Александр Махоньков

Два венгерских жандарма ввели в комнату измождённого человека. Полковник Александр Махоньков, начальник 94-го Сколенского пограничного отряда, спросил его:

— Вы Матьяш Ракоши?

Переводчик, а это был солдат-пограничник, стал переводить, но мужчина, к кому обратился Александр Яковлевич, неожиданно ответил на хорошем русском языке:

— Да, я Матьяш Ракоши, урождённый Матьяш Розенфельд. Осуждён судом буржуазной Венгрии на пожизненный срок…

— Здравствуйте, товарищ Ракоши, мы рады вас видеть, — улыбнулся пограничный представитель и пожал ему руку. Потом полковник Махоньков повернулся к своему помощнику:

Тверская кавалерийская школа

— Давай, показывай.

Два пограничника внести огромный мешок, который они положили на пол. Затем развернули его — в нём оказались старинные знамёна с венгерскими надписями на них. Начальник погранотряда обратился к венгерскому представителю:

— Принимайте.

Тот стал аккуратно доставать каждый флаг и осматривать его. Процедура несколько затянулась. Наконец представитель Венгрии сказал:

— У нас нет вопросов.

Махоньков откланялся представителю Венгрии и, приобняв за плечи Матьяша Ракоши, повёл его к выходу…

Вот так 24 марта 1940 года на небольшой украинской станции Лавочное (сейчас это Львовская область) состоялся удивительный по своей сути обмен. Известного большевика, члена исполкома Коминтерна Матьяша Ракоши, командовавшего в Венгерской Советской Республике Красной армией, обменяли на знамёна. На несколько десятков (точную цифру не удалось установить) стягов, которые были захвачены царской Россией при подавлении Венгерской революции 1848—1849 годов.

Здесь необходимо пояснение. В марте 1848 года в Венгрии, входящей в состав Австрийской империи, начались революционные выступления, целью которых были демократизация общества, мадьяризация государства (усиление роли венгров в его жизни) и в конце концов провозглашение полной независимости Будапешта от Вены.

Финский фронт

Император Австрии стал умолять русского царя о помощи. 21 мая 1849 года был подписан Варшавский договор (это был первый Варшавский договор!), согласно которому Россия должна была оказать военную помощь своему соседу. В Венгрию был направлен русский экспедиционный корпус под командованием Ивана Паскевича.

5 июня 1849 года русские войска вступили в Венгрию, а уже 1 августа, после поражения венгров под Коморном, состоялась их капитуляция. Паскевич написал в рапорте императору: «Венгрия у ног Вашего Императорского Величества». Казалось бы, обычный военный конфликт, которыми полна история XIX века. Но почему же венгры решили обменять своего злостного врага Ракоши на артефакты?

Ответ станет ясен после прочтения мемуаров русского офицера, присутствующего при капитуляции. Состоялась она 1 августа 1849 года, когда по поручению Паскевича генерал Фёдор Ридигер провёл эту процедуру. Вот что пишет очевидец: «Объехав ряды, генерал Фёдор Ридигер ещё ближе подвёл свой фронт и отдал приказание сдавать знамена. Тяжёлое, потрясающее впечатление произвёл на венгров приказ этот. Казалось, что до той минуты они ещё верили в возможность другого для себя исхода. Но роковой приказ отдан и глухо из уст в уста понёсся по рядам. Раздались звуки похоронного марша… и разноцветные знамёна, честь и святыня армии, осенив в последний раз свои колонны, стали переходить в руки русских, трепеща и колыхаясь в воздухе. В рядах венгерских послышался какой-то глухой ропот… рыдания… Кое-где раздались выстрелы… Нашлись такие, что не хотели пережить катастрофы». Тогда русскими войсками были взяты 34 знамени, 31 штандарт, для их приёма были «приготовлены от нашей армии особые части».

По венгерскому самосознанию был нанесён столь сильный удар, что, как только появилась возможность, они сразу постарались вернуть святыни домой. Впрочем, на этом приключения знамён не окончились.

После награждения московской милиции орденом Красного Знамени. В центре — А. Махоньков

Известно, что в 1941 году правительство Венгрии поддержало Гитлера и также направило в СССР войска, которые отличались зверствами в отношении мирного населения. Поход на восток окончился катастрофой, мадьяры понесли такие потери, которых никогда не было в их истории. Заняв Будапешт, Советский Союз решил снова забрать старинные знамёна, и снова как трофеи. Впрочем, в 1957 году, когда республика стала строить социализм, СССР вернул знамёна.

