Солнечным утром 23 мая 1996 года дежуривший по Управлению уголовного розыска подполковник милиции Виктор ГОСУДАРЕВ принял срочное оперативное сообщение от дежурного по городу: обворован Государственный музей музыкальной культуры имени Глинки.

Похищены две скрипки XVII века работы Антонио Страдивари и Якоба Штайнера. Первая из них была изготовлена в 1671 году в Кремоне, вторая — примерно в те же годы в Тироле. Обе экспонировались на постоянно действующей выставке «Музыкальные инструменты народов мира», откуда ночью прямо с витрины исчезли...

Оплеуха федерального значения

Государев мгновенно выехал к месту происшествия и прибыл на улицу Фадеева, даже опередив опергруппу. Привычный беглый осмотр места происшествия показал, что злоумышленники (их явно было двое) действовали по чётко и грамотно разработанному плану. Прежде всего они сумели замкнуть на двери служебного входа охранную сигнализацию таким образом, что она по всем параметрам была вроде бы в рабочем режиме, а на самом деле оставалась к взлому глухой. Поэтому входную дверь преступники открыли, сорвав замок. Вторую дверь, ведущую в зал экспозиции, взламывать не пришлось. По беспечности её просто не закрыли.

Долбанув увесистым гвоздодёром по толстому витринному стеклу, ночные гости сняли со стенда скрипки и удалились. Охранная сигнализация сработала. Но, приняв тревожный сигнал, охранница с первого этажа поспешила на второй по парадной лестнице, постояла у запертой парадной двери и, не услышав ничего подозрительного, вернулась в караульное помещение. Лишь утром шофёр директорской автомашины поднял тревогу, увидев взломанную дверь служебного входа. Таким образом, розыска по горячим следам не получилось.

Утром был создан оперативный штаб по розыску преступников. Его работу координировал заместитель начальника Управления уголовного розыска полковник милиции Михаил Заботкин. Ходом розыска постоянно интересовался и держал на контроле начальник ГУВД Москвы генерал-лейтенант Николай Куликов.

Преступление хотя и не было кровавым, однако, по меткому выражению известинца Юрия Соколова, наносило большую моральную оплеуху федерального значения. Российская пресса буквально захлебнулась от негодования: это же Страдивари!

Несравненный голос Страдивари

В мире есть только три фамилии, золотыми буквами сияющие в сонме скрипичных дел мастеров — Амати, Гварнери, Страдивари. И если первые две фамилии принадлежат династиям скрипичных мастеров, из поколения в поколение передававшим секреты изготовления скрипок, то Антонио Страдивари, величайший из всех, был одиночкой, сумевшим постичь вершины мастерства. Прожив очень долгую жизнь, он создал малое количество скрипок, но каждая из них обладала большой силой, широтой и чистотой звука, лёгкостью и изяществом. На инструментах Страдивари играли многие выдающиеся исполнители, в том числе Крейцер, Сарасате и гениальный Никколо Паганини.

Не только превзойти, но хотя бы повторить работу Страдивари ещё никому в мире не удалось. В Японии попытались и, используя самые высокие технологии, изготовили десять копий. Но все они имели общее качество — они не звучали. Ещё раз убедились: скрипку Страдивари нельзя изготовить, её можно купить за миллионы долларов, получить в наследство или в подарок. В своё время восхищённая игрой Давида Ойстраха бельгийская королева Елизавета подарила скрипку Страдивари выдающемуся музыканту, а после его ухода из жизни родственники передали инструмент в музей.

Обе скрипки были оценены в два миллиона долларов, хотя за одну лишь скрипку Страдивари на любом аукционе могли бы дать значительно больше. Но дело тут вовсе не в деньгах. Как могло случиться, что по чьей-то халатности, слабоумию или злому умыслу музыкальная культура России лишилась несравненного голоса. Скрипкам работы Страдивари, коих в мире сохранилось всего несколько штук, всегда приставляли эпитет «бесценные». И вот обе скрипки, одна из которых очень ценная, другая бесценная, исчезли.

