До середины второго десятилетия XVIII века в России не было регулярных полицейских органов, даже сам термин «полиция» был иностранным и не употреблялся в России. В допетровской Руси соответствующая деятельность обозначалась понятием «благочиние».

В XVII—XVIII веках «полиция» в странах Западной Европы понималась как функция и исполнительный орган государства по внутреннему управлению. В этом значении полиция появилась в России в первой четверти XVIII века, то есть при Петре I.

В конце XVII — первой четверти XVIII веков в России завершилась централизация государственной власти, утвердилась самодержавная форма правления, реформировался весь государственный механизм, особенно его карательно-правоохранительная часть. Образовались новые органы политического сыска, Преображенский приказ и Тайная канцелярия, сформировалась система фискалата, призванная искоренить злоупотребления по службе, создана прокуратура, делаются попытки укрепить суд. Широкие правоохранительные полномочия возлагаются на все органы управления, особенно на местные (на воевод, губернаторов и их канцелярии, комендантов, различные конторы, ратуши и магистраты, а также на расквартированные на местах воинские части).

И если оформление Главной полицмейстерской канцелярии в Петербурге состоялось 27 мая 1718 года и первым генерал-полицмейстером был назначен Антон Мануйлович Дивьер (о чём подробно рассказано в предыдущем выпуске нашей постоянной рубрики), то в Москве должность обер-полицмейстера была учреждена лишь в 1722 году. На эту должность был назначен Максим Тимофеевич Греков, ему и было поручено создание регулярной полиции в Москве. В отличие от генерал-полицмейстера Дивьера полной самостоятельности он не имел, а подчинялся сам и его московская полицмейстерская канцелярия петербургской канцелярии, которая стала именоваться Главной, или Государственной. Государственная полицмейстерская канцелярия становится таким образом центральным учреждением по управлению полицией России.

Однако место полицмейстерской канцелярии (во главе с генерал-полицмейстером) в системе органов государства не было чётко указано в законодательном порядке. Оно частично определялось уже в ходе становления этого органа отдельными законодательными актами и самой практической деятельностью канцелярии.

Как и многое в проведении реформ государственного механизма, это делалось противоречиво. Противоречие было уже в учредительных указах. Приставка «генерал» давалась руководителям центральных ведомств, штатским должностным лицам общегосударственного масштаба (генерал-прокурор, генерал-фискал, генерал-ревизор и т. д.) или главам значительных губерний. Последние, как и сенаторы, в силу их особо высокого положения не были обозначены в Табели о рангах. Должность генерал-полицмейстера была включена в Табель о рангах в 5-й класс, то есть ниже президентов коллегий, но выше чинов местного значения. Через генерал-полицмейстера публиковались царские указы общегосударственного значения. Следовательно, генерал-полицмейстер учреждался и рассматривался на высшем уровне как должностное лицо центрального управления. Однако первоначально его компетенция в основном ограничивалась только Петербургом. Вместе с этим генерал-полицмейстер формально не подчинялся губернатору, и его полицмейстерская канцелярия была независима от петербургского правления.

(Продолжение следует.)

Подготовил к печати

Эдуард ПОПОВ

(использованы тексты и сведения
«Истории московской милиции». М., 2006)