Судьба Матьяша Ракоши также оказалась очень переменчивой. Во время войны он оставался в Москве, а как только РККА освободила его родину, прибыл в Венгрию и возглавил Компартию Венгрии. В 1948 году была создана Венгерская партия трудящихся (ВПТ), генеральным секретарём ЦК которой стал Ракоши. Прозванный «лучшим учеником Сталина», Ракоши копировал его: подавлял инакомыслие, боролся с церковью и сионизмом. Последнее особенно удивляло — Матьяш был шестым из двенадцати детей Йожефа Розенфельда и Сесилии Ледерер — правоверных евреев.

Ракоши не любил своей национальности и тщательно скрывал её. Он развязал кампанию против сионистов, организовал несколько громких процессов, на одном из которых впервые зазвучала тема «всемирного сионистского заговора». Потом эту идею массово взяли на вооружение антисемиты.

Ракоши был женат на советской гражданке, якутке по национальности, Феодоре Корниловой. Первая леди Венгрии сумела выучить венгерский язык, один из самых трудных в мире, и много делала для развития культуры ВНР.

Вскоре, после событий 1956 года, Ракоши был вывезен и до смерти, постигшей его 5 февраля 1971 года, проживал в СССР.

Надо сказать, что эти люди и предметы, их истории являются только эпизодом наполненной бурными событиями жизни полковника Александра Махонькова, одного из руководителей столичной милиции в годы Великой Отечественной войны.

Александр Яковлевич родился 28 декабря 1901 года в Москве в рабочей семье. Трудовую биографию начал слесарем на инструментальном авиационном заводе «Москва». Авиация в то время была бурно развивающейся отраслью и вполне могла стать судьбой молодого человека, тем более что и на воинскую службу его призвали в авиационно-воздухоплавательные части. Вначале он был красноармейцем 12-го отдельного авиационного дивизиона, охранявшего небо Москвы, а потом — 36-го авиационного отряда Южного управления авиации РККА. После взятия в начале августа 1918 года белогвардейцами Казани 12-й отдельный авиационный дивизион совместно с другими подразделениями был переброшен на аэродром у станции Свияжск и принимал в участие в боях.

Гражданская война, революционная романтика, мечта построить царство свободы для трудящихся всего мира захватила Махонькова полностью. Он воюет с адмиралом Колчаком на Восточном фронте, потом на Украине сражается с наступающими с юга войсками барона Врангеля, усмиряет гуляющих в тылах Красной армии батьку Махно и десятки атаманов рангом ниже. Пришлось ему участвовать и в советско-польской войне.

Александр Махоньков, отвечая на тогдашний призыв советской власти «Пролетарий — на коня!», оставляет службу в авиации и вливается в ряды красных кавалеристов. Храброго и смышлёного парня направляют на учёбу. Он становится курсантом 21-х кавалерийских курсов в Минске. После окончания учёбы служит младшим командиром в частях 5-го стрелкового корпуса на территории Белоруссии.

В 1924 году он снова на учёбе — в Тверской кавалерийской школе имени товарища Троцкого. Как известно, Лев Давидович являлся одним из организаторов Красной армии, и его имя по моде революционных лет было присвоено учебному заведению.

В отличие от учёбы на курсах, когда курсантов часто отвлекали на уничтожение различных банд, в Тверском кавалерийском училище такого почти не случалось. Курсантам давали серьёзную подготовку, три года кропотливо готовили из них красных командиров.

Само училище было расположено на базе бывшего Тверского кавалерийского юнкерского училища, созданного ещё в 1865 году. Знания же курсантам передавали учителя, подготовившие не одно поколение конников. О том внимании, которым пользовалось учебное заведение у руководства страны, говорит то, что за время учёбы Александра училище посетили народный комиссар по военным и морским делам СССР Климент Ворошилов и инспектор кавалерии РККА знаменитый конник Семён Будённый.

