обстановки, которая сложилась после Афганистана, обрушения экономики, после ситуации «верхи не могут, а низы не хотят». Вот в какой ситуации я пришёл в МЧС к моменту его создания. Там я был сначала начальником оперативного отдела, потом начальником управления экстренного реагирования, управляющим делами. Под руководством Сергея Кужугетовича Шойгу, его друга Ю.Л. Воробьёва мы создавали эту систему, которая теперь известна на весь мир. Российскому МЧС теперь подражают во всём мире.

В МЧС я проработал 10 лет. Когда мы ещё только начинали создавать МЧС, Шойгу говорит мне: «Нужно забрать гражданскую оборону из Минобороны, она должна работать уже сегодня, а не ждать войны. Нужно поговорить на эту тему с министром обороны Павлом Грачёвым». Я поехал и договорился о встрече, вместе нам удалось Грачёва убедить. А потом к нам присоединились спасатели, ГИМС, горноспасатели, пожарные. Появилась своя авиация, необходимые службы и т. д. Пришли самые разные высококвалифицированные специалисты. Пожарная служба сегодня — основа кадровой политики МЧС России. Первые пять лет в МЧС я работал начальником Главного управления экстренного реагирования. Время было горячее: всё рушится, то и дело разные ЧП, а моей задачей было всё знать и быть в готовности поднять силы и средства на ликвидацию этих последствий. Телефон всегда раскалённым был. Потом стал управляющим делами министерства.

— В МЧС с кем из интересных людей встречались?

— Приходилось со многими известными личностями встречаться. Конечно, сам Шойгу — личность выдающаяся, характер нордический, в прошлом строитель, партработник. Сегодня это державник, государственник, умница. Гонял меня, куда только мог. Даже к Дудаеву ездил для переговоров. Тогда в разговоре Дудаев убеждал в первую очередь, наверное, себя, что японцы ему помогут, Россия, мол, собирается город гарью задушить и т. д. Он, по-моему, уже тогда был сумасшедшим: то распорядился нашу группу расстрелять, то дал команду накрыть богатый стол. Все это попахивало неврастенией.

Во время одной из командировок, направляясь с гуманитарной колонной в Абхазию, я встретился с Героем Советского Союза, поднявшим флаг над рейхстагом, Мелитоном Кантарией. Голодный, маленького роста, измученный. Кажется, я был последним из россиян, кто его видел. Я спросил, какая ему помощь нужна, и в ответ на просьбу распорядился снабдить его необходимой провизией. Потом нам удалось вывести из окружённого города горняков Ткварчели более двух тысяч беженцев в Сочи. В феврале 2000 года я неожиданно был откомандирован руководить аппаратом фракции «Единство» в Госдуму к Борису Вячеславовичу Грызлову. В этой должности я проработал почти год. Грызлов был грамотным, спокойным, выдержанным, но весьма настойчивым руководителем.

В 2001 году, после назначения Бориса Вячеславовича Грызлова главой МВД, я с рядом сотрудников перешёл в министерство вместе с ним. Мне очень пригодился накопленный опыт, в том числе опыт службы в Афганистане. В МВД мне предложили заняться приёмом граждан, их письмами, жалобами, заявлениями. Работа в МВД также серьёзно обогатила меня жизненным опытом, вместе с коллегами наводили порядок. МВД — это своя непростая специфика, свои сложности, здесь просто так шашкой махать нельзя. Туда обращаются самые разные люди с разными проблемами. Приходилось и самому учиться, и других учить. Я благодарен коллегам за совместную четырёхлетнюю службу. Эти годы я вспоминаю как школу жизни.

А вообще, мои товарищи сейчас говорят: «Какой праздник ни возьми — вас с ним нужно поздравлять». Что-то в этом, конечно, есть: праздничные даты, связанные с ВДВ, Афганистаном, МВД, МЧС. Наше поколение оказалось на острие всех этих событий, нужно было либо соответствовать, либо отходить в сторону.

