«На пожаре Московского университета»

9 мая 1863 года некоторые из наиболее уважаемых жителей нескольких кварталов тогдашней Серпуховской части в патриархально-купеческом Замоскворечье собрались вместе с представителями городских властей по не совсем обычному поводу. Праздновали пятидесятилетний (!) юбилей службы местного квартального надзирателя, 84-летнего штатного чиновника столичной полиции.

КРЕЩЁНЫЙ ОГНЁМ

Будущий старейший на то время в России квартальный надзиратель, чиновник IX класса — титулярный советник Пётр Максимович Поляков родился в 1779 году. Успешно закончив курс обучения в коммерческом училище Воспитательного дома, получил при выпуске чин чиновника XIV класса — коллежского регистратора и был принят в штат московской полиции в 1810 году. А уже перед самой оккупацией города наполеоновским войском «за болезнью частного пристава Пятницкой части» он сам, причём в полном объёме, выполняет его многотрудные повседневные обязанности.

Далее служебная биография делает вовсе неожиданный зигзаг: полицейский чин Поляков, пусть временно, оказывается во главе… пожарной команды. Напомним, что огнеборцы традиционно и эффективно действовали в рамках стройной системы территориально-административных структур тогдашнего министерства, в свою очередь, в служебно-оперативном порядке подчиняясь московскому городскому полицейскому главе. В то время такую должность занимал генерал-майор Пётр Алексеевич Ивашкин.

Как гласил служебный документ, «1 сентября 1812 года обер-полициймейстер Ивашкин, прибыв в пятницкий частный дом (здание части — Н.Р.) в 11 часов вечера, приказал собрать команду градских стражей и мушкетёров и ожидать приказания, куда она должна будет следовать из Москвы; сам же с г. Поляковым отправился на берег Москвы реки, в 1-й квартал той части, где в то время находилось до 500 бочек вина, выгруженных с барок, и приказал г. Полякову те бочки с вином, посредством пожарной команды (! — Н.Р.) разбить к 2 часам утра, в каковой срок это поручение г. Поляковым и было исполнено в точности». Что ж, приказы столичным огнеборцам не оставить врагу ничего из даже мало-мальски «нестратегических» материальных ценностей, были и такие.

После выполнения этого необычного для начинающего полицейского чиновника поручения, «возвратясь в частный дом, г. Поляков нашел команду, собравшуюся в числе 110 человек, и тотчас же получил приказ обер-полициймейстера следовать с нею в город Владимир. В день занятия Москвы неприятелем, 2 сентября 1812 года, в 7 часов утра, Поляков вывел из Москвы команду, которая размещена была на квартирах близ Владимира, и в первых числах ноября месяца 1812 года г. Поляков с той командою, в полном ея числе, обратно возвратился в Москву».

Заметим, что полностью сохранить личный состав полицейских подразделений удалось далеко не всем командирам. В сумятице отступления и возвращения некоторые из тогдашних московских пожарных частей понесли заметные потери, по которым, кстати, велась затяжная служебная переписка — ибо часть огнеборцев под самыми разными предлогами к своей опасной профессии просто не захотела вернуться, а большая часть поступила добровольцами в действующую армию. Заслугой же пока ещё и. о. частного пристава Петра Максимовича Полякова стало возвращение в выгоревший, но ждавший своего возрождения и дальнейшего мирного обустройства и развития столичный город, к сплочённому как прежде личному составу Пятницкой пожарной части.

СЕКРЕТЫ ДОЛЖНОСТИ

П.М. Поляков добросовестно прослужил в Пятницкой полицейской части 22 года.

По состоянию здоровья он в 1832 году выходит в отставку. Но через три года… вновь возвращается на службу, нести которую ему теперь поручено в должности квартального надзирателя всё в том же Замоскворечье, но уже в соседней Серпуховской части — где и потрудился на своём нелёгком посту ещё 28 лет. Любопытно, что за всё время этой долгой служебной биографии в Москве занимали и оставляли свои должности десять обер-полицмейстеров. А наш старый служака — и несменяем, и по-своему незаменим для местных жителей. Причина тому — его твёрдый характер, самодисциплина, глубокая порядочность и скромность.

По сообщению современника, «нет примера, чтобы на него в течение 50 лет поступила жалоба на притязание, или на стеснение по делу, или чтобы он кого обидел, несмотря на то что в полицейской службе ежедневно встречаются дела, по которым чиновник невинно может быть заподозрен и обвинён… Честность и бескорыстность службы его лучше всяких слов свидетельствует, что этот редкий человек, прослужив 50 лет в полиции, и притом в полиции старого времени, в хороших кварталах, не приобрёл себе никакого состояния; он приобрёл другое богатство — доброе, честное имя и глубокое от всех уважение. Вошло в обычай называть его «дедушкой». Нередко случалось, что лица, спорящие по делам, говорят друг другу: «Пойдём к дедушке, что он скажет!» — и бывало не раз, что спорное дело принимало мирный исход благодаря той доверенности, которою пользуется у обывателей…» Что и говорить, завидная аттестация… Её по-своему подтверждали награды — орден Святого Владимира 4-й степени за выслугу лет, знак отличия беспорочной службы за 40 лет, медали в память войн 1812 и 1853—1856 годов.

Среди кадров, воспитанных Поляковым, был, кстати, и мещанин Смирнов, которого тот лично принял когда-то в штат канцелярии. «Он служит у него уже 26-й год, исполняя должность письмоводителя квартала… и, уважая его, не оставляет служить с ним, несмотря на то что имел предложения на места виднее и выгоднее».

МАЙСКИЙ ПОРТРЕТ

Итак, 9 мая сослуживцы Петра Максимовича Полякова, по одному от каждой полицейской части города, отправились на квартиру юбиляра, проживавшего в 1-м квартале Серпуховской части, в доме Селезнёвой по Малому Троицкому переулку, для поздравления и зачитывания приказа по городской полиции. Затем после литургии и благодарственного молебна в церкви начался торжественный обед. При этом, как указывалось в докладной записке обер-полицмейстеру графу
Г.К. Крейцу, «в назидание следовать примеру г. Полякова в отправлении своих обязанностей, отнюдь не допуская мысли, чтобы и самая скромная роль оставалась без внимания и сочувствия товарищей и награды начальства» была произведена портретная фотосъёмка стража закона для изготовления фотографий и их дальнейшей раздачи каждому городскому квартальному надзирателю. К нашему глубокому сожалению, пока ещё не удалось найти тот портрет старейшины московской полицейской службы XIX века. Поиск продолжается…

НИКОЛАЙ РОГАЧКОВ, иллюстрация из открытого источника