Продолжаем знакомить читателя с главами книги Сергея Лагодского и Юрия Ржевцева «Московские «ястребки»: без грифа секретности».

(Публикуется с сокращениями.)

(Начало в № 27, 28, 30, 31, 34.)

Специальные звания в системе союзного НКВД не соответствовали современным. Так, «сержант милиции» и «сержант госбезопасности» условно приравнивались к армейскому лейтенанту, «младший лейтенант милиции» и «младший лейтенант госбезопасности» — к армейскому старшему лейтенанту; «лейтенант милиции» и «лейтенант госбезопасности» — к армейскому капитану, «старший лейтенант милиции» и «старший лейтенант госбезопасности» — к армейскому майору, «капитан милиции» и «капитан госбезопасности» — к армейскому полковнику и, наконец, «майор милиции» и «майор госбезопасности» — к комбригу и бригадному комиссару. Однако продолжим разговор об оргштатной расстановке: с 10 декабря 1941 года в составе партполитаппарата части на должности секретаря полкового партбюро трудился уже 37-летний кадровый офицер-политработник системы союзного НКВД батальонный комиссар Михаил Михайлович Кузнецов. В должностях командиров батальонов состояли: капитан Пётр Ильич Полушкин — комбат-1; майор (но к началу января 1942 года — уже подполковник) И.П. Гунченко — комбат-2; майор Иван Фёдорович Козлов (но к началу 1942 года он уже — помощник командира полка по строевой части) — комбат-3. 1 ноября 1941 года был назначен начальник санитарной службы. Им стал военврач 2-го ранга Г.М. Волченков. В этот же день были «закрыты» и ещё пятнадцать вакансий по штатным должностям среднего и младшего медицинского персонала. В ноябре 1941 года в полку появился и свой начальник химической службы. Им стал техник-интендант 2-го ранга Э.А. Светлосанов, ранее являвшейся начхимом 2-го батальона.

С ноября 1941 года в полку начался процесс командирской учёбы всего старшего, среднего и младшего комсостава, занятия проводились раз в неделю по специальному графику для каждой из трёх организованных учебных групп. Однако с 10 февраля 1942 года командирская учёба — уже три раза в месяц по восьмичасовой учебной программе, при этом комначсостав был сведён в четыре учебные группы. Регулярно проводились занятия по предметам боевой и специальной подготовки с бойцами и младшими командирами. Бойцы учились в совершенстве владеть вверенным им боевым оружием — наганами, пистолетами, винтовками, автоматами и пулемётами, а также «карманной артиллерией», включая бутылки с зажигательной смесью.

На рубеже января-февраля 1942 года начался процесс массового обучения личного состава боевых подразделений полка в Спецшколе подрывников УНКВД по г. Москве и Московской области. К 5 февраля 1942 года туда одномоментно были отправлены около ста восьмидесяти бойцов и представителей комначсостава. Подразделения сменяли там друг друга на ротационной основе. В результате обязательный курс учёбы в Спецшколе подрывников прошли в том числе рота автоматчиков и сапёрный взвод — два последних подразделения вернулись обратно в полк из города Покрова Петушинского района современной Владимирской области 13 марта 1942 года. Боевая учёба дополнялась достаточно частыми физкультурно-массовыми мероприятиями. Так, в середине ноября 1941 года командование полка провело общеполковое стрелковое соревнование, усложнённое элементами маршевой подготовки. По итогам был издан приказ за № 45 от 16 ноября 1941 года, на основании которого большая группа командиров, политработников и бойцов за меткое поражение мишеней и выносливость при совершении пешего марша была премирована ценными подарками в виде отрезов на костюм, джемперов и бритвенных наборов. Заключительная часть этого документа гласила: «Уверен в том, что личный состав полка методом социалистического соревнования добьётся ещё больших успехов в боевой и политической подготовке и будет готов выполнить боевую задачу по уничтожению немецких захватчиков». В ознаменование 24-й годовщины Красной Армии был проведён лыжный комсомольско-профсоюзный кросс с дистанцией в 10 км. Кроме того, в батальонах личный состав регулярно привлекался к сдаче норм ГТО.

(Продолжение следует.)