От влияния до презрения один шаг

После пяти лет службы в должности московского обер­-полицмейстера (1785—1790) имя графа Конрада Фридриха фон Толя (1749—1821), которого в гостеприимной России звали Фёдором Николаевичем, было вписано в историю отечественной полиции.

Он стал одним из самых влиятельных людей своего времени. Происходил из старинного немецко-балтийского дворянского рода фон Толь, имеющего также голландско­шведские корни.

Должностные успехи Фёдора Николаевича таковы, что 22 сентября 1786 года он находился ещё в чине бригадира, а год спустя получил звание генерал-­майора. Правда, наряду с признанием, он снискал и недовольство Екатерины II (1729—1796). Однажды заподозрив в «генерале Толли» «мартиниста», она писала главноначальствующему в Москве А.А. Прозоровскому: «В обер­-полицмейстеры я стараюся искать способного человека, и как скоро найду, не умедлю его назначить, а генерал­-майора Толя перевесть к другому месту». Гранд-­финал службы Фёдора Николаевича, о котором великая государыня упоминала в письме 19 февраля 1790 года, вскоре состоялся.

 

 Результативная работа полиции

Читая исторические источники, мы узнаём, что «во второй половине XVIII века полиция в России работала совсем неплохо... Процесс становления полицейских органов был стремительным и результативным. И всё же ни Пётр I, ни Екатерина II не сумели создать правоохранительный аппарат, в полной мере отвечающий задачам, возлагаемым на полицию».

Как новатор, Екатерина II рассматривала функционирование органов правопорядка комплексно, планируя встроить работу полиции в общую систему государственных учреждений. Ей было на кого опираться в своих реформистских устремлениях, с кого брать пример: гениальный царь-­преобразователь Пётр Великий правил меньше чем полвека до неё. Но за это время многое изменилось. Эффективность государственных институтов как в столице, так и на местах резко снизилась, а значит, и государственное управление оставляло желать лучшего. Эти проблемы существенно повлияли на внутреннюю безопасность в Российской империи. Работа полицейских органов была неэффективной, процветали воровство и разбойный промысел, резко увеличилось число тяжких преступлений, особенно в период с сентября 1973 по январь 1775 года, когда началось восстание Пугачёва.

В период правления императрицы Екатерины Великой произошли масштабные изменения в организации деятельности полиции. Реформы общей полиции проходили не сами по себе, а в контексте масштабных реформ государственного управления, развития законодательства. Екатерина II считала, что служащие административно­-полицейского аппарата должны быть нравственно чисты, хорошо выполнять функции по охранению спокойствия, общественной безопасности, другим важным государственным делам и при этом быть материально обеспеченными. Граф Толь лучше всего подходил для этой должности и был на неё назначен.

 

Всё для доверия к полицейским чинам

Великая государыня рассматривала полицию как многофункциональный орган, занимающийся не только охраной общественного порядка и борьбой с преступностью. Она считала, что к ведению полиции относится всё то, «что служит к сохранению благочиния в обществе». Деятельность полиции, по её мнению, должна была определяться «не столько законами, сколько уставами». Она видела в уставах более гибкую форму права. Уставы проще подвергать тем или иным изменениям в связи с возникновением новых проблем, в решении которых принимает участие полиция.

Такой устав в 1781 году был создан и 8 апреля 1782 года введён в действие под названием «Устав благочиния или полицейский». В Уставе было 14 глав, 274 статьи, разбитых на пункты и части. В первых трёх главах Устава были определены органы полицейского управления, примерные штаты, классные чины должностных лиц и порядок их определения в должности. В двух последних главах перечислялись деяния, запрещённые законом, указывались меры, которые должна была принимать полиция по этим правонарушениям.

