Отдел уголовного розыска УВД по ЗАО возглавляет Сергей ГЛАДЫШЕВ, потомственный сотрудник МВД, который за свою службу успел поработать в трёх округах Москвы. Его людям достаются самые громкие дела.

—Скажите, чем вызван ваш выбор такой непростой службы?

— Я выбрал службу в полиции, следуя примеру отца. Он почти тридцать лет служил в милиции. Начинал с должности милиционера ППС, потом занимался экономическими преступлениями в ОБХСС, был на руководящих должностях в транспортной милиции, в том числе в центральном аппарате по борьбе с экономическими и налоговыми преступлениями на объектах воздушного и водного транспорта.

Глядя на отца, я о другом и не мечтал, кроме как в будущем самому бороться с преступностью. С отличием окончил Московский университет МВД России имени Кикотя, факультет подготовки специалистов криминальной милиции — сейчас это оперативный факультет.

Я хотел раскрывать экономические преступления, как мой отец. Но по распределению попал в оперативно-розыскную часть по линии борьбы с незаконным оборотом оружия в СЗАО. Так моя судьба оказалась связана с уголовным розыском. Но об этом я ничуть не пожалел, потому что служба оказалась очень интересной. И я всегда гордился, что являюсь сыщиком.

Оперативное совещание

Линия незаконного оборота оружия — особое направление. Если при убийстве мы работаем от преступления, то оружие, как правило, — инициативный состав. То есть мы должны работать с осведомителями, получать оперативно значимую информацию и реализовывать её: проводить проверочные закупки и оперативные эксперименты, обследовать жилые помещения для изъятия незаконного огнестрельного оружия и взрывчатых веществ, запрещённых к гражданскому обороту.

Два года подряд я побеждал в конкурсе «Лучший оперативный сотрудник». Меня заметили и направили в СЗАО, в Хорошёво-Мнёвники на должность начальника полиции. Здесь пришлось освоить блок охраны общественного порядка.

Через два года мне предложили должность начальника ОМВД России по району Останкино в СВАО. Мне было 29 лет, капитан. На тот момент — самый молодой начальник отдела в Москве. А в Останкино отдел тогда переживал не лучшие времена — 129-е место, худший в Москве в течение нескольких лет. Когда я его покинул, он занимал седьмое место по комплексной оценке МВД.

А с 2020 года я здесь, в Западном административном округе, являюсь начальником отдела уголовного розыска.

— Пригодился ли на нынешнем месте ваш опыт управления службами охраны общественного порядка?

— Знание служб охраны общественного порядка необходимо. Вообще должность начальника отдела МВД я считаю самой серьёзной и сильной школой для руководителя, для дальнейшего развития и карьерного роста.

Когда у тебя в подчинении все службы, необходимо быть грамотным управленцем, профессионалом. Важно даже не само изучение других служб, — хотя это тоже полезно — а именно руководство ими в комплексе: организация личного состава, постановка задач и контроль их выполнения. Лучше, чем должность начальника отдела МВД, эти уроки ничто не преподаст. И, признаюсь, в дальнейшем быть руководителем по какому-то одному направлению даже в УВД кажется немного легче.

Уголовный розыск часто работает вместе с другими службами. Для раскрытия любого преступления эффективнее всего взаимодействие с блоком охраны общественного порядка.

— Трудно было освоить блок охраны общественного порядка?

— Не трудно. Так как задача у сотрудников всех служб одна — борьба с преступностью, обеспечение спокойной жизни законопослушных граждан. Конечно, было необходимо изучить дополнительные приказы, которые регламентируют деятельность дежурной части, службы участковых уполномоченных полиции, ППСП и т. д. А цель у всех единая — помощь гражданам.

— Вы проработали в разных округах. Есть ли у них свои особенности?

