Помните, как там у Пушкина в «Евгении Онегине»: «К Таlon помчался: он уверен, что там уж ждёт его Каверин». Так вот, эти строки посвящены не обер-полицмейстеру Москвы Павлу Никитичу Каверину, а его сыну — Петру Каверину, лихому гусару. А вот отец прожил долгую, насыщенную разными событиями жизнь и в Москве оставил о себе добрую память.

Личность начальника полиции Белокаменной Павла Каверина трудно уместить в привычные рамки хотя бы потому, что обер-полицмейстером Москвы он успел побывать… два раза. Редкий случай. По отзывам современников, он навсегда заработал приличную репутацию: «Каверин никогда не злоупотребляет служебным положением, не ворует и не замечен в мздоимстве». Между тем в жизни повидал многое, пребывал в самых разных ипостасях, то взмывая до административных небес, то приземляясь в незатейливой помещичьей усадьбе в Волынской губернии.

Дворянский род Кавериных имеет давнюю историю. Вместе с тем о юных годах будущего московского обер-полицмейстера известно крайне мало. Родился Павел 3 января 1763 года в семье поручика Никиты Каверина. Где провёл детство и юность, сведений нет, как нет информации о том, какое получил образование. Зато есть весомые доказательства того, что молодому человеку на роду было писано служить царю и Отечеству. Уже в семилетнем возрасте мальчика согласно дворянской традиции записали солдатом в гвардию. Отрок рос, росла и его карьера.

1812 год. Бои под Малоярославцем Калужской губернии

Достоверно известно, что в 1795 году Павел Никитич был произведён в полковники и назначен полицмейстером Москвы. Судя по всему, новый полковник проявил себя достойно, и потому 31 марта 1797 года император Павел I своим указом назначил его уже обер-полицмейстером и произвёл в статские советники, а через несколько месяцев и в действительные статские советники.

Казалось бы, дела московского обер-полицмейстера Каверина пошли в гору. Во-первых, потому что удачно женился на красавице Анне Корсаковой, которая была в родстве с московским губернатором Архаровым. Во-вторых, «за храбрость и мужество и многие труды» был награждён орденом Святого Владимира IV степени. Наконец, работа в качестве главы московской полиции приносила удовлетворение не только ему самому — и высшее начальство, и москвичи отзывались о нём чуть ли не с восторгом. Обер-полицмейстер Каверин не только следил за порядком в первопрестольной, но ещё и активно занимался благоустройством города, о чём свидетельствуют архивные документы. Император Павел I был очень доволен работой Каверина и особенно отмечал «прямо его феноменальную расторопность, распорядительность и находчивость». Хорошо знавший его поэт и государственный деятель, современник Пушкина П.А. Вяземский так отзывался о Павле Никитиче: «Он был ума бойкого и сметливого. Настоящий русский ум там, где он есть, свежий, простосердечно-хитрый и несколько лукавый…»

Всё как будто шло хорошо, но случилась неприятная история: у обер-полицмейстера возник конфликт с французским подданным Л. Латомбелем, который оскорбил Каверина. Император Павел I, толком не разобравшись, обвинил начальника полиции в жестокости, в декабре 1798 года освободил его от должности и причислил к Департаменту герольдии. Ко всему прочему в это время у Павла Никитича умирает жена Анна Петровна. Конец карьеры?

В марте 1801 года на российский престол взошёл император Александр I, и среди первых его назначений в том же марте было назначение Павла Каверина… тем же обер-полицмейстером Москвы. И вновь жизнь Каверина начала налаживаться. Вернувшись к привычной работе, он с ещё большим рвением принялся за дело, и вновь у него всё получалось отменно, вновь его полюбил московский люд и наверху оценили. Близкий к царскому двору граф В.А. Зубов сообщал из Петербурга Каверину: «Учтивым твоим поведением с публикой здесь довольны».

Но судьба высокого государственного мужа во все времена была полна неожиданностей. Вот и на этот раз обер-полицмейстером Москвы он прослужил до декабря 1802 года и, несмотря на успешную деятельность, был уволен, как было сказано в официальном документе, «по болезни». И лишь в 1810 году вернулся к служебной карьере и был назначен управляющим московским отделением Государственного ассигнационного банка. Павел Никитич, судя по всему, и на этой должности преуспел, поскольку меньше через год был пожалован государем в тайные советники.