Дела Государева

Поиск скрипок повёл опытный (21 год в розыске) муровец — заместитель начальника 9-го отдела УУР ГУВД Москвы (по борьбе с преступными посягательствами на культурные и исторические ценности) подполковник милиции Виктор Иванович Государев. Почему именно он? Потому что за ним числилось раскрытие 126 преступлений, привлечение к судебной ответственности 12 авторитетов преступных группировок. Виктор недавний спортсмен. Занимался борьбой, осваивал восточные единоборства. Широкоплечий, коренастый крепыш, он и теперь не менее полутора десятка раз подтянется на перекладине. Хорошо стреляет из охотничьего ружья, ходил на кабана и медведя. Но оружием карманного ношения, то есть пистолетом, владеет ещё лучше. В розыске — опытный тактик и аналитик. Хороший организатор поиска: достаточно сказать, что в своё время он стоял у истоков Московского регионального управления по борьбе с организованной преступностью. Словом, МУР всегда следует правилу: сложный и ответственный поиск поручать самым-самым из основного состава сыщиков.

Ближайшими помощниками Государева в розыске скрипок и их похитителей был определён оперуполномоченный того же 9-го отдела капитан милиции Владимир Цветков. Следствие повела старший следователь из УВД Центрального округа майор юстиции Любовь Ивановна Настенко. Государев о ней сказал: «В округе она следак № 1, профессионал от Бога. В моей многолетней практике не помню случая, чтобы кто-либо из следователей так глубоко и заинтересованно проникся поиском. Эти скрипки она каждую ночь во сне видела».

На первых порах Государеву везло. Сложилась отличная дееспособная группа поиска. Вскоре в музее раздался звонок, объявился некий Сергей, утверждавший, что обе скрипки находятся у него, что он получил их в счёт какого-то долга от делового партнёра. Таких звонков было несколько, и все из телефонов-автоматов, каждый раз переговоры велись коротко и захватить переговорщика не удавалось. Этот так называемый Сергей требовал два миллиона долларов выкупа, потом сделал скидку до одного миллиона. Подтверждая наличие скрипок, прислал сначала их фотографию, потом через ячейку в камере хранения Белорусского вокзала была получена видеокассета. Сомнений не было: скрипки целы и пока что никем не востребованы. Это означало, что кража не была заказной, в противном случае раритеты сразу же уплыли бы в загранку или, выражаясь языком антикварщиков, попали в яму. Это когда денежный туз обращает дензнаки в материальные ценности и надолго упрятывает их в тайник.

Государев и его команда от имени музейных работников вели переговоры с Сергеем, между прочим, каждый раз записывая их на плёнку. Уже тогда, в 1996-м, они готовили доказательную базу для изобличения преступников. Миллион долларов также был приготовлен и лежал в сейфе Виктора Ивановича. Но встреча не состоялась, переговорщик Сергей навсегда ушёл из телефонной сети, так и не рискнув на выкупную сделку. Остался его голос на плёнке, осталась видеокассета, которая много позже, после экспертизы, подтвердит, с какой видеокамеры велась запись. А в выводах Государева утвердился один важный аргумент: злоумышленники не имеют категории международных антикварщиков. Есть такая особь в преступном мире, с хорошо разветвлённой агентурной сетью, чётко налаженной службой информации. Скажем так, когда в Вышнем Волочке приглядывают старинную картину известного художника, то в Париже об этом уже прекрасно осведомлены и ждут улова. Нет, наш случай явно был иным. И этот вывод имел свои последствия.

Полоса относительных везений для Государева закончилась. Потянулись дни и месяцы сбора информации, тревог и ожиданий. Поиск затягивался. Государев вокруг музея «все огороды перекопал», но результатов не было. Глухота и тупик.

Украл гениально, влип по глупости

Прежде чем продолжить рассказ о поиске скрипок, сделаем ещё один экскурс в 1996 год. Вскоре после музейной кражи было совершено ещё одно «раритетное» преступление. В ночь на 11 сентября 1996 года из Государственной публичной исторической библиотеки России воры вынесли сотни редких книг, стоимость которых оценивалась в 400 тысяч долларов.

Среди украденных оказались издания XV—XVIII веков: «Апостол» Ивана Фёдорова, рукописное Евангелие 1520 года, фрагмент коллекции западноевропейских книг по масонству издания XVII века. Цены, проставленные в библиотечном каталоге, весьма условны. Кто может сказать, сколько на самом деле стоит, к примеру, инкунабула Лопеса де Мендозы «Пословицы», если она является единственным сохранившимся в мире экземпляром.