— Каждый административный округ отличается от других. СЗАО, например, компактный, всего восемь районов, и здесь относительно спокойная обстановка. То есть, как правило, не случается резонансных, громких преступлений. Это не значит, что тут проще — речь только о специфике.

СВАО в срезе района, где я возглавлял отдел, стал для меня, пожалуй, самым сложным округом. Рядом находится ВДНХ, так что и у нас оказывалось очень много туристов. Плюс 65 тысяч своего населения. При этом по площади район самый большой в СВАО.

Проблема в раскрытии некоторых преступлений была в том, что их совершали иногородние граждане. В обычном спальном районе зачастую проблемы создают ранее судимые граждане. И когда, условно говоря, сосед украл у соседа кошелёк, найти виновного труда не составляет. Потерпевший изначально знает, кто это сделал. А вот в районе с большим потоком иногородних возникают сложности. Совершён грабёж, кража, разбой, а потерпевшего и подозреваемого уже, может, и в Москве нет. Поэтому работа в Останкино была напряжённой.

ЗАО тоже очень непростой округ. Одна из причин — здесь большая площадь элитного жилья. Если совершается хищение, то почти всегда суммы ущерба достигают десятков миллионов рублей. А значит, дело ставится на особый контроль.

Буквально вчера на Кутузовском проспекте произошло разбойное нападение. Трое подошли к гражданину и, воспользовавшись газовым баллончиком, отняли ценности. Сумма ущерба — пятьдесят миллионов рублей.

При этом не назову ни одного резонансного преступления, которое не было бы раскрыто уголовным розыском. Мы всегда взаимодействуем с МУРом и Бюро специальных технических мероприятий. Совместными усилиями находим злоумышленников и привлекаем их к уголовной ответственности.

Нельзя сказать, что какой-то административный округ — «лёгкий», а какой-то — «тяжёлый». Но каждый имеет специфику.

Ещё в ходе разговора выяснилось, что троица разбойников, накануне совершивших нападение на Кутузовском проспекте, была задержана. Отвечая на наши вопросы, Сергей Гладышев параллельно успевал умело руководить действиями своих сотрудников.

— А в чём отличие работы в управлении от работы в отделе МВД?

— В территориальном отделе очень много разнообразных задач. Большой объём дают административная практика, преступления двойной превенции, направления уголовных дел в суд. И нужно заниматься сразу всем. А в аппарате УВД мы сосредоточены на раскрытии тяжких и особо тяжких преступлений, ведём борьбу с организованными группами, принимаем меры по противодействию участникам этнических организованных преступных групп.

Такие преступления раскрывать трудно. Не секрет, что сейчас кражу зачастую можно раскрыть, просто посмотрев записи с видеокамер. Здесь такой вариант не срабатывает. Проводятся оперативные разработки, нужны долгие, масштабные технические и оперативно-розыскные мероприятия. В отделе МВД очень тяжело проводить такой комплекс ОРМ, так как там и без этого полно задач. И поэтому самые резонансные преступления раскрываются в аппарате УВД. Это главное отличие от территориального подразделения.

— Нет ли у вас опасения, что молодые сыщики, полагаясь на видеокамеры и другие технические новинки, будут забывать классические методы оперативной работы?

— Действительно, такое опасение есть. При этом нужно понимать, что технологии не стоят на месте. Сейчас может и не возникнуть необходимости раскрывать преступления так, как это делали наши отцы и деды. Камеры видеонаблюдения — это очень эффективный инструмент. Мы видим, что в Москве из года в год идёт очень большое снижение количества имущественных преступлений и преступлений против личности. Всё чаще злоумышленники понимают: преступишь закон в Москве — будешь задержан и привлечён к ответственности.

Но и преступники изобретают новые виды своей криминальной деятельности. Если открыть сводку, то в ней будут преобладать преступления, совершённые дистанционным способом. Буквально на прошлой неделе гражданка продала три своих квартиры и отдала вырученные деньги мошенникам. Хотя и участковые стараются проводить профилактику, и памятки раздаются, но все равно 70% преступлений — дистанционные.