В 1927 году учёба подошла к концу. Внезапно в жизни нашего героя произошло очередное резкое изменение. Молодой советской стране нужны были решительные, умелые, хорошо подготовленные красные командиры-кавалеристы. Но особенно они были нужны в Объединённом государственном политическом управлении при Совете народных комиссаров СССР, войска которого были сосредоточены на борьбе с контрреволюцией, шпионажем, обеспечивали безопасность страны. Александру Махонькову была предложена служба на государственной границе, и он дал согласие.

Вскоре он — командир кавалерийского взвода манёвренной группы 46-го Ашхабадского пограничного отряда, который охранял границу между СССР и Ираном. Служба была напряжённой, шла бескомпромиссная борьба с басмачами, которых финансировала и вооружала Англия. Жизнь на заставе каждый день изобиловала множеством острых моментов. Каждый день пограничники смотрели смертельной опасности в лицо. Выполняли же пограничники долг в условиях постоянной нехватки боеприпасов, продовольствия, обмундирования.

Столь же непросто служилось и в 45-м Мервском пограничном отряде, в который Махоньков был назначен в 1931 году помощником коменданта пограничного участка. В стране уже началась коллективизация, и её противники с помощью зарубежных антисоветских организаций убегали в Иран и Афганистан, перебрасывая туда не только своё, но и награбленное колхозное и государственное имущество. Такая «эмиграция» наносила большой экономический ущерб. Чтобы её остановить, приходилось вступать в вооружённую борьбу с крупными и мелкими бандами, формируемыми на сопредельных территориях специально для того, чтобы переводить байские семьи за границу. В 1932 году банда курбаши Ана-Кули в количестве свыше 400 вооружённых всадников попыталась вывести за границу несколько сот байских семей, собранных со всего Туркестанского края.

Об этой операции было доложено в Москву лично Сталину, и он потребовал уничтожить бандитов. Несколько дней в хивинских песках шли бои, которые закончились полной победой пограничников. До границы бандитам оставалось пройти всего 18 километров, но им этого не позволили. Решающий удар нанесли бойцы Кушкинского стрелкового полка под командованием начальника полковой школы Александра Лучинского, впоследствии генерала армии, Героя Советского Союза. Банда Ана-Кули была полностью ликвидирована, и с той поры таких крупных басмаческих формирований на среднеазиатской границе уже не было

В таких же непростых условиях формировалось воинское мастерство нашего героя, который за годы службы проехал в седле тысячи километров по сыпучим пескам, сотни раз вступал в прямые схватки с противниками и побеждал их, проявляя личное мужество, смелость и находчивость. Подтверждением тому стало его назначение на должность инспектора боевой подготовки Управления пограничных войск Среднеазиатского округа.

С этой должности Махонькова направляют на учёбу, он становится слушателем старшего курса Высшей пограничной школы. В это время Постановлением ЦИК и СНК СССР от 22 сентября 1935 года в стране вводятся воинские звания, и ему присваивается звание «капитан».

По окончании учёбы возвращается на южную границу: вначале возглавляет 14-ю Алай-Гульчицкую отдельную пограничную комендатуру, дислоцированную в Киргизии, а потом — 67-й Атрекский пограничный отряд, размещавшийся в уже ставшем ему родным Туркменистане.

А далее последовал очередной вираж судьбы. Из жарких песков среднеазиатских пустынь он оказывается на севере. В декабре 1939 года его назначили начальником 27-го пограничного отряда, штаб которого размещался в финском посёлке Петсамо (ныне Печенга). Махонькову и его подчинённым пришлось участвовать в боях с финнами и получить бесценный боевой опыт борьбы с современным хорошо обученным и подготовленным европейским противником. Опыт этот вскоре очень пригодился.

В марте 1940 года на базе 27-го был создан 100-й пограничный отряд войск НКВД, а Махоньков был направлен начальником 94-го Сколенского пограничного отряда, который размещался на западных рубежах СССР. Отряд состоял из пяти комендатур и охранял высокогорный участок границы с двумя европейскими странами — Венгрией и Чехословакией. Именно тогда на участке Александра Махонькова состоялся исторический обмен большевика на знамёна, с которого и начался рассказ о необычной его судьбе.