По Уставу благочиния в созданных городских органах административно-­полицейского управления — управах благочиния, или полицейских управах, вводились должности служащих городской полиции, определялись их задачи, права и компетенция. Штат управы благочиния состоял из трех полицейских чиновников: городничего и двух приставов (уголовных и гражданских дел), а также двух избираемых горожанами на три года «ратманов» (советников). В полиции Москвы главными служебными должностями остались полицмейстеры, которые подчинялись обер-­полицмейстеру, но его компетенция в Уставе благочиния чётко не регулировалась. Статус столичной полиции всегда был выше.

В главе XXI «О благочинии, называемом инако полициею» «Наказа» Екатерина II призывает полицейских работать эффективно. Здесь говорится о том, что «не довольно того, чтобы узнать непорядки и выдумать способы для отвращения их, надлежит ещё сверх того недремлющим оком смотреть, чтобы способы сии были при встречающихся случаях самым делом исполняемы». Наказ адресовался не только служащим полиции, так как в нём было положение о запрещении публичного обсуждения деятельности полиции, «дабы публика не лишилась доверия к полицейским чинам».

«Наказ Главной полиции» стал фундаментальной основой для деятельности полицейских органов на десятилетия вперёд.

Обер­-полицмейстер Толь в новых реалиях согласно императорскому предписанию делал всё для организации строгого контроля за соблюдением законности полицейскими органами. В делах преобразования полицейской структуры и взошла звезда обер-­полицмейстера Фёдора Толя. В 1785 году он, по распоряжению императрицы Екатерины II, провёл в городе первую за много лет ревизию, включавшую и перепись населения.

 

Хранитель судеб — дом

Весьма примечательно, что дом генерал-­майора в отставке, бывшего обер-­полицмейстера Москвы судьба хранила для рождения русского поэта Михаила Юрьевича Лермонтова (1814—1841). Что же заставило семью Лермонтовых, ожидавшую первенца, оставить родовую усадьбу и искать пристанища в осенней Москве 1814 года, большая часть которой представляла в это время огромное пепелище, только начинавшее отстраиваться после наполеоновского нашествия? Оказывается, на том настояла знаменитая бабушка Лермонтова — Е.А. Арсеньева, считавшая, что её беременной дочери, слабой здоровьем, необходим в столь ответственный период присмотр столичных врачей. Так что, будущий автор стихотворения «Бородино» появился на свет в семейном гнезде семьи Толя, здании, пережившем огненный шквал и разграбление 1812 года. Причём грабили его, уточняет Толь в одном из писем, сначала французы­оккупанты, а потом свои же подмосковные крестьяне. В 1818 году, в «Алфавитных списках всех частей столичного города Москвы домам и землям…», дом в Басманной части «у Красных ворот, в 1 квартале обозначен уже — «Толя Александр Фёдоровича, отставного подполковника».

Интересно, что сын Фёдора Николаевича — Карл Фёдорович (Карл Вильгельм фон Толь предпочёл пойти по стопам отца. Прославился, как российский генерал от инфантерии (1826), участник войн с Наполеоном и совета в Филях, генерал­-квартирмейстер во время Отечественной войны 1812 года, с 1833 года — главноуправляющий путями сообщения и публичными зданиями. Воспитывался в сухопутном кадетском корпусе, откуда выпущен был в свиту Его Величества по квартирмейстерской части (генеральный штаб).

В турецкую кампанию 1829 года Карл Толь состоял начальником штаба армии графа И.И. Дибича; его распоряжения немало способствовали успешному окончанию войны, которое доставило ему графское достоинство (1824) и орден Святого Георгия 2 степени.

Неожиданным фактом явилось то, что Карл Фёдорович был корреспондентом Александра Пушкина; в одном из своих последних писем (накануне дуэли с Дантесом) Пушкин благодарит Толя за доставленные им сведения о И.И. Михельсоне и приводит по поводу незаслуженно забытого военачальника библейскую цитату: «Истина сильнее царя».

Подготовила Айрин ДАШКОВА, портрет Карла ТОЛЯ