Их зачастую не раскрыть старыми методами. Как бы ты хорошо не умел разговорить человека, здесь бывает попросту не с кем говорить — нужно проводить современные технические мероприятия.

Но, несмотря на это, по-прежнему стоит развивать навыки общения и обучать проверенным методам сыска молодых сотрудников. Это фундамент. Общение со свидетелями, очевидцами, подозреваемыми всё равно в нашей службе возникает. Особенно в самых громких и запутанных делах. Один сыщик может прийти к человеку и не получить от него никакой информации. А другой сумеет войти в доверие и получит зацепку или подозреваемого. Так что и эти навыки мы должны у нового поколения сотрудников уголовного розыска поддерживать.

Два баула с бриллиантами

Какой рассказ об уголовном розыске может обойтись без запутанного дела? Сергей Гладышев рассказал о недавнем раскрытии, в котором соединились бриллианты, похищение человека и жестокость злодеев, ослеплённых жаждой богатства.

В службу «02» поступило сообщение о пропаже молодой женщины. Назовём её Оксаной. Об исчезновении рассказала обеспокоенная подруга. По адресу проживания пропавшей выехал наряд полиции, но дверь никто не открыл. Следов взлома не было, подозрительный запах отсутствовал. Соседи ничего тревожного не слышали. Звонки на телефон Оксаны оставались без ответа. Может, уехала отдыхать за границу? В конце концов было решено отправить это дело по территориальности туда, где Оксану видели последний раз.

…Просматривая карточки обращений, в аппарате УВД обратили внимание на этот сигнал. Позвонили подруге — не вернулась ли Оксана? Нет. Подруга по-прежнему пребывала в смятении. Она была убеждена, что с женщиной что-то случилось. Они привыкли созваниваться каждый день. Между ними не было ссоры, и, если даже Оксана куда-то уехала, то хотя бы должна была предупредить.

В обычной ситуации сразу можно было бы обратиться к камерам видеонаблюдения и увидеть, куда направлялась пропавшая. Но прошло уже больше месяца. Так долго записи не хранятся.

— Сейчас говорят, будто сыщики совсем разучились раскрывать преступления классическими методами, с помощью подсобного аппарата или через беседы с гражданами, а опираются только на видеокамеры, — говорит Сергей Гладышев. — Этот случай показал, что дело обстоит далеко не так. Время ушло, на камеры рассчитывать было нельзя. Полагаться оставалось на старую добрую работу мастеров уголовного розыска, которые ищут свидетелей, очевидцев, мельчайшие зацепки в обрывках фраз и на первый взгляд незначительных деталях.

Впрочем, опрашивать пока было некого. Родственников у Оксаны не осталось. Муж умер. Детей не было. Из близкого круга общения — только та самая подруга, которая уже сообщила всё, что могла. И ничего, годящегося в качестве зацепки. 

Хотя сыщики не могли проверить записи, в архивах остаются скриншоты — кадры, зафиксировавшие входящих в подъезд граждан. Оперативники скрупулёзно просмотрели кадры, сравнивая с фотографией пропавшей. И вот она — тридцать с лишним дней назад Оксана заходила в подъезд. Причём на скриншоте было чётко видно, что лицо её всё в крови. Отметка времени — два часа ночи.

Но что это даёт? Обычный человек мог бы здесь и затрудниться. А вот о чём подумали сыщики: тихие ночные часы нередко предпочитают для выгула своих питомцев некоторые собачники.

Нужно было отработать жилой сектор, расспросить старших по подъездам и собачников. Эффективнее участковых с этим не справится ни одна служба. Пока одетый в гражданское сыщик объяснял бы каждому, кто он, откуда и что хочет, ушла бы уйма времени. Да и не факт, что человек был бы настроен отвечать. А вот участковый, которого знают жильцы, получит всю нужную информацию гораздо быстрее.

