НА КОНЧИКАХ ПАЛЬЦЕВ
 |
| Анастасия Улькина |
Впрочем, из соображений корпоративной этики Анастасия Андреевна против такого представления, говорит просто: «Занимаюсь лечением каналов зубов». Поэтому, подчеркнём, мы воспроизводим исключительно свой взгляд на вещи. Потому что большинству своих пациентов эта симпатичная девушка известна тем, что перелечивает сложные случаи с их зубами.
Родилась в Липецке. Училась в Москве. Закончила РУДН (бывший Университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы).
Работать начала в Бостонском институте эстетической медицины. Выбор рабочего места может показаться несколько необычным, если не знать, что эта стоматологическая клиника располагается в Москве. Хотя, с тем же успехом, Анастасия могла бы работать и за океаном — английский у неё свободный, ведь и среднюю школу она заканчивала в США.
В начале разговора высказываю Анастасии сомнения обычного человека: а какой профессиональный интерес можно испытывать к больному зубу?
— Знали бы вы, какой спор могут развести профи на одном квадратном миллиметре поверхности этого самого зуба! К тому же стоит добавить, что большую часть своей работы я попросту не вижу. А только тестирую на ощупь. Как типичный кинестетик, ловлю ощущения на кончиках пальцев. Погружаясь в такую «осязательную» работу, сидишь и медитируешь — час-полтора…
В кабинете — медитируешь. Ну а в воздухе? Это я, слегка нарушая стереотипы жанра, неожиданно перехожу к другому (помимо работы) увлечению Анастасии — парашютному спорту. Контраст с деятельностью кабинетного врача неожиданный, согласитесь. Чем же привлёк купол над головой?
— Тем, что здесь, наоборот, время спрессовано. За полторы секунды успеваешь произвести множество действий. Покинуть самолёт, найти локацию, принять позу, чтобы легко «зайти в фигуру». При этом не оборвать, не сбить групповую композицию. Затем выйти из неё: развернуться, оценить… Любое столкновение на скорости 190 км/час, мягко говоря, чревато. Не только тело — мозг разгоняется, время идёт иначе.
Как вы уже поняли, Анастасия ещё и опытный парашютист. На её счету 265 прыжков, самых разных. В арсенале есть и рекорды, пока не уровня «Книги рекордов Гиннесса», а наших, отечественных. В основном, связанных с групповыми прыжками. Как стала прыгать, зачем, почему? А главное, неужели это тоже — выбор на всю жизнь?
— Видите ли, парашют, в отличие от ортодонтии, имеет возрастные ограничения. Пока молода и нет семьи, могу позволить себе подобные риски.
Прошу рассказать какой-нибудь случай из экстремальной практики.
— Однажды, когда ещё только начинала прыгать, меня перепутал с другим парашютистом наводящий с земли инструктор. Дело в том, что точно рассчитать точку приземления и грамотно выстроить траекторию движения к ней можно только с опытом. А тогда его у меня не было, и наставник направлял по встроенной в шлем рации. А у «соседа» по воздуху — купол похожей расцветки. Его, «соседа», за меня и приняли.
И вот лечу. Вижу поле, но в микрофоне слышу почему-то команды, уводящие меня в другую сторону. Ничего не понимаю, думаю, может «право-лево» перепутала. Вроде нет, вот — правая рука, вот — левая. Но отчего же тогда мне говорят: «Настя, правее!»? Ну правее, так правее, ладно, думаю, с земли видней. И вот уже подо мной не лётное поле, а ельник какой-то.
Куда приземляться?! «Ёлки зелёные!» — думаю. Оказалось — хуже. Не ёлки, а палки. Приземлилась на подсолнечное поле. А сухие стебли этого подсолнечника торчат угрожающе, как бамбуковые штыри из туземной ловушки. Слава Богу, ничего не проткнула себе. Но своим куполом (а он у учебного парашюта — 200 квадратных футов) сгребла всё вокруг: корзинки подсолнухов, листья, горы семечек…
Но Анастасия не была бы собой, если бы к этим «радостям жизни» не добавила ещё одно экстремальное хобби: Pole dance — танец на пилоне. Спрашиваю Настю, как её угораздило заболеть ещё и этим.
