Продолжаем знакомить читателя с главами книги Сергея Лагодского и Юрия Ржевцева «Московские «ястребки»: без грифа секретности» (публикуется с сокращениями).

(Продолжение. Начало в № 27, 28.)

По своему служебному статусу личный состав полка подразделялся на старший и средний комначсостав, младший начальствующий и рядовой состав. Поскольку полк являлся иррегулярной частью, его личный состав состоял в статусе пребывающих на казарменном положении ополченцев, а не военнослужащих. Воинские (или, как тогда говорили, военные) звания имели только немногочисленные армейские офицеры, не так давно переведённые на службу в органы правопорядка и безопасности из войск НКВД СССР или РККА, а также вступившие в полк добровольно военнослужащие запаса. Однако при этом многие из младших командиров запаса продолжали носить уже упразднённые звания (или их условные аналоги): «старший писарь», «командир танка», «командир орудия», «помкомвзвода» и «младший командир взвода» и т.д. Продолжали сохранять свои (и в данном случае — военно-морские) звания и представители плавсостава ВМФ запаса. Как и повсеместно в иррегулярных формированиях, далеко не всегда при назначении «ястребков» на должности среднего и младшего комсостава во внимание брались их воинские звания.

Так, в частности, техники-интенданты 1-го ранга запаса (звание, условно равное старшему лейтенанту) П.М. Тарасов и И.А. Тимофеев состояли в должностях рядовых бойцов. Обычным стрелковым отделением в 8-й роте (она же — спецрота) долгое время командовал Анатолий Павлович Иванов, состоявший в звании воентехника 2-го ранга, что условно соответствовало лейтенанту, а интендант 2-го ранга Е.А. Шелин (офицер с майорскими «шпалами» в петлицах!) при рождении полка принял старшинскую по «потолку» должность старшины 6-й роты. И наоборот: среди помощников (то есть заместителей) командиров рот, политруков подразделений и командиров взводов было немало лиц из числа «нижних чинов» запаса, а порой и вообще даже не имевших воинских или специальных званий! Обращаться к ним подчинённым следовало по занимаемой каждым из тех руководителей должности. Кроме того, строго предписывалось «всему командно-начальствующему и политическому составу знаки различия носить только по присвоенному военному званию, а не по занимаемой должности, а лицам, не имеющим военного звания, знаки различия не носить». Петлицы и знаки различия при этом были полевые, защитного цвета, а не цветные. Представители же рядового состава именовались бойцами «без звания». Представлялись же они при обращении, как «боец такой-то» или по занимаемой должности. Однако с конца апреля — начала мая 1942 года рядовых в полку стали официально именовать красноармейцами, но при этом и сами бойцы, как, впрочем, и подавляющее большинство их командиров и начальников, по-прежнему не имели статуса военнослужащих. С апреля 1942 года, с формулировкой «за невозможностью использовать согласно военному званию», начался и процесс отчисления из полка офицеров, не состоявших в должностях старшего и среднего комначсостава, и, прежде всего, представителей военно-технического и военно-административного состава; при этом большинство из них были направлены по месту прежней работы, но некоторые — в военкоматы для призыва в установленном законом порядке в действующую Красную Армию. Кроме того, массово, начиная с января 1942 года, отчислялись и престарелые (а следовательно, давно уже невоеннообязанные) ополченцы. В течение той же весны ещё несколько офицеров по персональным предписаниям, спущенным «сверху», как специалисты-профи получили на руки предписания о переводе на ответственные посты в центральные управленческие структуры НКО СССР. Ещё несколько офицеров запаса, имевших дефицитные военно-учётные специальности, и в том числе пилоты, были направлены в распоряжение военкоматов для использования в Красной Армии в соответствии с полученным военным образованием. А вот по требованию кадрового аппарата регионального УНКВД или подчинённых данному управлению территориальных структур из рядов личного состава полка массово «изымались» опытные профессионалы из числа кадровых сотрудников служб правопорядка и безопасности. Они, прежде всего, направлялись на усиление местных подразделений милиции, уголовно-исполнительной системы и чекистского ведомства.

(Продолжение следует.)