В разговоре с участковым один из жителей действительно кое-что вспомнил. Да, месяц назад он видел молодую женщину в ту самую ночь — лицо у неё было в крови. Более того, женщина была не одна. Какое-то время она сидела на лавке с двумя мужчинами. Разговор, кажется, был напряжённым. Потом свидетель столкнулся с ними в дверях подъезда. Мужчины вели испуганную и избитую Оксану. Местный житель сделал замечание, но получил угрозу сквозь зубы: «Не лезь, это моя жена, мы сами разберёмся».

К сожалению, мужчина не стал сообщать об этом в службу «02». Лишь пожал плечами: семейная разборка. И всё же сыщикам он помог: на всякий случай записал номер автомобиля, который уехал со двора.

Стало ясно, что Оксана похищена. Было принято решение немедленно вскрыть её квартиру для тщательного осмотра. Сыщикам открылась картина полнейшего беспорядка. Все шкафы были раскрыты, ящики выворочены, личные вещи вывернуты и разбросаны. Среди этого хаоса опытный взгляд определил следы отчаянной борьбы, которую вела Оксана.

Параллельно велась работа по автомобилю. Как выяснилось, это была «девятка». Прежний владелец продал её чуть больше месяца назад. Было понятно, что машина покупалась специально под совершение преступления. Штрафов на ней не было, новый собственник её на учёт не поставил — очевидно, чтобы затруднить полиции поиски.

В то же время выяснились кое-какие детали биографии Оксаны. Её почивший муж был бизнесменом. После его смерти вдова стала хозяйкой ювелирного бизнеса. Сама предпринимательством никогда не занималась и вскоре бизнес продала. А бриллианты и украшения на сумму в сто миллионов рублей простодушно хранила у себя дома, будто пару серебряных ложек, доставшихся от бабушки.

Похоже, преступники действовали по наводке.

От той подруги, которая сообщила об исчезновении женщины, стало известно, что в кругу общения Оксаны есть ещё одна знакомая — Света (имя изменено). Более того, как выяснилось, Оксана должна была встретиться с ней в кафе как раз накануне исчезновения.

Сыщики аккуратно расспросили Свету. Та предстала удивлённой и встревоженной судьбой пропавшей знакомой. Да, мол, встретились в кафе и разошлись по домам, ничего подозрительного не происходило.

Зато кое-что подозрительное было в телефоне Светы. Череда соединений с неким таинственным собеседником, начавшаяся после прощания с Оксаной.

Света ещё пыталась изобразить невинную душу, отчаянно цепляясь за свою легенду, но постепенно сыщики косвенными доказательствами загнали её в угол. И она заговорила. Начала давать «расклад», как называют это оперативники.

Оксана, человек доверчивый и несколько наивный, рассказала знакомой о фирме покойного мужа. О том, что она получила в наследство квартиру и весь бизнес. И что драгоценности на десятки миллионов рублей пылятся у неё дома.

От жадности и зависти у Светы закружилась голова. Да почему же этой… досталось всё?! Чем она заслужила это богатство? Оксана стала для знакомой не более чем помехой перед грудой денег.

Впрочем, пока Света ещё пыталась снять с себя вину. Сказала только, что проболталась о лежавших в квартире одинокой женщины миллионах своему знакомому. 

Так из тени вышло новое действующее лицо — Дмитрий, уже неоднократно судимый за тяжкие преступления.

«Девятку» удалось по потоку «довести» до Ивановской области. Сыщики УВД по ЗАО отправились в командировку. Ивановская область — не мегаполис, человека найти, если знаешь как, не составляет труда. Путь привёл оперативников в родные края подозреваемого.

Вскоре жизнь Дмитрия стала обрастать подробностями. Приезжает домой он раз в пару недель. Работает на стройке в Москве вахтовым методом. Вскоре сыщики наведались на его рабочее место. 