Но работа в МВД — это всё-таки особое время. Сообщения мне приходили самые разные. Например, на Ленинском проспекте стоят дамы с пониженной социальной ответственностью, а курируют их такие-то подразделения МВД. Сообщение без подписи. Я захожу к главе МВД Борису Вячеславовичу Грызлову, докладываю о ситуации. А он: «Отправь всё это начальнику Управления собственной безопасности Ромодановскому». Я отправляю, а он мне звонит: «Не лезь не в своё дело, ты не понимаешь особенностей службы в МВД. Плохо закончишь». И через три дня возбуждается уголовное дело против моего сына. 6 месяцев шло расследование, затем пришла бумага: ничего не подтвердилось. И подобных моментов было немало. Когда было принято решение о реформе МВД, план её должен быть секретным. А за мной тогда ещё был отдел контроля. Я обратился к министру: «Борис Вячеславович, все говорят про реформу, а плана-то её так и нет». Грызлов мне: «Наверное, пока пишется». Через какое-то время я обратился к заместителю министра. А он: «Ты, Сергей Михайлович, в это не вникал бы». Много было разных сложностей, но много и хороших, профессиональных людей я встречал. Один из них — в прошлом десантник — Алексей Новгородов имел четыре ордена Мужества, хотя уже за три положено давать Героя. И все награды за операции на Северном Кавказе.

— Какие ещё яркие впечатления о работе в МВД?

— Во-первых, мы тогда создавали милицию в Чечне, где было очень сложно. Чечня как раз пребывала в состоянии после разгрома боевиков. Люди не хотели идти работать в милицию, боялись мести, ответственности, требовательности. И рана всё ещё незаживающая, всё по-прежнему кипело, а кто-то и соль бросал на эту рану: и местные бандиты до сих пор гуляли, и запад продолжал раздувать огонь. Нужно было создавать милицейскую систему нового образца, наводить конституционный порядок. Грызлов сделал немало, чтобы на Кавказе установился мир. Да и в соседних республиках в те времена была непростая обстановка.

А ещё из интересных воспоминаний о работе в МВД — оборотни в погонах. Тогда вышла статья с таким названием о сотрудниках МВД, Грызлов её поддержал. В статье было сказано, что руководил оборотнями генерал-лейтенант, работавший раньше в МЧС. И все решили, что речь обо мне. Какое-то время за моей машиной даже наружка ездила. В конце концов вскоре всё выяснилось: газетчики ошиблись с фамилией, а генерал, указанный в статье, действительно нашёлся, но это был другой человек. А меня официально известили, что ко мне претензий нет.

— Какое у вас было звание в МВД?

— Пришёл я в 2001 году генерал-лейтенантом вооружённых сил, а вакантная должность в МВД была генерал-майора внутренней службы. Выход нашли такой: меня сделали гражданским.

— После МВД вы перешли на работу в Госдуму?

— Важный этап моей жизни — работа в Госдуме. В 2004 году на выборах в Госдуму побеждает партия «Единая Россия». И мне предложили должность руководителя аппарата её фракции. Я согласился. Борис Грызлов после руководства МВД стал спикером Госдумы и главой фракции «Единая Россия». Проработали вместе 10 лет. Аппарат фракции был немалый: 100 человек в аппарате, 365 депутатов, и у каждого по два освобождённых помощника. Направлений очень много. Нужно было обеспечивать разработку и согласование всех законодательных актов, снабдить необходимой дополнительной литературой. Шла большая антикоррупционная работа. На нас же было возложено обеспечение всех бытовых потребностей депутатов. Словом, обязанностей хватало. В Госдуме я проработал до 2012 года. Когда мне исполнилось 65 лет, я вышел на пенсию, поработал в нескольких организациях, а потом мне предложили возглавить Федерацию пожарно-спасательного спорта России.

— Ну а если вернуться к вопросу о детской мечте — стать пожарным, она сбылась?