И опять его карьера пошла вверх: указом Александра I от 22 февраля 1811 года Павел Каверин назначен Калужским губернатором. Вот где пригодился ему опыт московского обер-полицмейстера, который ранее не чурался и хозяйственных дел. Потому как на его калужские годы пришлась суровая пора Отечественной войны 1812 года, героическая оборона Калуги и восстановление разрушенного города. Но прежде, перед самой войной, губернатор Каверин занялся строительством в городе Гостиного двора, присутственных мест, почтамта и кафедрального собора. А когда наступил грозный 1812 год, Павел Никитич возглавил комитет по формированию калужского ополчения и обороне города, снабжению русской армии боеприпасами и продовольствием. Местные историки отмечают, что губернаторство Каверина способствовало особому подъёму патриотических чувств калужан, а сама Калуга в течение нескольких недель войны снабжала русскую армию продовольствием и боеприпасами. Впечатляющую роль в организации обороны города и мобилизации ополченцев сыграл именно Каверин, что впоследствии было отмечено самим Кутузовым. А великий русский писатель Николай Карамзин не раз вспоминал с уважением, как владеющий в Москве несколькими зданиями Каверин во время нашествия Наполеона готов был сжечь всю свою недвижимость, только бы она не досталась врагу.

Когда наконец наступил коренной перелом в войне и наполеоновские войска, точнее, их остатки позорно потянулись обратно через всю Европу во Францию, опыт и знания калужского губернатора Каверина пригодились для восстановления Смоленской губернии: в конце 1812 года Павел Никитич был назначен управляющим освобождённой от супостата Смоленщины. И здесь Каверин начал успешно восстанавливать порушенные структуры. Под его руководством в короткие сроки удалось восстановить органы губернского управления, заработала почта, возобновились промыслы и торговля, были приняты эффективные меры по предотвращению эпидемий, а для смолян были введены льготы и даже выдавались пособия для восстановления хозяйств. До сих пор помнят жители Смоленска сотворённое Кавериным добро и чтят его как патриота, руководившего возрождением их родного края.

Высокая репутация Павла Каверина как настоящего гражданина и государственного мужа была подтверждена им ещё раз в 1813 году: Павел Никитич был назначен членом комиссии по исследованию лиц, находившихся в должностях у неприятеля во время оккупации Смоленска. То есть разбирался с предателями, которые продались за наполеоновские «пряники». Увы, этот год можно считать переходным и в жизни Павла Никитича: рабочая активность достаточно крупного государственного деятеля сошла на нет. С 1816 года ему приказано присутствовать в Сенате, но эта деятельность уже никак не могла сравниться по активности с его прежними назначениями. Из последующих личных жизненных событий самым примечательным можно назвать женитьбу Павла Никитича — в 1817 году его второй женой стала богатая калужская помещица Авдотья Сергеевна Богданова. Окончательно в отставку Каверин подал в 1827 году. И поскольку на службе не воровал и не нажил больших денег, то вплоть до конца жизни главным источником его дохода была пенсия. Впоследствии он переехал на жительство к сыну — к Петру Каверину (ещё раз напомним: к тому самому, что упоминается в «Евгении Онегине») в городок Радзивилов (ныне в Ровенской области Украины, близ границы). О его жизни в провинции подробностей осталось мало. Одно время он будто бы пытался работать там над своими автобиографическими записками, но, видно, что-то не заладилось и никаких записок после него так и не нашли. Причиной этой неудачи, возможно, стало то, что к концу жизни Павел Никитич ослеп.

Обер-полицмейстер Москвы Павел Никитич Каверин ушёл в мир иной 4 февраля 1853 года на девяносто первом году жизни. Похоронен в местечке Радзивилово Кременецкого уезда Волынской губернии в кладбищенской церкви преподобного Павла Фивейского. Построила церковь его вдова Авдотья Сергеевна. На одной из двух медных табличек начертано: «В храме сем покоится прах Тайного Советника Сенатора и Кавалера Каверина. Храм сей воздвигнут иждивением вдовы Покойника Авдотьею Сергеевною Кавериной, урождённой Богдановой».

Нынче в том городке есть памятники и «героям УПА», и «Голодомору», и другим современным украинским героям. В информационных туристических и географических источниках иногда даже упоминается о захоронении Павла Каверина. Правда, без особых разъяснений, кто это. И всегда с одной и той же припиской: «Могила не сохранилась». 

Александр ДАНИЛКИН,
иллюстрации из открытых источников