Это был орешек покрепче, чем Света. Косвенными доказательствами его не пронять. Конечно, сыщики с ним побеседовали, но на особый результат не рассчитывали. Есть заявление, есть беспорядок в квартире, есть рассказ о «ювелирке». Следов преступников в квартире нет. Оксаны нет — ни живой, ни мёртвой. Драгоценности исчезли. Так что Дмитрий лишь пожал плечами: «Ничего не знаю. Доказывайте, если есть, что».

Более того, он побеспокоился и о создании алиби. Его товарищ по цеху заверил, что той ночью Дмитрий был с ним. 

Что же делать? Кажется, двое из трёх действующих лиц уже известны, но предъявить им нечего. Решили снова ехать в Ивановскую область. Для такого дела Дмитрий наверняка подобрал себе хорошо знакомого человека.

Новый круг расспросов. «Да, есть у него друг, Костя, — сказал один из местных жителей. — С детства вместе. Потом-то разошлись — Димка в Москву на заработки подался, а этот в Иваново трудится. Но они связь поддерживают. Где-то месяц назад здесь были. На «девятке» приезжали».

Слова эти раздались набатом. Вот и третий участник. Однако понятно, что Дмитрий своего подельника не выдаст. Показали фотографию Свете — та Константина якобы не знала.

Следователь задержал Дмитрия на 48 часов. Теперь у сыщиков было всего двое суток, чтобы расколоть дело. А потом подозреваемый предупредит подельника и наверняка постарается уйти подальше от Москвы. 

Ориентировки на Константина ушли по всей России. Это всё равно что закинуть удочку в незнакомый пруд. Никаких гарантий улова. Но вскоре Константин был пойман.

Поблагодарить за это нужно бдительных сотрудников ГИБДД из Воронежской области. Именно они остановили машину, в которой ехал подозреваемый. Вновь сыщики УВД по ЗАО рванули в командировку. Открыв багажник, они увидели гору коробок из-под драгоценностей, пропавших из квартиры Оксаны.

Отпираться смысла не было. Преступники заговорили.

…Свете должны были достаться документы на квартиру. Так как родственников у Оксаны не было, злоумышленница надеялась позже переоформить жилплощадь на себя. Плюс Света рассчитывала на часть прибыли от «ювелирки». Остальное получали Дмитрий и Константин.

Сидя в кафе с подругой и мило улыбаясь ей, Света информировала соучастников обо всём, что простосердечно рассказывала ей Оксана, и сообщила им, когда рассталась с жертвой.

Дмитрий и Константин встретили Оксану, избили её, запугали и заставили отдать ключи. Из квартиры они вынесли два огромных баула, доверху заполненных драгоценными камнями и золотыми украшениями. Оксану запихнули в машину.

Они заранее присмотрели кладбище. Это были глухие места. В почти заброшенной деревне поблизости осталось только несколько стариков. К могилам уже редко кто ходит. И уж точно не ночью.

Они провели её к пустой могиле. Заставили раздеться. Дрожа от холода, Оксана попросила помолиться. Они не спешили. Молчаливый кивок. Она встала на колени, глядя на полуразрушенную церковь. Когда женщина затихла, преступники столкнули её в могилу. А потом методично, без слов стали забрасывать жертву кирпичами, которые нашли рядом. Забив Оксану насмерть, они забросали её землёй и уехали. 

Когда сыщики поехали на старое кладбище, была зима. Снегопады засыпали все подъездные пути. Пришлось организовать бульдозеры и тракторы, чтобы добраться до места расправы. Ещё двое суток искали нужную могилу. Наконец из-под земли показались обломки кирпичей…

Суд ещё идёт. Но вряд ли трое мерзавцев, отнявшие жизнь ради своего обогащения, смогут избежать самого сурового наказания.

Денис КРЮЧКОВ,

фото Игоря МИКРЮКОВА