Успешному выполнению мероприятия в Кремле уделяли огромное внимание. Кроме дипломатов, органов государственной безопасности в его осуществлении также участвовала и военная разведка. Здесь Александр Яковлевич познакомился с военным атташе СССР в Венгрии полковником Николаем Ляхтеровым, который сопровождал венгерскую делегацию. После завершения обмена, как пишет историк спецслужб и биограф Махонькова Юрий Ржевцев, состоялся совместный обед делегаций, на котором Александр Яковлевич и Николай Григорьевич оказались за одним столом. Здесь они познакомились и, как говорят в таких случаях, поняли друг друга. Надо отметить, что Ляхтеров до Будапешта был нашим военным представителем в Берлине, а после — в Турции.

Великая Отечественная война застала Александра Яковлевича в Москве, на занятиях в старших классах Высшей школы войск НКВД. Впрочем, с первыми залпами учёба прекратилась.

Все просились на фронт, но у слушателей была специфическая подготовка, и задания они получили соответствующие. Полковника Махонькова назначили командиром истребительного мотострелкового полка УНКВД по г. Москве и Московской области. Под его руководством велась подготовка советских разведчиков и диверсантов, которые шли в рейды по тылам фашистов, уничтожали их гарнизоны, подрывали мосты и железные дороги, жгли дома и строения — выгоняли немцев на мороз. Диверсионные группы неожиданно нападали на немецкие колонны и гарнизоны, уничтожали линии связи, засекали координаты штабов и передавали их командованию Красной армии.

Махоньков был в самом центре этой работы — организовывал и руководил ею. Впрочем, когда требовалось, сам вступал в бой. Юрий Ржевцев приводит такой факт. В конце ноября Махоньков, собрав бойцов и командиров отступающих частей 30-й армии, в течение нескольких дней держал оборону наших позиций в Клинском и Дмитровском районах Московской области. Когда оперативная обстановка изменилась, он, доложив командующему армией генералу Василию Хоменко, с которым был знаком по службе в погранвойсках, вернулся к выполнению своих обязанностей. В ходе военных столкновений он был контужен, но к врачам не обращался.

Думается, самое полное представление о том периоде жизни нашего героя даёт представление, внесённое начальником УНКВД по г. Москве и Московской области старшим майором государственной безопасности Михаилом Журавлёвым о награждении Александра Яковлевича орденом Красной Звезды. «Является одним из организаторов истребительного мотострелкового полка с задачей истребления немецких фашистов в их тылу. Создал боеспособное ядро и непосредственно руководил операциями на фронте; полк с 15.XI 1941 года начал громить фашистов в тылу. За время с 15.XI по 30.XI 1941 года в тылу врага оперировало 70 боевых групп с 2185 бойцами и командирами. За это же время немецким захватчикам нанесены следующие потери:

1. Истреблено фашистов — 751 ч.;
2. Сожжено селений — 6;
3. Уничтожено автомашин — 23;
4. Уничтожено танков — 4;
5. Разгромлено автотанковых ремонтных баз — 1;
6. Уничтожено складов— 7;
7. Взорвано мостов — 7;
8. Уничтожено тяжёлых орудий и расчётов — 1.

Наряду с этим боевые группы полка в тылу у немцев добыли ряд ценных разведывательных данных для регулярных частей Красной армии на фронте, в результате чего удалось предупредить ряд неожиданных атак немецких войск и рассеять накопление войск противника.

Все эти успехи в сравнительно короткий срок достигнуты благодаря чёткому, боевому руководству тов. МАХОНЬКОВА, сумевшего сколотить крепкое, боеспособное ядро полка, способное громить немецких фашистов в их тылу».

После декабрьского наступления Красной армии в 1941 году линию фронта удалось отодвинуть от столицы СССР. Эта победа внесла новые коррективы в жизнь нашего героя. В январе 1941 года Александр Яковлевич был назначен заместителем начальника милиции Москвы. Враг продолжал засылать разведчиков и диверсантов, и Махонькову было поручено защищать от них столицу.

Но уже в августе в его жизни произошло новое, можно сказать, кардинальное изменение. Он снова оказывается на юге, теперь в Закавказье, в должности коменданта Тбилиси.