— Не от хорошей жизни. На работе от постоянного сидения в одной позе начала сильно болеть спина. Домой приходила и плакала от боли. Подолгу приходилось лежать. Искала противоядие. Нашла его в этом сплаве спорта и искусства.
Высказываю собеседнице то, о чём думает большинство читателей. Ведь в массовом сознании использование шеста часто путают со стриптизом. Настя отвечает на это:
— И поручень в автобусе можно со стриптизом увязать, если думать об этом. Кроме того, стриптизёршам шест не больно-то и нужен: разве что, как элемент композиции. Силовой спорт с акробатикой, каким в действительности является Pole Dance, жеманным барышням противопоказан. Кстати, и не всякий спортивный мужчина потянет те «флажки» и прочие фигуры, которые делаем мы.
Предполагаю, что и на этом пути дорога была нелёгкой.
— А как же: и падала, и нос разбивала. Зато в итоге получила то, зачем пришла. Помимо закачки спины, приобрела растяжку и глубинную проработку всего тела.
Свидетельствуем: и кошачью грацию. Кстати, о семействе кошачьих. Вспоминая их, можно было бы поведать и об иных жизнях Анастасии Улькиной. Их ведь у настоящей Женщины не менее девяти. Например, рассказать о её путешествиях по миру. Но, по-моему, для знакомства и так — перебор. Оставим эти разговоры для других встреч.
НАША СПРАВКА
Pole dance (танец на шесте, шестовая акробатика) — разновидность танца, в которой исполнитель выступает на одном или двух пилонах (шестах), сочетая элементы хореографии и спортивной гимнастики. Международная ассоциация Pole dance подала прошение в МОК, чтобы танцы на шесте были признаны отдельным и полноценным видом спорта. Олимпийский подкомитет занимается рассмотрением этого вопроса последние полтора года, а руководством ассоциации уже подписано антидопинговое соглашение. Россияне в этом виде спорта чуть ли не главные фавориты, а потому вполне можно ожидать, что в недалёком будущем Анастасия УЛЬКИНА выступит за сборную России в данной спортивной программе.
Алим ДЖИГАНШИН, фото Александра НЕСТЕРОВА и из архива Анастасии УЛЬКИНОЙ
Родилась в Липецке. Училась в Москве. Закончила РУДН (бывший Университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы).
Работать начала в Бостонском институте эстетической медицины. Выбор рабочего места может показаться несколько необычным, если не знать, что эта стоматологическая клиника располагается в Москве. Хотя, с тем же успехом, Анастасия могла бы работать и за океаном — английский у неё свободный, ведь и среднюю школу она заканчивала в США.В начале разговора высказываю Анастасии сомнения обычного человека: а какой профессиональный интерес можно испытывать к больному зубу?
— Знали бы вы, какой спор могут развести профи на одном квадратном миллиметре поверхности этого самого зуба! К тому же стоит добавить, что большую часть своей работы я попросту не вижу. А только тестирую на ощупь. Как типичный кинестетик, ловлю ощущения на кончиках пальцев. Погружаясь в такую «осязательную» работу, сидишь и медитируешь — час-полтора…
В кабинете — медитируешь. Ну а в воздухе? Это я, слегка нарушая стереотипы жанра, неожиданно перехожу к другому (помимо работы) увлечению Анастасии — парашютному спорту. Контраст с деятельностью кабинетного врача неожиданный, согласитесь. Чем же привлёк купол над головой?— Тем, что здесь, наоборот, время спрессовано. За полторы секунды успеваешь произвести множество действий. Покинуть самолёт, найти локацию, принять позу, чтобы легко «зайти в фигуру». При этом не оборвать, не сбить групповую композицию. Затем выйти из неё: развернуться, оценить… Любое столкновение на скорости 190 км/час, мягко говоря, чревато. Не только тело — мозг разгоняется, время идёт иначе.
Как вы уже поняли, Анастасия ещё и опытный парашютист. На её счету 265 прыжков, самых разных. В арсенале есть и рекорды, пока не уровня «Книги рекордов Гиннесса», а наших, отечественных. В основном, связанных с групповыми прыжками. Как стала прыгать, зачем, почему? А главное, неужели это тоже — выбор на всю жизнь?