Через неделю в МУР поступает информация: в одном из антикварных магазинов появлялся некто с предложением продать пару-тройку старинных книг. Более того, фигурант называл раритеты, которые числились среди похищенных из публички. И опять напрашивался вывод: у этого также нет выхода на международную антикварную мафию. Вот тут-то сыщикам приходит не только везение, но и озарение. Решив, что между двумя кражами есть какое-то сходство, начальник 9-го отдела подполковник милиции Василий Сергеевич Сорокин поручает контроль за розыском книжных воров опять-таки Государеву, точнее Виктор Иванович объединил усилия двух оперативных групп, возглавив их.

Все букинистические и антикварные точки Москвы были перекрыты. По опросам продавцов, общавшихся с «книжником», определился его словесный портрет. Его ждали. И дождались. В октябре фортуна повернулась лицом к оперативникам. «Книжник» вошёл в антикварный магазин гостиницы «Метрополь». Решив, что вытравливание библиотечных штампов вполне избавляет от разоблачения, он приступил к переговорам о цене. Наивно, конечно, но в воровском деле так нередко бывает: украл гениально, а влип по беспредельной глупости.

На выходе из «Метрополя» подозреваемого задерживать не стали, дали возможность сесть в машину. Уйти он уже не мог. На светофоре, поравнявшись с «книжником», Государев увидел на заднем сиденье пару старинных фолиантов. На первом же допросе задержанный назвал себя: Яков Григорьев, бывший курсант военного училища имени Верховного Совета. Назвал он и своего коллегу по военному училищу и воровскому ремеслу Игоря Шайдурова. При обыске в квартире Якова книги были изъяты, но далеко не все. Большая часть где-то хранилась. Где? Это знал лишь Шайдуров. Но он бесследно исчез.

Верить глазам

В ходе расследования выяснилось, что за неделю до кражи один из «книжников» по подложным документам устроился слесарем-сантехником в библиотеку, заранее выяснил, что наиболее ценно, как устроена система охраны. Государев чувствовал, почти видел, что почерк двух краж схож, но напрямую вопрос о причастности к скрипкам не задавал. Руководство торопило: «Качай его, Виктор, качай! Может, мы вообще пустышку тянем?» Но Государев понял, что идёт по очень тонкому льду. Если Яков запрётся, то это будет надолго. И Государев пошёл на психологический трюк. Усадив Якова в оперативную машину, объявил, что едут в Историчку на следственный эксперимент, но автомобиль как бы невзначай остановился на улице Фадеева, напротив Музея имени Глинки. Заглянув в глаза Григорьева, сыщик спросил: «Знаком тебе, Яша, этот дом?» Тот встрепенулся, в лице аж переменился, но забормотал невнятно, что вообще видит первый раз. Метод оглушения сработал. Глаза говорили одно, а язык другое. Надо было верить глазам. С этого момента Яков поплыл. А тут ещё и экспертиза определила, что голоса Якова Григорьева и переговорщика по выкупу скрипок «Сергея» идентичны. Словом, вор оказался слишком примитивным сооружением для Государева, и он его разрушил. Яков назвал и место хранения скрипок — офис своей матери. Но там их, как и следовало ожидать, не оказалось.

Этим двум делам, о похищении скрипок и книг, в ГУВД Москвы был придан статус «дел особой важности», их объединили в одно уголовное дело. Старший следователь Следственного управления подполковник юстиции Лидия Васильевна Захарченко, работавшая по линии книг, объединила свои усилия с действиями группы Государева.

Теперь началась разработка криминального сооружения «Игорь Шайдуров». Сооружения, как представлялось Государеву, более сложного, чем Григорьев. В самом деле, как он повёл себя, когда увидел, что дружок Яша арестован? Решил облегчить его участь, сдав книги на Петровку. Позвонил и назвал адрес гаража, где лежали семь синих мешков с бесценными книжными раритетами. А ведь за несколько дней до этого Шайдуров решил разом избавиться и от ворованных книг и ворованного джипа — разогнать автомашину, на которой в своё время была совершена кража, и сбросить её в Яузу. Концы в воду. Но знал Игорь, что Яше дадут меньше, если национальные ценности вернутся на своё место. Такова воровская честь. Не знал Игорь лишь того, что Яша расколется по делам скрипичным и с милой душой сдаст своего друга.