К лету 1942 года эпицентр войны сместился в предгорья Кавказа. Грамотно используя результаты победы под Харьковом, немцы неудержимой лавиной понеслись на юг, сметая воинские части РККА. В конечном счёте немцы стремились захватить Тибет, в котором эти поклонники восточного мистицизма и оккультных наук собирались подсоединиться к потусторонним силам и обеспечить вечную жизнь арийской расы. На пути к этим фантастическим целям они решали конкретные военные задачи: покорить Индию и тем самым порушить устои Великобритании, а также захватить бакинскую нефть, утвердиться на Кавказе и тем самым подтолкнуть колеблющуюся Турцию к войне с СССР.

Немцы действовали активно и уверенно, захватывали всё новые территории. Над страной нависла страшная угроза. Именно в это время прозвучал знаменитый приказ «Ни шагу назад!».

В конце августа 1942 года Иосиф Сталин вызвал к себе Лаврентия Берию и поставил перед ним задачу возглавить оборону Кавказа. На следующий день тот, взяв лучших своих сотрудников, вылетел в Тбилиси. Прямо с аэродрома они поехали в штаб округа — начали планировать и проводить в жизнь мероприятия по обороне Кавказа.

Махонькову был поручен один из самых ответственных участков — его назначили комендантом столицы Грузии. Александру Яковлевичу предстояло в сжатые сроки перевести город на военные рельсы, наладить в нём производство оружия и боеприпасов, ремонт техники. Поставить на поток формирование и отправку на защиту перевалов маршевых рот, а также возглавить борьбу с вражеской агентурой, действующей в столице Грузии. Надо сказать, что на Кавказе имелось много разведывательных и диверсионных центров, в которых немцы использовали многочисленных противников советской власти из местных народов и племён. Достаточно сказать, что в тот период ежедневно задерживались от 100 до 200 человек вражеских агентов и их подручных.

О работе, проделанной Махоньковым на посту коменданта Тбилиси, можно судить по тому, что Военный совет Закавказского фронта наградил его орденом Красного Знамени, а Совет народных комиссаров СССР присвоил звание генерал-майора.

В марте 1944 года он возвращается в ставшую для него родной Москву на ту же самую должность заместителя начальника управления столичной милиции. Война ещё не окочена, враг пытается создать в нашем городе резидентуры и провести диверсии, в Москву также пытаются проникнуть дезертиры, предатели и изменники, полагая, что в таком многолюдье им легко будет затеряться. Усилия генерала Махонькова и его коллег были направлены на очищение города от всякой нечисти.

Как известно, героическая деятельность столичной милиции в годы войны была отмечена орденом Красного Знамени. В конце 1944 года в Кремль были приглашены представители милиции для вручения им высокой награды. Показательно, что руководителем официальной делегации правоохранителей столицы был назначен генерал Махоньков, который и принял орден.

В 1947 году Александра Яковлевича направляют в Тамбовскую область начальником местного управления Министерства внутренних дел. Через три года он уже в Ленинграде — возглавляет местную противовоздушную оборону, которая, кстати, за успехи при защите Северной столицы была награждена орденом Красного Знамени. Эта работа для него также была новая, и он, засучив рукава, стал готовить город и население к возможным налётам вражеской авиации и применению оружия массового поражения.

В январе 1956 года, как сообщает Юрий Ржевцев, нашего героя «по выслуге лет из-за болезни» снимают с должности. А в марте его увольняют со службы «по фактам, дискредитирующим звание лица начсостава» и лишают звания генерал-майора.

Не надо быть особым мудрецом, чтобы понять смысл произошедшего. Лаврентий Берия проиграл Никите Хрущеву схватку за власть в партии и стране, начавшуюся после смерти Сталина. Берия был казнен, репрессиям подверглись его сторонники и друзья. А потом по приказу Хрущева основательно «пропололи чекистскую грядку». Многие сотрудники органов получили сроки, были разжалованы, отправлены на пенсию, при этом пенсий некоторых лишили, тем самым обрекли на незавидное существование.

Выдающийся сотрудник московской милиции Александр Яковлевич Махоньков скончался в 1979 году. Но, завершая рассказ о его бурной, наполненной событиями жизни, хочется упомянуть ещё об одном его качестве.

Александр Яковлевич был страстным городошником и очень многое сделал для развития этого старинного русского вида спорта. И даже находясь в опале, он продолжал играть в городки, находя в этом возможность поддерживать хорошую физическую форму и забывать о всяческих несправедливостях, которые, к сожалению, случались в его бурной жизни.

Владимир ГАЛАЙКО, фото из открытых источников