— На сегодняшний день я президент Федерации пожарно-спасательного спорта России, шесть лет уже руковожу. Федерации 20 лет, в каждом российском регионе есть наши отделения, мы входим в общество «Динамо». Пожарно-спасательный спорт развивается уже в 30 государствах, в 2019 году мы стали по всем этапам соревнований чемпионами мира. Отдельно соревнуются дети, мужчины и женщины. Это довольно непростой спорт, всё зависит от мастерства. Мы активно участвуем во всех мероприятиях, у нас два первенства России, есть чемпионат учебных заведений, зональные чемпионаты, международные. В этом году мы будем проводить чемпионат мира в Самарканде, в прошлом году проводили в Казахстане. Дети в прошлом году соревновались в Хорватии, а в этом году будут в Белоруссии.

— Какой самый главный для вас праздник?

— У меня их два: День Победы и День ВДВ. Всё остальное — прикладное.

— Расскажите о своих детях и внуках — в вас они пошли?

— Мой сын также заканчивал Рязанское воздушно-десантное. Но так как я во времена перемен пошёл за Ельциным, то диплом моему сыну из-за меня просто не выдали, хотя учился он на отлично. К нему тогда подошли и сказали: «Нам дали команду: или ставим тебе двойку, или ты выступаешь против отца и получаешь диплом». От отца он не отказался, а за это его направили дослуживать в Магдагачи, в далёкую Сибирь старшиной в десантной бригаде. Отслужил он год в непростых условиях: всякие пакости ему устраивали. Через год демобилизовался и поступил в МАДИ. После окончания закончил Академию госслужбы и Финансовую академию при Правительстве РФ. И затем создал общественную организацию, которая занялась борьбой с банковскими нарушениями по вкладам граждан. Он получил солидный опыт, и через некоторое время я предложил ему возглавить экономическое направление в Фонде поддержки спорта пожарных и спасателей, где и работает до сих пор. У фонда две коммерческие организации — ООО «ЦПБ ЛИДЕР» и ООО «ВКЦ ПБ Альфа», которые уже третий год оказывают людям помощь и услуги в области пожарной безопасности. У нас есть свой сайт: www.leader365.ru

Любимая младшая дочь Елена — кандидат филологических наук, доцент, декан факультета заочного обучения МГЛУ имени Мориса Тореза.

— А внуки?

— Одного внука зовут Василием, другого Фёдором — в честь их прадедов. Оба учатся в Первом Московском кадетском корпусе. Один кадет в девятом классе, другой в пятом. Старший говорит, что хочет стать военным врачом, а младший пока точно не определился.

— Что можете сказать о своём хобби?

— Зарядку каждый день делаю. На даче самый любимый вид труда — расчищать дорожки от снега. А так всё как у всех.

— Есть какая-то любимая книга?

— Классику люблю, особенно Гоголя и Чехова. «Тихий Дон» Шолохова чуть ли не наизусть знаю.

— А фильм какой самый любимый?

— «В зоне особого внимания» и «Офицеры».

— У вас есть какие-то моменты в жизни, за которые до сих пор стыдно?

— Пожалуй, это несколько ситуаций в Афганистане, где приходилось проявлять жестокость. А жаль. Да и наш вход в Афганистан — это похоже на ошибку.

— А чем больше всего гордитесь?

— Я горжусь прежде всего тем, что участвовал в создании МЧС. А ещё горжусь, что выстроил систему приёма граждан и их заявлений в аппарате МВД России.

— Какие пожелания вы хотели бы передать молодёжи — и в МВД, и в МЧС, и молодым десантникам?

— Россия погибала и вновь возрождалась. Мы — государственники, мы — держава. И потому все мы должны руководствоваться тремя главными ориентирами: духовностью, державностью, достоинством. Если наши дети всё это впитают, остальное приложится.

— О чём сегодня мечтает генерал-лейтенант Кудинов?

— Чтобы в России было достойное настоящее и великое будущее! Хочу также, чтобы пожарно-спасательный спорт вошёл в олимпийскую семью.

Александр ОБОЙДИХИН,

Александр ДАНИЛКИН,

фото Александра НЕСТЕРОВА и из архива Сергея КУДИНОВА