Из тени в свет перелетая

Игорь Шайдуров исчез вместе со скрипками. Надо полагать, что наученный горьким провалом с книгами, теперь он либо залёг на дно, либо ищет способ перебросить ценности за рубеж. Но предположения предположениями, а надо было продолжать поиск. Переодевшись в цивильное, Государев начал с бильярдных, ресторанов и казино. Внедрялся в компании, где знали или могли знать Игоря. Не без подсказок Якова, конечно.

Постепенно стали просматриваться устремления Игоря, привычки, характер, как говорится, из тени в свет перелетая. Стала проявляться прежняя жизнь Игоря и Якова. Они учились в одной группе элитного военного училища, увлекались дискотеками, отменно танцевали, особенно брейк. Их привлекала весёлая, беззаботная, сладкая жизнь. А вовсе не суровая воинская служба. Лейтенантские погоны они получили, но тут же и расстались с ними, избрав коммерцию. Далее освоили жизнь ночных клубов. Яков увлёкся рулеткой, Игорь — бильярдом. Ну, конечно, женщины и вино. Позже стали вояжировать по загранкурортам, пересели с отечественных тачек на иномарки, оделись в добротные и модные шмотки. Всё это требовало денег, денег, денег…

Ставка ценою в Страдивари

Обыск на квартирах приятелей дал ещё одну информацию к размышлению: была изъята отменная техника воров-домушников и медвежатников. От пилочек и отмычек до силовых ножниц и малогабаритной газорежущей аппаратуры — всё высокопрофессиональное, исполненное надёжно и дорого. Таким арсеналом обзаводятся всерьёз и надолго. Стало быть, деятельность тандема не замыкалась на скрипках и книгах. И Государев упорно и настойчиво отрабатывал ближнее и дальнее окружение Игоря и Якова.

Постепенно дело обрастало фактиками и фактами. В одном месте друзья предлагали дорогостоящие шубы, в другом — антиквариат, в третьем — видеотехнику. Было ясно, что работы для сыщиков непочатый край.

Самые поразительные новости, как всегда, были впереди. Виктор Иванович предполагал лишь очень примерно, в какие регионы мог податься Шайдуров, и запускал туда соответствующую информацию. Почти год шла эта игра в жмурки. И вот он, Его величество случай! Из Адлера пришла весточка (спасибо сочинским сотрудникам ГАИ), что какой-то Шайдуров (имя и отчество совпадали), управляя автомашиной по доверенности, не пристегнул ремень безопасности. На него был составлен протокол. И уже позже из протокола фамилия находящегося в федеральном розыске была отслежена и попала в оперативные данные. Получив информацию о существовании в Адлере какого-то Игоря Шайдурова, Виктор Иванович не раздумывал: он или не он — слишком велика была ставка ценою в Страдивари, одно сегодня стоило двух завтра, и в тот же день и час вылетел в Адлер.

Пообщавшись с начальником Сочинского УВД полковником милиции Владимиром Яковлевичем Маловым и рассказав ему суть дела, Государев тотчас получил весь комплекс необходимого содействия. Малов нацелил свой аппарат на оперативное вмешательство в случае обнаружения Шайдурова, выделил в помощь старшего оперуполномоченного уголовного розыска старшего лейтенанта милиции Юрия Мамонова.

«Мы к тебе из МУРа!»

Начались поиски свидетельств подлинности разыскиваемого. Незримо сыщики вышли на хозяина «Жигулей», на которых засветился Шайдуров. От часа к часу росла уверенность — это он! Главное, что он был здесь, на Черноморском побережье. Два сыщика непрерывно мотались по гостиницам, бильярдным, ресторанам. Это был марафон. Ещё в Москве Государев изучил все привычки, повадки Шайдурова и здесь сокращал кольцо поиска, оставлял информацию для надёжных людей. И наконец-то 29 сентября получил сообщение: человек, похожий по описанию на Шайдурова, сидит в кафе за столиком на турбазе «Монтажник», в двадцати метрах от моря.

— Я с первого взгляда, с первой секунды его узнал, — говорит Виктор Иванович. — Да-да, это был он. Сердце прыгало от нетерпения, но задерживать его стал, когда он, простившись с приятелем, покинул кафе. Игорь шёл вдоль берега, ел хурму и смотрел в море, когда мы с Мамоновым дёрнули его: «Игорёк, привет! Мы к тебе прямо из МУРа». Его как электрическим током ударило. Была секунда оцепенения, а потом он бешено закрутился. А как в наручники замкнули, обмяк и притих.

