ОБЕР-ПОЛИЦМЕЙСТЕР СВАТАЛ ПУШКИНА К НАТАЛЬЕ
(Окончание. Начало в № 48.)
Генерал-лейтенант Иван Дмитриевич Лужин (1802—1868) в 1843 — 1854 годы был московским обер-полицмейстером, то есть его полицмейстерская деятельность по времени во многом совпала с губернаторством Арсения Андреевича Закревского, суть деятельности которого изложена в предыдущем номере нашей газеты.
Генерал-лейтенант Иван Дмитриевич Лужин (1802—1868) в 1843 — 1854 годы был московским обер-полицмейстером, то есть его полицмейстерская деятельность по времени во многом совпала с губернаторством Арсения Андреевича Закревского, суть деятельности которого изложена в предыдущем номере нашей газеты.
Дмитрий Лужин родился 3 сентября 1802 года в семье мелкого помещика в усадьбе села Вечерлей Ардатовского уезда Симбирской губернии. Детство провёл в Москве и получил дворянское домашнее образование.
В военную службу вступил в 1820 году и в феврале 1823 года произведён в корнеты.
В 1826 году был привлечён в качестве обвиняемого по делу восстания декабристов. По показанию А.А. Плещеева, Лужин знал о существовании Северного общества и готов был в него вступить, но этому помешал его отъезд в отпуск. Но поскольку никакой активной противозаконной деятельности Лужина выявлено не было, то император Николай I повелел оставить обвинение без внимания.
В 1828—1829 годах Лужин сражался с турками, за отличия награждён орденом св. Владимира 4-й степени с бантом. В промежутке между турецкой и польской кампанией он выступал посредником в сватовстве Пушкина.
Зная, что Пушкин давно влюблён в Наталью Гончарову и увидев её на балу у князя Д.В. Голицына, князь Вяземский поручил Ивану Лужину, который должен был танцевать с Гончаровой, заговорить мимоходом с нею и её матерью о Пушкине с тем, чтобы по их отзыву доведаться, как они думают о нём. Мать и дочь отозвались благосклонно и велели кланяться Пушкину. Лужин поехал в Петербург, часто бывал у Карамзиных и передал Пушкину этот поклон.
В 1831 году Лужин женился на дочери влиятельного при дворе графа И.В. Васильчикова и поселился в его петербургском доме, после чего его карьера резко пошла вверх. 19 февраля 1832 года в чине штабс-ротмистра он был назначен флигель-адъютантом, в 1833 году произведён в ротмистры, а 26 марта 1839 года он полковник лейб-гвардии Конного полка. В качестве флигель-адъютанта императора часто бывал в Зимнем дворце. Именно от него стали известны слова Николая I по поводу смерти Лермонтова: «Собаке— собачья смерть».
Лужин 16 января 1841 года был отчислен от лейб-гвардии Конного полка в Свиту Его Величества по квартирмейстерской части (будущий Генеральный штаб). 10 ноября 1843 года назначен командиром Казанского драгунского полка, параллельно исполнял дела московского обер-полицмейстера. 14 марта 1846 года Лужин был произведён в генерал-майоры Свиты Его Величества с отставкой от должности полкового командира и утверждением в должности обер-полицмейстера. На этом посту находился до 15 мая 1854 года.
Лужин — один из немногих николаевских чиновников, которые пользовались популярностью у москвичей. В 1846 году фрейлина при дворе, хозяйка литературного салона и любимица прогрессивных поэтов Александра Осиповна Смирнова писала Николаю Васильевичу Гоголю про «удивительного полицмейстера» Лужина: «он так добр и благодарен, вместе с тем и строг и нравственен во всех отношениях, но и он при всей силе телесной и при всём спокойствии душевном устаёт и страдает, Москва отдыхает после Цынского (обер-полицмейстер Москвы, который, по словам князя Дмитрия Голицына, «страшным образом ворует»)». Даже герценовский «Колокол» признавал, что Лужин «безукоризненно исполнял свою должность». В частности, он руководил расследованием нашумевшего дела Сухово-Кобылина.
Овдовев в 1842 году, обер-полицмейстер Лужин познакомился в Москве и увлёкся замужней графиней Натальей Александровной Орловой-Денисовой. Современники неоднократно отмечали его многолетнюю влюблённость в графиню, закончившуюся браком, только когда она потеряла мужа, а жениху исполнилось 55 лет.
После назначения генерал-губернатором Закревского, тот сразу не взлюбил Лужина за мягкость. Дело даже не в казавшейся или надуманной по злому умыслу мягкости Лужина, а в том, что образованный, деятельный разносторонний Лужин был полной противоположностью бесноватому полудурку Закревскому. И последний всячески мешал в работе, клеветнически оговаривал Лужина перед императором. Он и в дела семейные лез напролом, как, впрочем, в семьи других ему подчинённых чиновников.