— Видите ли, парашют, в отличие от ортодонтии, имеет возрастные ограничения. Пока молода и нет семьи, могу позволить себе подобные риски.
Прошу рассказать какой-нибудь случай из экстремальной практики.
— Однажды, когда ещё только начинала прыгать, меня перепутал с другим парашютистом наводящий с земли инструктор. Дело в том, что точно рассчитать точку приземления и грамотно выстроить траекторию движения к ней можно только с опытом. А тогда его у меня не было, и наставник направлял по встроенной в шлем рации. А у «соседа» по воздуху — купол похожей расцветки. Его, «соседа», за меня и приняли.
И вот лечу. Вижу поле, но в микрофоне слышу почему-то команды, уводящие меня в другую сторону. Ничего не понимаю, думаю, может «право-лево» перепутала. Вроде нет, вот — правая рука, вот — левая. Но отчего же тогда мне говорят: «Настя, правее!»? Ну правее, так правее, ладно, думаю, с земли видней. И вот уже подо мной не лётное поле, а ельник какой-то.
Куда приземляться?! «Ёлки зелёные!» — думаю. Оказалось — хуже. Не ёлки, а палки. Приземлилась на подсолнечное поле. А сухие стебли этого подсолнечника торчат угрожающе, как бамбуковые штыри из туземной ловушки. Слава Богу, ничего не проткнула себе. Но своим куполом (а он у учебного парашюта — 200 квадратных футов) сгребла всё вокруг: корзинки подсолнухов, листья, горы семечек…
Но Анастасия не была бы собой, если бы к этим «радостям жизни» не добавила ещё одно экстремальное хобби: Pole dance — танец на пилоне. Спрашиваю Настю, как её угораздило заболеть ещё и этим.
— Не от хорошей жизни. На работе от постоянного сидения в одной позе начала сильно болеть спина. Домой приходила и плакала от боли. Подолгу приходилось лежать. Искала противоядие. Нашла его в этом сплаве спорта и искусства.
Высказываю собеседнице то, о чём думает большинство читателей. Ведь в массовом сознании использование шеста часто путают со стриптизом. Настя отвечает на это:
— И поручень в автобусе можно со стриптизом увязать, если думать об этом. Кроме того, стриптизёршам шест не больно-то и нужен: разве что, как элемент композиции. Силовой спорт с акробатикой, каким в действительности является Pole Dance, жеманным барышням противопоказан. Кстати, и не всякий спортивный мужчина потянет те «флажки» и прочие фигуры, которые делаем мы.
Предполагаю, что и на этом пути дорога была нелёгкой.
— А как же: и падала, и нос разбивала. Зато в итоге получила то, зачем пришла. Помимо закачки спины, приобрела растяжку и глубинную проработку всего тела.
Свидетельствуем: и кошачью грацию. Кстати, о семействе кошачьих. Вспоминая их, можно было бы поведать и об иных жизнях Анастасии Улькиной. Их ведь у настоящей Женщины не менее девяти. Например, рассказать о её путешествиях по миру. Но, по-моему, для знакомства и так — перебор. Оставим эти разговоры для других встреч.
НАША СПРАВКА
Pole dance (танец на шесте, шестовая акробатика) — разновидность танца, в которой исполнитель выступает на одном или двух пилонах (шестах), сочетая элементы хореографии и спортивной гимнастики. Международная ассоциация Pole dance подала прошение в МОК, чтобы танцы на шесте были признаны отдельным и полноценным видом спорта. Олимпийский подкомитет занимается рассмотрением этого вопроса последние полтора года, а руководством ассоциации уже подписано антидопинговое соглашение. Россияне в этом виде спорта чуть ли не главные фавориты, а потому вполне можно ожидать, что в недалёком будущем Анастасия УЛЬКИНА выступит за сборную России в данной спортивной программе.
Алим ДЖИГАНШИН, фото Александра НЕСТЕРОВА и из архива Анастасии УЛЬКИНОЙ