Сознался Игорь сразу и во всём. Сказал, что скрипки спрятаны в горах, в тайнике, недалеко от границы с Абхазией, в подворье одного знакомого старика. Тут же и поехали в гости к старику. Игорь показывал дорогу и просил, чтобы старика не трогали, поскольку человек порядочный, о тайнике и его бесценном содержимом и понятия не имеет.

— Скрипки оказались в целости и сохранности. В три часа ночи я звонил шефу прямо домой. Он приболел и на работу в эти дни не ходил. Шеф был в шоке от счастья, всё переспрашивал: «Не может быть! Ты не шутишь?» К трапу на рейс Адлер—Москва сочинцы нас подали скованными с Игорем одними наручниками. В самолёте наручники я снял, как положено по международным правилам. Вёл он себя прилично. А в Москве нас встречали муровцы, репортёры, телевизионщики и представители Государственного музея музыкальной культуры имени Глинки. Ведущий эксперт с первого взгляда узнал украденные сокровища. От радости он не сдержал слёз.

Человек №1 в сыске

Можно было бы поставить точку в рассказе об уникальном раскрытии уникального уголовного дела. Всеобщий шок от дерзкого ограбления сменился гордостью и ликованием. Восторжествовали поиск и дознание, сочетающие знания, опыт и высокий ум, применяющий их.

Виктор Государев, безмерно счастливый и усталый, ещё не знал, что в сыскном деле он будет признан человеком № 1 1997 года. По крайней мере, в номинации Управления уголовного розыска ГУВД Москвы и Московского клуба юристов. В самом конце 1997 года этот элитарный клуб присудил Виктору Ивановичу премию «Фемида-97». Выдающийся мастер сыска первым среди сотрудников угрозыска России удостоен этой награды. Ему была вручена бронзовая статуэтка Богини правосудия работы академика Михаила Переяславцева. Приз вручал выдающийся альтист Юрий Башмет. И как дополнение к «Фемиде» Виктор Иванович получил компьютер — «Пентиум».

Потом в руках мастеров звучала возвращённая в мир искусства скрипка Страдивари. Может быть, для Виктора Ивановича это была самая лучшая музыка в мире, но он нам об этом ничего не сказал.

Приказом министра внутренних дел Государеву присвоено специальное звание «полковник милиции», вручена государственная награда — медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» 2-й степени. Различными наградами отмечены участники розыска и изобличения преступников — начальник 9-го отдела МУРа Василий Сорокин, оперуполномоченный Владимир Цветков, старшие следователи Любовь Настенко и Лидия Захарченко.

Всё? Хэппи энд? Не совсем. Точку в этом деле ставить, как мы скоро в этом убедимся, было преждевременно.

В интересах ведомства

28 января 1998 года автор телепрограммы «Документальный детектив» Юрий Краузе представил фильм режиссёра Вахтанга Микеладзе «Страдивари. Криминальное соло». Фильм был не столько об истории возвращения скрипок, сколько о проблеме сохранности культурных ценностей России. Очень был своевременный фильм. Но проблема эта возникла вовсе не вчера и не сегодня. Она беспощадно и последовательно нарастала и загонялась в тупик многие десятилетия. Мы не забыли, как в 70-х годах был ограблен Музей революции, когда вор-дилетант, спрятавшись за стеллажами в конце рабочего дня, ночью сделал «ревизию» экспозиции высоких государственных наград и унёс ценнейшие из них, в том числе маршальскую звезду Семёна Будённого, ценившуюся по номиналу в 400 тысяч долларов.

Тогда же был ограблен Музей-заповедник древнерусского искусства имени Рублёва в Андрониковом монастыре. Два опять-таки вора-дилетанта вошли в зал экспозиции древних икон, сняли со стены одну из них, не торопясь и аккуратно завернули в газетку и, цыкнув в сторону старушек-смотрительниц: «Полчаса не двигаться с места, не то вернёмся и всех перебьём!», спокойно вышли и растворились в московской толчее.