Но, не удалось Закревскому нарушить счастье Ивана Лужина и Александры. Да и карьеры обер-полицмейстера Москвы испортить не удалось. Лужин был произведён в генерал-лейтенанты и перемещён на должность курского губернатора.
Эдуард ПОПОВ, фото из интернета
В военную службу вступил в 1820 году и в феврале 1823 года произведён в корнеты.
В 1826 году был привлечён в качестве обвиняемого по делу восстания декабристов. По показанию А.А. Плещеева, Лужин знал о существовании Северного общества и готов был в него вступить, но этому помешал его отъезд в отпуск. Но поскольку никакой активной противозаконной деятельности Лужина выявлено не было, то император Николай I повелел оставить обвинение без внимания.
В 1828—1829 годах Лужин сражался с турками, за отличия награждён орденом св. Владимира 4-й степени с бантом. В промежутке между турецкой и польской кампанией он выступал посредником в сватовстве Пушкина.
Зная, что Пушкин давно влюблён в Наталью Гончарову и увидев её на балу у князя Д.В. Голицына, князь Вяземский поручил Ивану Лужину, который должен был танцевать с Гончаровой, заговорить мимоходом с нею и её матерью о Пушкине с тем, чтобы по их отзыву доведаться, как они думают о нём. Мать и дочь отозвались благосклонно и велели кланяться Пушкину. Лужин поехал в Петербург, часто бывал у Карамзиных и передал Пушкину этот поклон.
В 1831 году Лужин женился на дочери влиятельного при дворе графа И.В. Васильчикова и поселился в его петербургском доме, после чего его карьера резко пошла вверх. 19 февраля 1832 года в чине штабс-ротмистра он был назначен флигель-адъютантом, в 1833 году произведён в ротмистры, а 26 марта 1839 года он полковник лейб-гвардии Конного полка. В качестве флигель-адъютанта императора часто бывал в Зимнем дворце. Именно от него стали известны слова Николая I по поводу смерти Лермонтова: «Собаке— собачья смерть».
Лужин 16 января 1841 года был отчислен от лейб-гвардии Конного полка в Свиту Его Величества по квартирмейстерской части (будущий Генеральный штаб). 10 ноября 1843 года назначен командиром Казанского драгунского полка, параллельно исполнял дела московского обер-полицмейстера. 14 марта 1846 года Лужин был произведён в генерал-майоры Свиты Его Величества с отставкой от должности полкового командира и утверждением в должности обер-полицмейстера. На этом посту находился до 15 мая 1854 года.
Лужин — один из немногих николаевских чиновников, которые пользовались популярностью у москвичей. В 1846 году фрейлина при дворе, хозяйка литературного салона и любимица прогрессивных поэтов Александра Осиповна Смирнова писала Николаю Васильевичу Гоголю про «удивительного полицмейстера» Лужина: «он так добр и благодарен, вместе с тем и строг и нравственен во всех отношениях, но и он при всей силе телесной и при всём спокойствии душевном устаёт и страдает, Москва отдыхает после Цынского (обер-полицмейстер Москвы, который, по словам князя Дмитрия Голицына, «страшным образом ворует»)». Даже герценовский «Колокол» признавал, что Лужин «безукоризненно исполнял свою должность». В частности, он руководил расследованием нашумевшего дела Сухово-Кобылина.
Овдовев в 1842 году, обер-полицмейстер Лужин познакомился в Москве и увлёкся замужней графиней Натальей Александровной Орловой-Денисовой. Современники неоднократно отмечали его многолетнюю влюблённость в графиню, закончившуюся браком, только когда она потеряла мужа, а жениху исполнилось 55 лет.
После назначения генерал-губернатором Закревского, тот сразу не взлюбил Лужина за мягкость. Дело даже не в казавшейся или надуманной по злому умыслу мягкости Лужина, а в том, что образованный, деятельный разносторонний Лужин был полной противоположностью бесноватому полудурку Закревскому. И последний всячески мешал в работе, клеветнически оговаривал Лужина перед императором. Он и в дела семейные лез напролом, как, впрочем, в семьи других ему подчинённых чиновников.
Но, не удалось Закревскому нарушить счастье Ивана Лужина и Александры. Да и карьеры обер-полицмейстера Москвы испортить не удалось. Лужин был произведён в генерал-лейтенанты и перемещён на должность курского губернатора.
Эдуард ПОПОВ, фото из интернета