Взяли они хорошую икону, даже очень хорошую — Андрея Рублёва. Ни болльше ни меньше. Взяли как раз там, где Рублёв работал последние годы жизни, где и похоронен. МУР и в этом случае был на высоте. Преступники были найдены, а икона возвращена. Раритеты из Музея революции также были найдены. Но вот что было ужаснее самих ограблений. Автор этих строк, окрылённый монопольным владением информации о действиях сыщиков, бросился к одному из руководителей МВД за визой (тогда публикация крупных преступлений была возможна только с разрешения высоких милицейских инстанций). Высокий чин так мило и с улыбкой сказал: «Друг мой, об этом ни на страницах, ни в эфире ни рукой, ни словом! Не то вышибу из прессы. Понял?» Нет, я не понял, и чин снисходительно пояснил, что после обнародования фактов грабежа, в ЦК наконец-то могут уразуметь, что огромные национальные богатства практически не охраняемы, и (не приведи Господь!) навяжут милиции их охрану. Да ещё без увеличения численности личного состава. «Надо блюсти интересы ведомства!» — назидательно заключил чин. Вот и получалось, что, бросая огромные ценности на произвол, государство и общество готовило почву для преступлений, а преступникам оставалось лишь совершать их.

Точку ставить рано

Ситуация и сегодня вызывает тревогу. Воры и перекупщики краденого остервенело бьются в таможенную сеть, находят в ней дыры, провозя каждый второй (по данным Комитета Госдумы РФ по безопасности) раритет из частных и музейных коллекций. И точку не только по проблеме в целом, но и по делу Игорька с Яшей уже после раскрытия скрипичных и книжных дел ставить было рано. Уже было сказано, что самые поразительные новости ещё впереди. Пока оба грабителя томились в Бутырке под следствием, группа Государева установила и доказал, что этот воровской тандем, посетив в 1989 году элитарный подмосковный санаторий «Суханово», упёр из него старинную, весьма ценную, бронзовую статую Афины в человеческий рост и два старинных бронзовых канделябра. В следующем году эта парочка глубокой ночью забралась по строительным лесам в Дом офицеров на Суворовской площади и умыкнула две старинные, почти в метр высотой, фарфоровые вазы.

В августе 1992-го, в декабре 1993-го и летом 1996-го они удачно обчистили три крупных меховых магазина: на Кутузовском, Ленинградском и Ленинском проспектах. Входили в торговые залы очень просто, ломая стены и отжимая двери. Десятки норковых, песцовых и каракулевых шуб ушли на толкучку. В фирме «Сфера» злоумышленники похитили профессиональные видеокамеры. Две из них продали, а третьей снимали на плёнку скрипки для подтверждения их целостности при торге о выкупе. Эту камеру сыщики изъяли при обыске в швейном ТОО, которым владела мать Григорьева. Хороша мамаша! Как говорится, яблоко от яблони… В послужном списке друзей оказалось ограбление банка на улице Лобачевского, куда они проникли, сделав пролом в полу, и, разрезав автогеном сейф, унесли, точнее увезли около двух миллиардов рублей.

— Но теперь-то с этими уголовными делами всё? Точка? — спросил я у начальника отдела Василия Сорокина.

Оказалось, что впереди новые разоблачения Шайдурова и Григорьева. Надо бы раскрывать, да вот времени и оперативных сил не достаёт. Не до шуб и барахолок Государеву. Его дело — антиквариат. Не успел он до конца распутать клубок похождений Шайдурова и Григорьева, как на него и отдел в целом свалилась дюжина не менее запутанных клубков. Вот, к примеру, находилось в самой начальной стадии расследование дела об убийстве очень известного и крупного антиквара. Он в сделках рассчитывался сотнями тысяч долларов наличными сразу, из кармана. Обыск в его квартире после убийства показал, что в ней сконцентрировано ценностей (по мелочам) на полтора миллиона долларов. Это то, что осталось нетронутым. Антиквар открыл убийце квартиру сам и получил пять пуль в голову из маленького, считай антикварного, пистолетика с глушителем.

Вот теперь опера отдела ломают голову и выстраивают версии по убийству антикварного воротилы, не выпуская из поля зрения «скрипичных дел мастеров». Что там у антиквара было взято? В таких случаях берут две-три вещи, может быть, помещающиеся в карман, но ценой в целое состояние. Кто взял? Кто-то из своих? А может, месть? Ведь Государев уверен: по кромешным делам обязательно воздастся. Ну и в розыске самые поразительные новости всегда впереди.

Эдуард ПОПОВ